НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Скучающий на блокпосту солдат остановил нашу машину и потребовал документы.
В этом нет ничего необычного. Спустя неполных четыре года с начала российской военной операции блокпосты на Украине стали нормой жизни, как бомбоубежища и сирены воздушной тревоги.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Но на сей раз все было по-другому. Уже через несколько секунд стало ясно, что здесь что-то не так. Будучи иностранным журналистом и работая в зоне боевых действий, я привык к тому, что моя персона вызывает повышенное внимание, а порой и подозрения. Мы часто заезжаем навстречу проблемам, одетые в каски и бронежилеты. Сомневающиеся солдаты обыскивают нашу машину. Кто-то фотографирует наши журналистские удостоверения и отправляет снимки по WhatsApp своему начальству.
После начала вооруженного конфликта на Украине в 2022 году меня не раз держали под прицелом и приказывали выйти из машины, нацелив автомат в мое бешено стучащее сердце. Была первая неделя военных действий, и измотанные солдаты, не имевшие опыта общения с журналистами, боялись, что мы можем оказаться русскими диверсантами.
Обычно, когда мы говорим, что мы британцы, военные в ответ улыбаются и приветствуют нас. Иногда они даже говорят что-то вроде "Борис Джонсон" и отдают честь, а потом машут, чтобы мы проезжали. Украинцы понимают, что Британия их главный сторонник, первым передавший Киеву танки и крылатые ракеты.
Но на сей раз все было иначе. Никаких улыбок, никаких шуток. Вместо этого мы стали свидетелями жестокости и беспощадности украинского кризиса с набором новобранцев.
Следующие восемь часов моего украинского друга и коллегу, журналиста, с которым я проработал четыре года, насильно загоняли в вооруженные силы его страны.
Наша команда из трех человек распалась. У моего друга — назову его Д. — отняли свободу.
Фотограф Sun Питер Джордан и я оказались в затруднительном положении без переводчика. Наша опасная, дорогостоящая и давно запланированная журналистская командировка сорвалась.
Эти трудности могут показаться мелочью в сравнении с благородной задачей по защите страны. Однако то, с чем мы столкнулись, очень четко показало, на что готова пойти Украина, чтобы залатать зияющие дыры на линии фронта.
А еще мы увидели пропасть между теми, кто служит, и кто нет.
Армии нужны новобранцы, но добровольцы в стране закончились. А это для Украины вопрос жизни и смерти.
Когда Владимир Путин начал свою военную операцию, в вооруженные силы Украины пришло гораздо больше добровольцев, чем было нужно. К июлю 2022 года более миллиона мужчин и женщин надели военную форму. Когда войска несли потери, их быстро восполняли.
Все изменилось осенью 2023 года, когда хваленое летнее наступление Украины потерпело неудачу. Генерал Валерий Залужный, бывший в то время главнокомандующим ВСУ, объявил, что боевые действия зашли в тупик. Он был уволен за свою откровенность президентом Зеленским. (Теперь Залужный работает послом в Лондоне).
Осознание Залужным того, что конфронтация быстро не закончится, усилило страхи тех, кто твердо решил избежать призыва.
Кто-то обратился к коррупции. В январе этого года был арестован главный психиатр вооруженных сил, который мог объявить любого негодным для службы. Его задержали по подозрению в том, что он получил взяток более чем на 800 тысяч фунтов стерлингов. Военно-медицинские комиссии, которые обладали аналогичными полномочиями, были упразднены в прошлом году из-за опасений по поводу коррупции.
Гордо реет "Буревестник". Россия направила серьезное предупреждение США
Согласно закону о военном положении мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет запрещено покидать страну, за некоторыми исключениями. Этот закон был смягчен в сентябре, и теперь молодежь от 18 до 22 лет может выезжать беспрепятственно. Отчасти это было связано с тем, что родители отправляли своих детей за границу, чтобы те не застряли в стране в день своего восемнадцатилетия.
Однако призывной возраст по-прежнему 25 лет. Украина воспротивилась давлению, в том числе, со стороны ключевых союзников, и не снизила его до 18 лет, посчитав такое решение политически опасным.
Но все это время армия Украины продолжает нести ужасающие потери. В феврале Зеленский заявил, что число погибших в бою солдат составило более 45 тысяч человек, а еще 380 тысяч солдат получили ранения. Сейчас эти цифры определенно выше. Это приводит к хронической нехватке военнослужащих и создает опасные разрывы вдоль линии фронта протяженностью в 1 600 километров.
В августе российские солдаты воспользовались тем, что передовые позиции ВСУ недоукомплектованы личным составом, "просочились" через линию обороны Украины и за два дня продвинулись вперед на 16 километров. Это был необыкновенный рывок, создавший угрозу захвата ключевой автомагистрали между городами Доброполье и Краматорск в Донецкой области.
Украина изо всех сил пытается компенсировать нехватку живой силы с помощью беспилотников. На прошлой неделе Д. познакомил меня с группой операторов беспилотников из элитной бригады "Хартия", которые использовали дистанционно управляемые наземные транспортные средства для снабжения своих товарищей на ничейной полосе в сельской местности Харьковской области.
Бегут сломя голову: ни пряник, ни кнут не справляются с массовым дезертирством в ВСУ
Это делается для того, чтобы не попасть в зону огневого поражения, которая простирается на 30 километров за линию фронта. Все, что там движется, может быть замечено разведывательными дронами, которые передают данные целеуказания ударным беспилотникам и артиллерии.
Ранее Д. свозил меня в первый на Украине полк беспилотных летательных аппаратов, который контролируют эту зону огневого поражения. Но как предельно ясно сказал один командир подразделения, "мы можем работать только потому, что пехота держит оборону".
Это заявление нашло свое отражение в отмечаемом на Украине ежегодно 6 мая Дне пехоты, который является национальным праздником. На рекламных щитах появились надписи: "Украина держится, потому что держится пехота".
Неудивительно, что пехота испытывает самую острую нехватку в живой силе. У пехотинцев самая опасная работа, и она с каждым днем становится все сложнее. Пехотинцы не только сталкиваются с известными угрозами ближнего боя, артиллерийских и воздушных ударов, но и регулярно подвергаются преследованию дронов-камикадзе противника.
Эти солдаты измотаны. Не хватает войск для ротации подразделений, чтобы военные могли отдохнуть и восстановить силы.
Солдаты на самых опасных позициях иногда проводят месяцы в блиндажах и траншеях, потому что из-за дронов в зоне поражения даже небольшая смена войск слишком рискованна.
Это истощение и недовольство, в свою очередь, приводит к дезертирству. В одном из случаев в прошлом году около 1 700 солдат бежали из обученной французами бригады Анны Киевской. Это почти половина ее личного состава.
Дезертиры, объясняя причины бегства, говорят о страхе смерти, о плохих командирах и о том, что конфронтация никак не кончается. По сути дела, они те же самые уклонисты от службы. Тем не менее, если воюющие солдаты испытывают страх, уклонисты ни с чем подобным не сталкиваются. А это порождает возмущение и презрение к ним.
Не могу забыть разговор, состоявшийся у меня в прошлом году с лейтенантом Юлией Микитенко, которая служит уже давно и командует передовым подразделением беспилотников. Она видела немало ужасов на экране через камеру своего дрона.
Она сказала: "Иногда меня раздражает то, что люди по-прежнему живут нормальной жизнью, ходят в рестораны, магазины, кино. Особенно когда я вижу мужчин со своими подругами и детьми. Они там все вместе, и они знают, что у моих солдат таких возможностей нет".
Несмотря на ежедневные авиаудары, в киевских кафе и ресторанах весьма оживленно. В Одессе вновь открылась опера. Контраст с условиями на передовой ошеломляет.
Раздражение у Юлии накапливается все больше. Она сказала: "Я презираю таких мужчин, которые не берут в руки автомат и не защищают свои семьи. И я презираю женщин, которые выбирают таких мужчин и прячут их. Мне было бы очень интересно посмотреть, что эти мужчины будут делать, когда русские придут к ним домой и начнут насиловать их жен".
Но зачастую именно именно любовь к семье, а также чувство долга перед детьми и домом заставляет мужчин искать способы не идти на фронт.
Я знаю одного мужчину, который несомненно является человеком храбрым, однако решил поставить свою семью на первое место в ущерб военной службе. Он мучительно размышляет о принятом решении, "по крайней мере, два раза в день". Он сказал: "Я думаю, что мое место там".
Возможно, если вы дочитали до этого места, у вас возник вопрос, как поступили бы вы, если бы пришлось выбирать между долгом перед своей страной и самосохранением. Легко сказать, что вы выбрали бы долг, когда вопрос чисто теоретический, а фронт очень далеко.
Если вы отвечаете, что выбрали бы долг, тогда вам следует знать, что на Украине есть интернациональный легион, в который может вступить любой человек. Многие британцы уже воюют там. Более 44 человек погибло.
Украинцы говорят, что они погибают, защищая от России всю Европу. Они утверждают, что это и наш долг тоже.
На блокпосту в Харьковской области на прошлой неделе возникло ощущение, что Д. арестован. Когда стало ясно, что мы не можем ехать дальше, три вооруженных человека забрались в нашу машину — к счастью, это был микроавтобус — и приказали нам вернуться в город в центр комплектования.
Там я увидел больше десятка угрюмых мужчин, в основном старше 40-50 лет. В руках они держали какие-то бумаги. Их вызывали одного за другим в кабинеты, где медики почти автоматически признавали их годными к службе на фронте.
Один из них мрачно пошутил: "Я должен быть в хорошей форме и здоровым, прежде чем меня убьют".
Я тщетно пытался помочь Д. Я звонил друзьям, звонил знакомым из правительства и из армии. Солдаты на блокпосту сказали, что у Д. есть 96 часов для того, чтобы явиться на призывной пункт в своем родном городе. Но теперь это казалось преднамеренной ложью, чтобы мы не поднимали шум.
Один из тех, к кому я обратился за помощью, был полковником украинской армии. Он ответил незамедлительно и решительно, заявив: "Он должен гордиться тем, что служит в вооруженных силах Украины". А потом добавил: "Я не думаю, что это этично — делать исключения". Довольно справедливо.
Я знаю, что храбрости Д. не занимать. В августе 2024 года он организовал для нас поездку вместе с украинскими солдатами в Курскую область, которая является суверенной территорией России, но была захвачена украинскими вооруженными силами, после чего подверглась жестоким ракетным атакам и ударам беспилотников.
Мы вместе вели репортажи из десятков смертельно опасных мест. Теперь Д. таскали из кабинета в кабинет. Вверх, вниз, снова вверх. Его судьба оставалась неясной.
Надо было слушать "папочку" Трампа: Зеленскому предсказали будущее Украины
По крайней мере, его не схватила жестокая банда ТЦКшников, какие ловят мужчин призывного возраста на улицах и швыряют их в автобусы. Именно из-за этих банд "бусификаторов" на Украине скрывается около миллиона человек.
Мой друг Д. не прятался. За ночь до того, как его задержали, мы спали в подвале подземного полевого госпиталя под Харьковом. Медик, который привез нас, а потом отвез, мчался с головокружительной скоростью, боясь попасть под удар дронов.
Все это ничего не значило. После восьми часов ожидания в призывном пункте Д. тайком увезли прочь. Мы так и не попрощались. Но я получил несколько лаконичных сообщений в WhatsApp. Он написал: "Меня увезли куда-то далеко". "На машине".
Затем от него пришло еще одно сообщение: "Думаю, мне конец".
Кто же будет кормить его кошку, подумал я.
Один солдат из центра подошел ко мне и пошутил: "Вам понадобится новый водитель". Затем он добавил: "Ваш друг ушел воевать. Бах, бах!"
Вот и все.
Не знаю, какова будет судьба Д. Я молюсь, чтобы армия нашла способ использовать его навыки журналиста. А еще я молюсь, чтобы он нашел все лучшее, что может предложить армейская жизнь — чувство цели, гордость и дух товарищества. Ведь он откликнулся на зов долга в трудную минуту для его страны.
Похожие новости: