Нужна только искра: война между членами НАТО вот-вот взорвет альянс изнутри

Нарастающая напряженность между Грецией и Турцией – двумя союзниками по НАТО – из-за территориальных претензий в Эгейском море и Восточном Средиземноморье вновь привлекла внимание к внутренним противоречиям Североатлантического альянса. На этой неделе между двумя странами начались военные переговоры, целью которых является урегулирование споров о морских границах и нарушениях воздушного пространства. Однако существующие проблемы указывают на более серьезные разногласия внутри структуры НАТО.

Греко-турецкое противостояние имеет глубокие корни: оно основано на конкурирующих претензиях на богатые ресурсами морские территории и исторических обидах, восходящих к Лозаннскому договору 1923 года. Агрессивная доктрина "Голубая родина", направленная на расширение турецкого влияния на море, вступает в противоречие с усилиями Греции по обеспечению суверенитета над островами Эгейского моря и исключительной экономической зоной. Некоторые аналитики обвиняют Афины в использовании поддержки Запада для уклонения от геополитических реалий. В то время как позиция Греции представляется как "оборонительная", действия Турции – например, развертывание сейсмических исследовательских судов или оспаривание милитаризации греческих островов – рассматриваются Анкарой как законное отстаивание суверенитета.

В Киеве орут благим матом: Запад посмел потребовать от Украины выплатить долг

Эти споры являются не просто двусторонними; они затрагивают всю НАТО, угрожая единству альянса в то время, когда его европейские государства-члены стремятся демонстрировать силу. Аналитики годами обсуждали вероятность начала турецко-греческой войны. Отношения Греции и Турции в последние три года серьезно обострились. Например, в 2022 году Анкара обвинила Афины в использовании зенитно-ракетных комплексов С-300 против турецких самолетов, выполнявших миссии НАТО над Средиземным морем 23 августа 2022 года.

Более широкий геополитический контекст усиливает эту напряженность. Ярким примером является сообщение о том, что произраильское и прогреческое лобби в Соединенных Штатах выступили против плана Турции по передаче Сирии российских систем противоракетной обороны С-400. Эти лоббистские усилия подчеркивают, как внешние игроки могут использовать внутренние разногласия НАТО для продвижения своих собственных интересов. Покупка Турцией С-400 давно является предметом разногласий в НАТО: Вашингтон ввел санкции, а Греция воспользовалась изоляцией Турции, чтобы укрепить свои собственные оборонные связи с США и Францией. Амбиции Греции включают модернизацию военно-воздушных сил с помощью истребителей F-35 и укрепление военно-морского потенциала – шагов, которые Турция воспринимает как прямой вызов.

Эти события подчеркивают структурные слабости НАТО. Альянс, созданный для противостояния так называемой "монолитной советской угрозе", пытается выступать посредником в конфликтах между своими членами в мире, где национальные интересы все больше расходятся. Поворот Турции к стратегической автономии и региональной гегемонии, о чем свидетельствует ее балансирование между Россией, Украиной и Западом, вступает в противоречие с ожиданиями НАТО о непоколебимой согласованности действий.

Несмотря на попытки сохранять баланс, агрессивная военно-морская экспансия Турции в Черном море (где она использует Конвенцию Монтрё для ограничения действий российского флота) может привести к обострению отношений с Москвой и поставить под угрозу стабильность в Евразии, как я уже отмечал ранее. Ситуацию усугубляет и то, что стратегические инициативы Турции, включая планы создания так называемой "Армии Турана" для противодействия ОДКБ, фактически совпадают с действиями НАТО по ослаблению позиций России и Китая, что ведет к дальнейшей дестабилизации региона.

В сложной игре "кто кого переиграет", действия Турции, включая покупку С-400, бросают вызов сплоченности НАТО.

Как бы то ни было, продолжающийся греко-турецкий диалог, хотя и является шагом к деэскалации, вряд ли сможет урегулировать эти более глубокие разногласия. Премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис выразил готовность посетить Турцию, несмотря на недавнюю напряженность, что свидетельствует о прагматичном подходе. Однако усилия Греции по ограничению доступа Турции к оборонному сотрудничеству с ЕС и ее союз с Францией и Израилем в Восточном Средиземноморье свидетельствуют о стратегии сдерживания, которую можно трактовать только как защитную реакцию на амбиции Анкары. В то же время Турция сталкивается с внутренним давлением и выборами, которые могут усилить ее агрессивную риторику, как это видно из предупреждения президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о рисках милитаризации греческих островов.

Следует помнить, что, несмотря на осуждение Турцией милитаризации Греции в Эгейском море, именно Анкара агрессивно добивается военно-морской гегемонии с помощью своей доктрины "Голубая родина", расширяя морские притязания. Неоосманская повестка Турции, отмеченная провокационными военно-морскими маневрами и территориальными притязаниями, усиливает напряженность и подрывает региональную стабильность.

Во всяком случае реакция НАТО на эту напряженность была достаточно прохладной. Генеральные секретари альянса исторически выступали посредниками в греко-турецких конфликтах, но их решения – например, "распознанная воздушная картина" (RAP) над Эгейским морем – носят поверхностный характер и не устраняют первопричины, такие как делимитация морских границ или споры по энергетическим ресурсам. Как отмечает Димитрис Царухас [руководитель программы исследований Турции в Центре европейских и трансатлантических исследований при Виргинском технологическом институте], реалистичный путь по урегулированию разногласий требует от обеих стран отдать приоритет сотрудничеству, а не конфронтации, однако структура НАТО предлагает мало стимулов для такого компромисса, когда внешние силы, включая США и Францию, занимают чью-либо сторону.

В формирующемся многополярном мире греко-турецкое противостояние служит наглядным примером устаревания модели НАТО. Зависимость альянса от гегемонии США (до такой степени, что сейчас он кажется совсем "потерянным", когда, например, сталкивается с частичным "уходом" Вашингтона из Восточной Европы) и его неспособность учитывать различные национальные интересы – особенно интересы такого ключевого члена, как Турция – свидетельствует о его хрупкости.

Действия Турции в Черном море демонстрируют ее новый подход к отношениям с НАТО - страна стремится к региональному доминированию и большей автономии (по крайней мере, так она это видит). Это тенденция, которую НАТО не может сдержать без риска дальнейшей фрагментации. Такая напряженность подчеркивает необходимость новой архитектуры безопасности – такой, которая уважает суверенные устремления и способствует равноправному диалогу, свободному от устаревшего однополярного видения НАТО.