Россия диктует правила поведения в ядерной сфере. Запад бессилен помешать

Кремль владычествует в мировых поставках ядерного топлива и технологий

В ходе скоротечной войны между Израилем и Ираном внимание всего мира оказалось приковано к ядерной программе Тегерана. При этом другое геополитическое сражение — за международную торговлю ядерными технологиями и обогащенным ураном — совершенно выпало из поля зрения. Хотя сложившаяся ситуация далеко не столь взрывоопасна, как в Исламской Республике, ставки все же невероятно высоки.

Гражданская ядерная промышленность в принципе делится на два основных рынка: строительство атомных электростанций, с одной стороны, и производство и поставка топлива из обогащенного урана, с другой. На первом господствуют страны с крупным внутренним парком атомных электростанций: Америка, Китай, Франция и Южная Корея. Как правило, они строят их сами. Но есть и значительный экспортный рынок реакторов. Рынок топлива еще более односторонний: лишь горстка стран способны обогащать уран.

Тот, кто владычествует на этих экспортных рынках, обретает не только геополитический вес, экономическую мощь и мягкую силу, но и контроль за распространением ядерного оружия и стандартами безопасности. Показателем важности этого состязания можно считать четыре указа, подписанных президентом Дональдом Трампом в мае. Они призваны вернуть Америке “мировое лидерство в области ядерной энергетики”, а также обеспечить стабильные поставки обогащенного урана. Обе цели крайне смелые, учитывая, что, во-первых, американские компании уже давно не строили реакторы в срок и к тому же не превышая бюджета, а, во-вторых, Америка и Европа сами зависят от импортного обогащенного урана, значительная часть которого поступает из России.

Теоретически клиент может приобрести ядерный реактор у одной из семи основных стран: США, Канады, Китая, Франции, Японии, России и Южной Кореи — однако Россия лидирует с большим отрывом. По данным Всемирной ядерной ассоциации, на ее государственную компанию “Росатом” приходится порядка 65% мирового экспорта ядерных реакторов.

Россия подмяла под себя не только мировой рынок строительства атомных электростанций, но и рынок топлива, контролируя 44% мировых мощностей по обогащению урана. В прошлом году Европейский союз импортировал четверть необходимого обогащенного урана из России, причем основная его часть отправилась в пять стран с реакторами советской или российской постройки: Болгарию, Чехию, Финляндию, Венгрию и Словакию. В 2023 году Америка также приобрела примерно четверть своего урана у России.

Экспорт обогащенного урана и реакторных технологий отошел в тень в сравнении с продажами газа и нефти, однако ядерное топливо заменить гораздо труднее, чем углеводороды. Руководствуясь торговыми данными Всемирного банка, редакция The Economist подсчитала, что в 2023 году Россия заработала порядка 2,7 миллиарда долларов на экспорте обогащенного урана (в основном в Америку и ЕС) и еще 1,1 миллиарда на экспорте реакторов и топливных сборок, содержащих обогащенный уран. Сам “Росатом” сообщал, что его зарубежные операции принесли в 2023 году доход свыше 16 миллиардов долларов, включая более 7 миллиардов долларов от строительства новых электростанций, часть которых финансируются за счет российских государственных кредитов. С началом боевых действий на Украине эта цифра лишь выросла — для сравнения, в 2021 году она составляла 9 миллиардов долларов.

Пожалуй, важнее денег дипломатическое влияние России на свою клиентуру и зависимость от топлива или ядерных технологий. В мае Европейская комиссия пообещала обнародовать в следующем месяце планы, как обложить российский обогащенный уран пошлинами или сбором, чтобы ускорить постепенный отказ от его использования (наряду с мерами по пресечению импорта российского газа к 2027 году). Но вскоре европейские власти смягчились, отложив планы по урану в долгий ящик. Разворот продавили в том числе Словакия и Венгрия — они используют реакторы российского производства и сетовали, что это приведет к скачку цен. Многие считают, что пророссийская позиция Венгрии подкреплена контрактами, заключенными с “Росатомом” в 2014 году (заметим: без проведения тендеров) на строительство двух ядерных реакторов.

Силовые игры

Точно так же соглашение о строительстве и эксплуатации четырех ядерных реакторов, подписанное 2010 году с “Росатомом”, углубило связи Анкары с Россией. По мнению Джейн Накано из Центра стратегических и международных исследований, это также подтолкнуло Турцию к решению приобрести у России батареи ПВО С-400. Этой сделкой Анкара испортила отношения с НАТО: вскоре Америка отозвала продажу истребителей F-35 (хотя Трамп может сменить гнев на милость) и вычеркнула Турцию из программы. Тем временем ядерный проект забуксовал из-за задержек и нехватки финансирования — отчасти из-за финансовых санкций против России. На этой неделе “Росатом” объявил, что ведет переговоры о продаже 49% акций АЭС стоимостью 25 миллиардов долларов.

В Бангладеш “Росатом” строит два реактора, которые увеличат выработку электроэнергии в стране на 10%. Это поставит Бангладеш в один ряд с такими странами, как Белоруссия, Венгрия и Словакия, чья степень зависимости от построенных или эксплуатируемых Россией АЭС оценивается как “высокая”, отметили исследователи Кацпер Шулецкий и Индра Оверленд из Норвежского института международных отношений. Они утверждают, что такого рода зависимость открывает путь для перебоев с поставками, диверсий и других видов вредоносного влияния.

Их тревога представляется весьма оправданной — по крайней мере, на данном этапе. Россия уже шантажировала своих клиентов энергией — как правило, прекращая поставки природного газа. Но превратить уран в энергетическое оружие гораздо сложнее: многие европейские клиенты “Росатома” с 2022 года подписали контракты с альтернативными поставщиками или накопили запасы топлива на несколько лет вперед. Более того, столь решительные меры повлекут за собой значительные издержки для самой России, поскольку отпугнут других потенциальных клиентов. Отчасти это объясняет, почему Россия до сих пор не прекратила поставки урана в Европу (правда, в прошлом году она ограничила экспорт в Америку в ответ на ужесточение импорта.)

“Росатом” добивается успехов еще и потому, что предлагает привлекательный пакет “под ключ”, объясняет юрист и правительственный консультант по ядерным программам Джордж Боровас. “Они говорят: “Послушайте, мы дадим вам все, вплоть до топлива, и обучим местных инженеров”, — добавил он. Мощная государственная поддержка позволяет “Росатому” брать на себя большие и труднострахуемые финансовые риски. По сообщениям, Россия предоставит Бангладеш кредит в размере около 90% от стоимости строительства первой группы ядерных реакторов, которая оценивается в 12,6 миллиарда долларов.

Проекты вроде бангладешского также завязывают “долгосрочные отношения”, которые крепят российскую опору в Южной Азии, говорит политолог из Университета штата Иллинойс Али Риаз. Цикл от начала строительства до вывода ядерного реактора из эксплуатации может занять до 80 лет, и таким образом клиент оказывается на десятилетия связан соглашениями об обслуживании, запчастях, обучении и технической помощи. Бангладешским политикам будет трудно отказаться от сделки, как бы они того ни хотели: они уже стреножены кредитными соглашениями.

Западные правительства используют двухсторонний подход, чтобы ослабить “ядерную дипломатию” Москвы. Во-первых, они ослабляют собственную зависимость от обогащенного урана, топливных сборок и других услуг “Росатома”. Во-вторых, пытаются активнее конкурировать с Россией в экспорте реакторов. В 2023 году Америка, Великобритания, Канада, Франция и Япония сформировали так называемую “Пятерку Саппоро” для сотрудничества по инвестициям в обогащение урана на сумму не менее 4,2 миллиарда долларов.

Разрывая путы

Некоторые успехи уже налицо. В прошлом году зависимость Европы от российского обогащенного урана резко снизилась с 38% годом ранее до всего 24%. В дальнейшем этот показатель должен упасть еще больше, хотя спрос среди стран Запада (включая США, Канаду, Японию и Южную Корею), по-видимому, все же превзойдет дружественное предложение, даже после ввода в эксплуатацию новых мощностей.

Страны ЕС с российскими реакторами также стремятся ослабить свою зависимость от “Росатома”. Американская фирма Westinghouse разработала топливные сборки, которые подходят для российских водо-водяных реакторов, и заключила соглашения на поставку в Болгарию, Чехию и на Украину.

Западные правительства также надеются бросить перчатку “Росатому” на рынке экспорта реакторов. Однако свергнуть российского гиганта будет непросто. Чтобы получить иностранные заказы, западным компаниям сперва предстоит доказать, что им по силам строить вовремя и не превышать бюджетов у себя дома, отмечает Крис Гадомски из исследовательской компании BloombergNEF. Так, французская государственная энергетическая компания EDF столкнулась с длительными задержками и перерасходом средств сразу на трех ядерных проектах — дома во Франции, в Великобритании и в Финляндии. С 2017 года США построили лишь одну атомную электростанцию. По имеющимся данным, строительство обошлось примерно в 35 миллиардов долларов — более чем вдвое больше первоначальной сметы — и завершилось с опозданием на семь лет. Одна из причин таких проволочек — атрофия навыков строительства. Строгие законы и обременительные правила также замедлили разработку, планирование и запуск реакторов на Западе.

Режим нераспространения ядерного оружия

В течение десятилетий после Второй мировой войны Америка была явным лидером в гражданской ядерной энергетике и устанавливала международные стандарты, крепя безопасность — в частности, посредством Международного агентства по атомной энергии при ООН. Еще в 1978 году Америка постановила, что страны, не подписавшие Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), не могут получить доступ к ее технологиям. Однако у России заслуги в области нераспространения куда менее однозначны: с 2022 года страна ведет себя “контрпродуктивно и откровенно чинит препоны”, утверждает Дарья Должикова из Королевского объединенного института оборонных исследований в Лондоне.

Некоторые сочтут благой вестью появление у России реального конкурента. В отличие от большинства западных ядерных компаний, у него есть квалифицированные и опытные кадры, солидный портфель заказов и обширный опыт строительства всего за шесть лет — кроме того, он может предложить клиентам государственное финансирование. Плохая же новость заключается в том, что это Китай, чья репутация в области нераспространения тоже весьма шаткая. Десятилетиями он порицал ДНЯО за якобы несправедливость. В 1970-х и 1980-х годах он помогал Пакистану с созданием ядерного оружия, снабжая его чертежами. С той поры Китай, конечно, далеко ушел, присоединившись к ДНЯО в 1992 году и отказавшись от передачи технологий государствам-изгоям. Но при этом Пекин сохраняет гибкость: так, недавно он ослабил надзор за производством ядерных бомб КНДР, видя в ней полезное буферное государство.

Доселе Запад тревожила главным образом кипучая ядерная дипломатия России. Однако перспектива, что на международном ядерном рынке будет господствовать не одна, а сразу две автократии, должна обеспокоить весь мир.