"Воинственная и безграмотная". Эксперт предложил отправить Европу в утиль

Это происходит не только оттого, что мир меняется, но и потому, что ее собственные политики сделали неверный шаг из-за гордыни, воинственности и стратегической близорукости.

Россия снова применила "Орешник". Запад растерян и напуган. Это – последний сигнал Киеву

Эльдар Мамедов — эксперт по внешней политике из Брюсселя с обширным опытом в области международной дипломатии и европейской политики. Бывший латвийский дипломат, он служил в посольствах Латвии в Вашингтоне (округ Колумбия) и Мадриде, а также работал в латвийском МИД. С 2009 по 2024 год Мамедов служил старшим политическим советником в Комитете по иностранным делам Европейского парламента, где занимался отношениями блока с Ираном, Ираком и Аравийским полуостровом. В настоящее время — внештатный научный сотрудник Института ответственного государственного управления имени Квинси и член удостоенного Нобелевской премии мира Пагуошского совета по науке и мировым делам, который занимается вопросами глобального разоружения. Мамедов имеет степени Латвийского университета и Дипломатической школы в Мадриде. В довершение всего он плодовитый комментатор по мировым вопросам и сотрудничает с такими изданиями, как Responsible Statecraft и The American Conservative.

Он побеседовал с Рафаэлем Пинту Боржесом из журнала The European Conservative о конфликте на Украине, дилетантизме европейской элиты во внешней политике и мирном процессе под началом президента Трампа.

Рафаэль Пинту Боржес: Конфликт на Украине ускорил формирование многополярного миропорядка, в котором всё большее влияние демонстрируют такие державы, как Китай и Индия. Осталась ли Европа не у дел из-за безграмотности своего руководства?

Эльдар Мамедов: Конфликт на Украине действительно пришпорил многополярный миропорядок, в котором влиятельными игроками выступают Китай и Индия, а Европа, наоборот, терпит неудачу — в том числе из-за вопиющей несостоятельности ее лидеров. Влияние континента снижается не только из-за происходящих в мире изменений, но и из-за того, что его политическая элита в лице таких фигур, как председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и верховный представитель по внешней политике Кая Каллас, сделали неверный шаг из-за гордыни, воинственности и стратегической близорукости. Европа оказалась на обочине и сама в этом виновата.

Начнем с общей картины: многополярность — уже свершившийся факт.

Если лидеры ЕС пытались подать конфликт на Украине как противостояние “демократии и деспотии”, то Индия благополучно скупает российскую нефть, нарастив импорт с 2% в 2022 году до 20%. Индия демонстрирует свою экономическую силу, не идя на уступки демократической риторике и приписанным ею добродетелям. Китай и Индия откровенно насмехаются над санкциями, как и другие страны БРИКС — Бразилия, Нигерия, ЮАР и так далее. После расширения на БРИКС теперь приходится до 54% населения мира и 42% мирового ВВП. В результате европейский “порядок на основе правил” из поистине универсальной концепции превращается в региональный пузырь. ВВП ЕС по-прежнему превосходит российский в соотношении 11 к 1, но его вялый рост в 1–2% и энергетические проблемы меркнут по сравнению с динамизмом Азии. Европа еще не сбилась с пути, но уже не понимает, что происходит.

Теперь давайте разберем руководство ЕС. Фон дер Ляйен продавила санкции, из-за которых цены на энергоносители взлетели с 2022 года на 40%, немецкая промышленность теряет рабочие места, а инфляция в 2025 году составит 5%. Между тем ВВП России прочно держится на уровне 3,2%. Ее позерство в Киеве и ложные надежды на членство Украины в ЕС игнорируют налогово-бюджетные ограничения блока. 149 миллиардов евро помощи с 2022 года — это в основном кредиты, которые Киев не сможет погасить, а расходы на восстановление страны (524 миллиардов евро, по данным Всемирного банка) затмевают годовой бюджет ЕС (185 миллиардов евро).

Бывший премьер-министр Эстонии, а ныне глава внешнеполитического ведомства ЕС Кая Каллас — ярая “ястребиня”. Она по-прежнему требует “поражения России”, хотя оно столь же вероятно, как снег в июле. Ее риторика потеряла связь с реальностью: она призывает Европу, помимо России, сдерживать еще и Китай и называет глобальной угрозой Иран. И всё это одновременно. Но ЕС по-прежнему нужна американская мощь в поддержку всей этой бравады. При этом Каллас фактически сделала себя персоной нон грата в Вашингтоне. Госсекретарь США Марко Рубио в последнюю минуту отменил запланированную встречу с ней после того, как она на Мюнхенской конференции по безопасности принялась читать министру обороны Питу Хегсету нравоучения о России. Каллас втягивает Европу в конфронтацию на нескольких фронтах, в которой ей не победить.

Эта глупость оттесняет Европу на второй план, потому что она превратно понимает силу. Китаю и Индии наплевать на морализаторство Брюсселя: они заключают сделки со всеми, с кем могут. ЕС потратил миллиарды на вооружение Украины, но Россия выстояла, а азиатские державы и глазом не моргнули. Тем временем промышленность Европы уже скрипит, и, по опросам Европейского совета по международным отношениям и исследовательской компании YouGov, большинство опрошенных европейцев выступают за мирное урегулирование на Украине вместо бесконечной опосредованной войны.

— Вы раскритиковали подход ЕС к украинско-российскому конфликту как чрезмерно идеологизированный. Какие практические шаги могла бы предпринять Европа сейчас в сторону мирного соглашения?

— Реалистичная стратегия для Европы сейчас — отказаться от максималистских целей и громких фраз о безусловной и бессрочной поддержке и вместо этого сосредоточиться на соотношении сил, стимулах к прекращению боевых действий и осуществимых компромиссах.

Прежде всего, ЕС или его ведущие члены — в частности Германия и Франция — должны возобновить дипломатию с Россией. Откажитесь от лицемерной риторики и подайте России сигнал, что Европа серьезно настроена на прекращение опосредованной войны. Это означает прямое взаимодействие с Путиным, а не только с Зеленским.

Что для этого потребуется? Во-первых, признать факты на земле. Крым — отрезанный ломоть, и Россия не сдаст его без боя. Европе же не победить по приемлемой цене. С Донбассом ситуация сложнее, но заморозка конфликта вдоль нынешних рубежей — пожалуй, лучший из худших вариантов. Кроме того, есть “зазор” для переговоров по границам. Да, и мы ведь говорим о фактических договоренностях, а не о признании российской власти де-юре!

Далее, должен состояться серьезный разговор о том, какие гарантии безопасности может получить Украина.Настаивать на будущем членстве в НАТО — затея бесперспективная. ЕС должен прислушаться к администрации Трампа и снять этот пункт с повестки дня. Вместо этого нейтральный статус Украины должен быть внесен в свод законов, а не оставаться сугубо на словах. В демилитаризованной зоне вдоль границы должны быть развернуты многонациональные силы под мандатом ООН, за исключением солдат из стран НАТО и самой России.

После этого обеим сторонам можно будет предложить экономические стимулы для прекращения боевых действий. России — возвращение на европейские рынки, возобновление торговли газом и постепенное снятие санкций (после прекращения боевых действий и выполнения иных условий). А Украине — удвоенное финансирование будущего восстановления.

Вообще, восстановление Украины может обойтись в сотни миллиардов. Сможет ли Европа в ее сложном экономическом и финансовом положении оплатить этот счет? Или вступление Украины в ЕС — такой же идеализм, как и в НАТО?

Восстановление Украины — задача действительно титаническая. По состоянию на конец 2024 года Всемирный банк оценил затраты в 524 миллиарда долларов в течение следующего десятилетия.

Между тем экономическая ситуация в Европе далека от радужной. Совокупный ВВП ЕС значительно превосходит российский, но рост в последние годы был вялым, в среднем около 1–2% в год.

Кроме того, действуют довольно жесткие бюджетные рамки. Многим странам ЕС, особенно членам НАТО, уже приходится выбирать между ростом расходов на оборону и внутренними приоритетами вроде здравоохранения и инфраструктуры. Затея прибавить к этому еще и восстановление Украины — а это 50 миллиардов долларов в год в течение десятилетия — откровенно пугает, ведь бюджеты ЕС и так трещат по швам. Вступление Украины в ЕС теоретически могло бы облегчить бремя, если рассматривать ее как будущий экономический актив — с точки зрения военного производства или сельского хозяйства. При этом ее рост будут стимулировать фонды ЕС и общий рынок. Но вот в чем загвоздка: вступление будет небыстрым. Этот процесс затянется на десятилетие или больше. А интеграция разоренной страны с населением в 40 миллионов человек и подушным ВВП ниже беднейших государств ЕС потребует пересмотра самого бюджета ЕС, сельскохозяйственных субсидий и структуры власти. Наконец, некоторые страны — например Франция — в соответствии с конституцией обязаны проводить референдум по каждому новому члену ЕС. Иными словами, вычислить квадратуру этого круга теоретически возможно, но это ляжет тяжким бременем на союз, который и так раздирают внутренние разногласия.

И сравните это с членством в НАТО, в котором Украина видит спасательный круг и гарантию своей безопасности. С политической стороны это крайне щекотливый вопрос. Красная линия России по расширению НАТО стала одной из причин конфликта, и даже такие союзники, как США и Германия, отказались принять Киев по ускоренной процедуре, мотивируя это риском эскалации. Вступление в ЕС, пусть и менее провокационно для Москвы, но тоже не лишено идеализма. Европа сулит стабильность и процветание стране, по-прежнему истекающей кровью, не предлагая при этом ни четкого финансирования, ни безопасности.

— Украинский конфликт выявил энергетическую уязвимость Европы и зависимость от незападных поставщиков. Как вы думаете, можно ли всерьез воспринимать стремление президента Макрона к “европейской стратегической автономии”?

— Украинский конфликт действительно обнажил энергетическую уязвимость Европы. Он показал, насколько континент зависим от сторонних поставщиков, некоторые из которых явно не соответствуют высоким демократическим идеалам ЕС. Российская спецоперация в 2022 году стала сигналом тревоги. Европа решительно снизила свою зависимость от российского газа. Когда-то на него приходилось более 40% ее импорта, а уже в 2023 году — менее 15%. Но в отчаянной попытке заполнить этот пробел ЕС обратился к весьма сомнительным альтернативам — и ироничнее и тревожнее всего его сотрудничество с Азербайджаном.

Призыв Макрона к “стратегической автономии” Европы — мысль, что ЕС должен сам решать свою судьбу в обороне, энергетике и так далее — звучит благородно. Но конкретные энергетические шаги блока низводят его из серьезного плана до пустого лозунга. Давайте начистоту: газовые запасы Азербайджана — капля в море по сравнению с потребностями Европы. Хуже того, у Азербайджана нет свободных мощностей, чтобы удовлетворить собственный внутренний спрос, не говоря уже о Европе. Он тихо импортирует газ из России и Туркмении, чтобы поддерживать видимость, а это означает, что хваленая “диверсификация” ЕС — не более чем лазейка для российского ископаемого топлива под другим ярлыком.

Цифры явно не сходятся, а сама стратегия попахивает скорее паникой, чем реальной автономией. А теперь в игру вступил комиссар ЕС по энергетике Дан Йоргенсен и начал откровенно подлизываться к азербайджанскому лидеру Ильхаму Алиеву как смиренный проситель.

Это лицемерие тем гнуснее, если вспомнить Нагорный Карабах. В 2023 году молниеносное наступление Азербайджана изгнало из региона свыше 100 000 армянских христиан — хрестоматийный случай этнической чистки. От смены “авторитарного” путинского газа на алиевский Европа не станет независимой — а лишь распишется в своем моральном банкротстве.

— Как вы относитесь к предложенной Великобританией и Францией “коалиции желающих” для отправки миротворческих сил на Украину? Осуществимы ли такие цели, учитывая нынешнее состояние вооруженных сил Европы?

— Малые страны — например Нидерланды, Швеция, Дания — могут сыграть свою роль в этой коалиции, но очевидно, что основную работу придется делать Великобритании и Франции.

Сам премьер-министр Великобритании Кир Стармер признал, что поддержка США “жизненно необходима”, однако администрация Трампа не выказала ни малейшего желания. Путин неоднократно называл войска НАТО на Украине красной линией, грозя возмездием — беспилотниками, ракетами или чем похуже. Хватит ли у Великобритании и Франции смелости для такой эскалации? Эти цели осуществимы лишь в том случае, если каким-то чудесным образом материализуется поддержка с воздуха США, а Россия струсит. Ничто этого не предвещает. Великобритания и Франция метят в лидеры, но вообще в их коалиции желания явно перевешивают возможности.

США не нужен Стамбул: они уже подготовили подлую атаку на Россию. Трамп кое-что скрывает

— Многие на Западе выступают за продолжение боевых действий, аргументируя это тем, что опосредованная война ослабляет Россию. Другие же, наоборот, видят лишь консолидацию китайско-российской оси и антизападной панъевразийской коалиции. Это напоминает страхи Збигнева Бжезинского, высказанные в “Великой шахматной доске”. К какой точке зрения склоняетесь вы, и что это сулит архитектуре безопасности Европы в ближайшие десятилетия?

— На первый взгляд, сторонники точки зрения, что опосредованная война ослабляет Россию, правы. Однозначных данных нет, но представляется весьма вероятным, что потери Москвы в войне исчисляются десятками тысяч. Резервы на сумму 300 миллиардов долларов заморожены. Ее ВВП на 5% меньше, чем мог бы быть в противном случае, по собственным оценкам Москвы, а технологические санкции лишили ее доступа к авиапромышленности и микросхемам.

Однако противоположная точка зрения — о китайско-российской консолидации — более убедительна. Россия не разваливается, а приспосабливается. Санкции толкнули Москву в объятия Пекина — объем торговли достиг 240 миллиардов долларов в 2024 году, на 30% больше, чем до начала боевых действий. Более того, 10 000 северокорейских солдат на Украине (Курская область является территорией России. — Прим. ИноСМИ) сигнализируют о более широком альянсе. Россия также подписала далеко идущее соглашение о стратегическом партнерстве с Тегераном, который Запад неразумно оттолкнул, презрев ядерное соглашение 2015 года. Кроме того, это выходит за рамки китайско-российских отношений. Формируется гибкая евразийская коалиция, хотя до полноценной оси еще далеко. Но, полагаю, Бжезинский пришел бы в ужас, едва завидев это.

Какой же самый рискованный путь из всех? Продолжать цепляться за либеральные заблуждения — санкции как панацея, НАТО как спасительница, — когда Евразия продолжает укреплять позиции.

— Если мирные переговоры увенчаются успехом, как вы себе представляете роль Украины в мировом порядке: член НАТО, нейтральное буферное государство или что-то еще? И что это сулит восточному флангу Европы?

— Самый мощный, прагматичный и стабилизирующий аргумент — это Украина как нейтральное государство по образу и подобию Финляндии времен холодной войны или современной Австрии. Это преобразит восточный фланг Европы в напряженную, но в целом управляемую границу с равновесием сил и к тому же без перспектив дальнейшей эскалации.

Нейтралитет отнюдь не означает слабость: это скрупулезно просчитанная игра, чтобы заморозить конфликт и обеспечить суверенитет Украины, не загоняя при этом русского медведя в угол.

В этом сценарии Россия получит искомый буфер: никаких натовских ракет НАТО в радиусе 500 километров от Москвы. Это смягчит ее опасения насчет безопасности (основной фактор, начиная с 1991 года). Запад получит стабильную Украину вместо кровоточащей раны. Сама Украина получит гарантию выживания: она лишится 18% территории, но оставшиеся 82% обретут свободу и время на восстановление. К тому же пример Финляндии и Австрии доказывает, что нейтралитет — отнюдь не капитуляция.

— Еще в 2022 году в Стамбуле Москва добивалась уступок по языку, а также в отношении демилитаризации Украины. Перед вводом войск в 2021 году Москва также потребовала, чтобы НАТО вывела силы из Восточной Европы. Еще ранее русские говорили о “федерализации” Украины. Каковы, по вашему мнению, нынешние цели России?

— Конечная цель России на Украине к апрелю 2025 года выкристаллизовалась вокруг трех основных требований: признание контроля над Донбассом и Крымом, нейтралитет Украины (иными словами, никакой НАТО) и ограничения на численность и вооружения ВСУ. В том или ином виде она их выдвигала и прежде: в Стамбуле в 2022 году или до начала спецоперации в 2021 году. Свой изначальный пыл — демилитаризацию, федерализацию, уход НАТО из Восточной Европы — Москва поумерила под бременем военных действий и экономических тягот (санкции скостили ВВП на 5%). Но эти три цели отражают самую суть путинских требований: обеспечить стратегическую глубину, нейтрализовать угрозы и зафиксировать достижения — и одновременно заявить о своей мощи внутри страны и на мировой арене.

Кроме того, Москва добивается, чтобы партиям, ратующим за официальный статус русского языка и права меньшинств для этнических русских на Украине, было разрешено баллотироваться на выборах. Но в настоящее время среди трех основных требования Путина этого нет.

Откат НАТО из Восточной Европы — несбыточная мечта. Если Путин добьется успехов на украинском поле битвы, ему следует быть осторожнее и не передавить, чтобы не поставить под угрозу собственные достижения и не рисковать своей властью. Большинство россиян, похоже, поддерживает спецоперацию на Украине — но лишь до тех пор, пока на горизонте виднеется победа. Они вряд ли одобрят военный перегиб, к тому же чреватый прямой войной с НАТО.

— Вы писали о пределах западных санкций против России. Отошли ли санкции как политический инструмент в прошлое в современном мире, где многополярность пришла и в экономическую сферу?

— В многополярном экономическом мире санкции как инструмент несколько заржавели. Это оружие всё еще достаточно остро, чтобы ранить, но оно уже не столь смертоносно против крупных игроков, как против мелких, более разрозненных государств. Перемена разительная. В 1990-х годах, когда доллар правил безраздельно, а глобализация развивалась на западных условиях, санкциями вполне можно было задушить такую страну, как Ирак или Югославию, — изолированную, зависимую и слабую экономически. Россия — иной случай. Она специально разработала инструменты для обхода санкций: развивает торговлю с Китаем в юанях, опирается на партнеров по БРИКС и создает параллельные платежные сети в обход Swift. Даже член НАТО Турция и та охотно торгует с Россией.

Разумеется, санкции всё же кусаются. Но ожидаемого сокрушительного удара так и не состоялось. Почему? Потому что многополярность подразумевает альтернативы.

— Как Европа (и Запад вообще) должна иметь дело с Москвой? Продолжать соперничество или пойти на сближение?

— Разрядка — способ провести деэскалацию, стабилизировать ситуацию и высвободить ресурсы, не строя иллюзий насчет природы Путина или российских амбиций. Аргумент в пользу регулируемого соперничества коренится в самой реальности: Россия никуда не денется. Это ядерная держава с 5 500 боеголовками, постоянным местом в Совете Безопасности ООН и возможностью вмешиваться в европейскую энергетику и безопасность.

Дипломатия вместо вражды могла бы привести к мирному сосуществованию. С моральной стороны соглашение с Путиным, безусловно, колется. Но прагматика вообще имеет мало общего с нравственностью: вспомните никсоновскую разрядку с Мао, хотя тот заморил голодом миллионы китайцев, или последующую деэскалацию с брежневским Советским Союзом. Россия была и останется соперником: она вмешивается в выборы и прощупывает рубежи НАТО (обвинения не имеют доказательств и опровергаются самими же западными СМИ. — Прим. ИноСМИ). Но дипломатия переключит рубильник с “горячего” конфликта на “холодное” сосуществование. Соперничество исчерпало свои возможности. Более мудрый поход — управляемая конкуренция.

— Если рассматривать более обширные последствия, то как, по вашему мнению, украинский конфликт изменит альянсы на Ближнем Востоке и в Азии, и каков главный риск для Европы, если она не сможет приспособиться к новой геополитической реальности?

— Украинский конфликт — это геополитическое землетрясение, пошатнувшее альянсы на Ближнем Востоке и в Азии и одновременно обнажившее уязвимые места Европы. Государства руководствуются собственными интересами, а не эмоциями, и последствия этого конфликта перекраивают саму расстановку сил. Сказывается тяга к безопасности, стремление подстраховаться и оппортунистические соображения. Неспособность Европы к адаптации рискует выдавить ее в мир, где всё решают лишь жесткая сила и экономическое давление, а не нравоучения.

Главный победитель же — Китай, при котором России отныне отводится роль младшего партнера. Индия лавирует, стремясь к сделкам как с Москвой, так и с Западом и руководствуясь интересами национальной безопасности и экономики, а не идеологии. Даже Япония и Южная Корея подстраховываются, стремясь к сосуществованию вместо вражды.

Европе следует заняться тем же и опираться на реальную силу, а не гоняться за химерами в надежде стать крупной военной державой. Европа всё равно не сможет превзойти Китай или США по расходам. Ее стратегией должно быть возрождение эффективной, прагматичной дипломатии и прочной экономики. Если она не справится, то мир реалистов двинется дальше, а Европа из игрока в новой партии превратится в музей былой славы.

Рафаэль Пинту Боржес — основатель и председатель консервативного и патриотически настроенного аналитического центра “Новая португальскость” в Лиссабоне. Политолог, историк, автор статей для ряда национальных и международных изданий.