Даниил Прохоров: «Кузнецов сказал: «Ты на льду как злая собака!»

В интервью официальному сайту МХЛ Даниил Прохоров рассказал о своём прогрессе, насыщенном межсезонье, уходе из СКА и финале Кубка Харламова.

Даниил Прохоров родился и встал на коньки в Краснодаре. В 2017 году отправился в Санкт-Петербург по приглашению тренера Романа Черникова и стал лучшим бомбардиром СКА. В 16 лет Даниил провёл в МХЛ больше 40 игр: 36 в регулярном чемпионате и ещё семь в плей-офф. Следующий сезон получился ударным: Прохоров стал лидером атаки питерского «Динамо», забросил 20 шайб в регулярке и четыре в плей-офф. На Кубке будущего Даниил был капитаном юниорской сборной и забил шесть голов. Летом он подписал контракт с московским «Динамо».

«Радулов — настоящая живая энциклопедия»

— Как вы оказались на сборах с московским «Динамо»?
— Мои агенты отлично поработали, а я хорошо провёл сезон.

— То, что ваш контракт сначала был просто просмотровым, давило?
— Нет. Ответственность есть всегда, тем более я самый молодой в команде, был младше всех даже в лагере развития. Сборы с командой КХЛ в моём возрасте — это уже привилегия. В дополнительной мотивации я никогда не нуждался. Ставлю перед собой высокую планку. Моя задача в новом сезоне — не просто попасть в основу «Динамо», а регулярно там играть, увеличивая время на льду, постепенно выходить на лидирующие роли, как в 19 лет это сделал Евгений Кузнецов в «Тракторе».

— До сборов вы общались с Алексеем Кудашовым лично?
— Да, Алексей Николаевич позвонил и сказал, что ждёт в лагере развития. Я поблагодарил его за доверие и предоставленный шанс. Очень приятно получать такое внимание от тренера первой команды. Оно заслуживается только тяжёлым трудом, потом и постоянной работой над собой. Несмотря на мой возраст Алексей Николаевич уделял мне время. Считаю, что так и должно быть. Общение по душам с тренерами добавляет уверенности многим молодым игрокам. Буду очень рад поработать под его руководством.

— С кем из игроков КХЛ вы были знакомы до начала сборов?
— С Максимом Джиошвили, Кириллом Адамчуком, Максимом Маминым, Антоном Слепышевым, с другими ребятами, у которых есть чему поучиться. В раздевалке все со всеми общаются, здороваются. Если нужно что-то спросить — я спрашиваю, не стесняясь.

— За межсезонье успели соскучиться по хоккею?
— Я никогда не отдыхаю от хоккея — очень люблю его. Это пятое межсезонье подряд, когда на отдых была выделена только неделя, в течение которой я просто находился дома: высыпался, смотрел сериалы и проводил время с семьёй. Этого времени хватило, чтобы перезагрузиться после непростого сезона, который забрал много сил. Если хочешь достичь чего-то выдающегося, надо чем-то жертвовать. Мне в удовольствие тренироваться больше всех и становиться лучше. Для этого не приходится себя перебарывать. Поездка на драфт и в лагерь новичков прошла отлично: я там потренировался, пообщался с Евгением Кузнецовым, Александром Радуловым и Мэттью Барзалом, покатался с Павлом Дорофеевым и Данилой Юровым. Это очень большой опыт, лето пошло только на пользу. Если хочешь достичь выдающегося результата, должен посвятить себя делу на все сто процентов.

— Где вы пересеклись с Радуловым и Кузнецовым?
— С Александром мы провели вместе целый день, было очень круто. Обсуждали с ним драфт, его молодость, карьеру в НХЛ и КХЛ. Я задавал вопросы о разных хоккейных нюансах: над чем надо работать, чтобы закрепиться в команде, какого стиля придерживаться и так далее. Радулов весёлый, очень много знает о хоккее, настоящая живая энциклопедия. С Кузнецовым довелось поговорить пару минут по телефону. В жизни, как и на льду, Евгений очень весёлый, общительный и открытый человек. Он даже сказал, что помнит меня с матча первого раунда плей-офф МХЛ против «Спартака», на котором присутствовал. Кузнецов сказал: «Ты на льду, как злая собака!» (улыбается). Я был рад знакомству с ним, тем более, что он мой любимый хоккеист. Увидеть кумиров и поговорить с ними дорого стоит. Радулов и Кузнецов очень вежливые люди. Здорово, когда отличный хоккеист ещё и хороший человек.

— Вы согласны со сравнением со злой собакой?
— Да, потому что я всегда придерживаюсь агрессивного стиля игры: часто иду в тело, стараюсь залезть соперникам «под кожу» и всегда быть злым на льду. Мне нравится, когда соперники меня боятся.

— Вы с детства любите действовать жёстко?
— С того возраста, когда разрешено проводить силовые приёмы. Габариты позволяют это делать. Силовая манера игры — это следствие работы в зале, где я работаю над нужными мышцами. С каждым ударом и столкновением на льду сам по себе становлюсь крепче. Мне нравятся большие хоккеисты, которые часто играют в тело: Александр Овечкин, Дмитрий Воронков, Клим Костин. Также нравятся братья Ткачаки и Том Уилсон. Борьба всегда была неотъемлемой частью моей игры.

«Я хотел, чтобы в финале выиграл СКА-1946»

— Как оцените прошлый сезон для себя лично и питерского «Динамо» в целом?
— Персонально оценю на четвёрку. Наверное, чтобы поставить пять, надо стать чемпионом. Получился хороший сезон, я прогрессировал, но всегда можно забивать и отдавать больше. Надеюсь, следующий чемпионат будет ещё интереснее. Командную задачу мы не выполнили — не выиграли Кубок Харламова. Некоторые ребята раскрылись, некоторые, наоборот, отстали, но кто как работает, тот так и играет.

— Что помогло вам серьёзно увеличить результативность?
— Постоянная работа, количество повторений которой со временем переходит в качество. У меня 20 шайб в регулярке, четыре в плей-офф и шесть за юниорскую сборную — 30 в 57 матчах. Считаю это хорошим результатом. Увеличилось моё игровое время, поэтому стал больше забивать, бросать, хитовать и просто полезно действовать.

— Как вы ставили свой бросок?
— Я всегда стараюсь посещать вратарские тренировки, ношу с собой эспандер, делаю упражнения на кисти, хожу в бросковую зону. В детстве мы с братом постоянно бросали по воротам на даче. Баня была вся побита шайбами, но бабушка говорила: «Ничего страшного, бросайте. Когда будете играть в МХЛ — почините». Так что сначала мой бросок ставил брат, затем я каждый день работал над этим с Романом Андреевичем Черниковым, который пригласил меня из Краснодара в Санкт-Петербург. В «Динамо» мы занимались с Никитой Антоновичем Воронцовым и тренером по вратарям Иваном Владимировичем Николаевым. Для нападающего самое главное — бросок, поэтому я уделяю ему такое пристальное внимание.

— Почему у вас один из самых низких в «Динамо» показатель «плюс/минус»?
— Давайте спросим у вратаря, почему он так часто пропускал во время моих смен (улыбается). Видимо, мне просто не везло — оказывался в ненужное время в ненужном месте. Не всегда тот, кто на льду, виноват в пропущенной шайбе, часто происходило так, что я, как крайний нападающий, возвращался в оборону последним, а там уже забивали гол. Раз при мне столько пропускали, значит, надо забивать ещё больше, чтобы выходить в плюс.

— Что стало главным фактором прогресса «Динамо»?
— Правильная работа, новый тренер и смена сочетаний. Каждый в команде выполнял свою функцию: кто-то забивал голы, кто-то отдавал передачи, а кто-то ловил на себя броски. Хоть это и был лучший результат последних лет, но я всё равно не считаю вылет во втором раунде плей-офф успехом. Было неприятно останавливаться так рано.

— Что помогло «Динамо» пройти «Академию Михайлова» и помешало обыграть «Спартак»?
— В первом раунде мы встретились с равной командой, поэтому получилась интересная и вязкая серия. Там было не много красивого хоккея, в основном мы терпели и работали на результат. Хорошая игра вратаря и строгие действия в своей зоне помогли пройти «Академию Михайлова». В том плей-офф у нас не было игроков, которые вытаскивали матчи в одиночку. Мы двигались от игры к игре сплочённым коллективом. Спартаковцы же оказались просто опытнее нас, у них в составе были ребята, поигравшие в КХЛ и ВХЛ, и на льду это сказывается в мелочах. В четвёртом матче мы пропустили глупый гол при счёте 1:1, хотя тогда в третьем периоде моё звено сильно поддавило красно-белых и было близко к ещё одной заброшенной шайбе. Но «Динамо» не реализовало свои моменты, а соперник забил. Если «Спартак» выиграл, значит, он был лучше. В итоге москвичи выиграли Кубок Харламова и доказали, что они самые сильные в МХЛ.

— Проиграть будущему чемпиону не очень обидно?
— Лично я так не считаю. Даже если б мы проиграли «Эдмонтону» или «Флориде», я всё равно расстроился бы точно так же. В хоккей играют не просто так, а ради победы. Я одинаково воспринимаю все поражения, а дальнейший успех соперников меня никак не утешает. Возможно, мы уступили «Спартаку» как раз из-за того, что не все требовали от себя стопроцентной самоотдачи.

— Вы следили за финалом Кубка Харламова?
— Конечно, смотрел все матчи. Серия получилась очень интересной, хотелось как можно дольше наблюдать за такой напряжённой игрой двух мастеровитых команд. Я хотел, чтобы выиграл СКА-1946: было бы красиво победить в седьмом матче после камбэка с 0-3. Спартаковцам было тяжело собраться после трёх поражений подряд, но они справились и выиграли. Спасибо обеим командам за такой яркий финал, было приятно за ним следить.

— Партнёры не жаловались, что в плей-офф вы забросили четыре шайбы и не отдали ни одной передачи?
— Люди могут писать, что я плохо играю в пас и у меня мало результативных передач, но они судят просто исходя из статистики. Если же посмотреть сами игры, то они увидят, сколько передач я отдавал на пустые ворота или на пятак, но партнёры просто не забивали. В плей-офф нужно сделать всё, чтобы реализовать каждый шанс, потому что другой возможности может не быть.

— Ваша роль в плей-офф кардинально изменилась по сравнению с предыдущим сезоном?
— Конечно. В дебютном плей-офф МХЛ у меня было меньше игрового времени и совершенно другие задачи: я навязывал борьбу, часто шёл в форчекинг и выполнял черновую работу. Понимал, что моё время ещё не пришло, и всё впереди. Сезон 2024/2025 доказал — терпение и труд всё перетрут.

— Уже чувствуете, что готовы к полноценному переходу на взрослый уровень?
— Если есть большое желание, то всё по силам. К любой лиге можно привыкнуть, главное — стараться. В КХЛ играют такие же люди, как и я, просто постарше. Физически я готов ко взрослому хоккею, остаётся только ждать шанса.

— Вы быстро адаптировались к МХЛ в дебютном сезоне?
— Адаптация получилась скомканной, потому что было маленькое игровое время, мне не давали полностью себя проявить. Пересматривая первые игры в МХЛ сейчас, вижу, что моя скорость была меньше, руки медленнее, а бросок слабее. За счёт работы и взросления игра изменилась.

«Сейчас в школах стараются вести местных воспитанников»

— Как вы начали заниматься хоккеем?
— В четыре с половиной года родители привели меня в хоккейную секцию, которая находилась в торговом центре Краснодара. Из нашей группы вскоре отобрали лучших ребят, и мы занимались уже в ледовом дворце. Я всегда любил хоккей. До сих пор пересматриваю записи старых матчей КХЛ, когда в «Металлурге» играла тройка Зарипов — Коварж — Мозякин, в ЦСКА зажигал Радулов, в «Тракторе» — Кузнецов, а пражский «Лев» играл в финале Кубка Гагарина. Уже наизусть знаю эти матчи, но всё равно каждый раз смотрю их, как впервые. Тогда хоккей был другим. В детстве я старался повторить на льду какие-то элементы, которые видел на матчах местной команды ВХЛ «Кубань»: заматывал клюшку, как мои любимые игроки, делал прочие хоккейные мелочи.

— Расскажите о краснодарском хоккее.
— Когда в Краснодаре играли команды МХЛ и ВХЛ, ледовый дворец был сердцем города, а матчи — праздником для жителей. Люди собирались на трибунах, мелким пацанам было куда тянуться и на кого смотреть. Сейчас в Краснодаре нет вертикали, только команда НМХЛ.

— Как вы переехали в Санкт-Петербург?
— В детстве я часто ездил на платные сборы, и во время одной из таких поездок мы хорошо пообщались с Романом Черниковым. Он увидел во мне потенциал, а я сразу полюбил его упражнения и тренировки. Я тогда был ещё корявым и деревянным, но всё равно выделялся, на турнирах становился лучшим нападающим. Роман Андреевич пригласил меня в команду «Адмиралтеец». Мы переехали вместе с мамой. В шесть утра отправлялись на тренировку, затем я шёл в школу буквально на три часа, после чего было ещё две-три тренировки и зал. Черников привил мне любовь к тяжёлой работе. Я пришёл в СКА и сразу стал лидером: больше всех забивал и отдавал. Времени на адаптацию я никогда не тратил. К кому мне привыкать? Люди как люди, моя задача просто выходить на лёд и показывать всё, на что способен. Пока тратишь время на то, чтобы привыкнуть к новой лиге или команде, кто-то другой может занять место в составе.

— Почему спустя три года вы ушли из СКА?
— Началось с того, что в ковидный сезон из-за болезни я приехал в расположение команды позже на три недели. Всегда сдавал бег неудовлетворительно, а после восстановления кроссы и тест Купера давались особенно тяжело. Вспоминая то время, понимаю, что неправильно себя вёл, из-за чего меня и отчислили. Это стало громким звонком. Сейчас я хочу сказать тем тренерам большое спасибо за то, что проучили меня тогда. Это заставило меня работать ещё больше. Тогда говорили, что я не попадаю даже в четвёртое звено и в ближайшем будущем завяжу с хоккеем. Даже не знаю, где теперь многие люди из той команды, и чем они занимаются.

— Что было не так в вашем поведении?
— Чересчур много брал на себя в общении с тренерами, иногда не соблюдал субординацию. Тренеры СКА вовремя преподали мне урок, который уберёг от звёздной болезни и помог всегда оставаться скромным. В новой команде я также стал лучшим без какой-либо адаптации. Внутри сидело желание показать людям, что они во мне ошибались. Ничего страшного не произошло, это просто была неприятная ситуация, из которой удалось выйти победителем.

— Вас звали обратно в СКА?
— Нет, мной в целом не интересовались в других командах. Трансферы в МХЛ стоят больших денег. Мне кажется, сейчас в школах стараются вести местных воспитанников и уходят от того, чтобы скупать молодых игроков из разных уголков страны. Я уже давно не видел, чтобы одна молодёжная команда покупала игрока у другой — только если через обмены или подписания молодых ребят уровня КХЛ.

— Почему из СКА 2006 года, где вы играли, никто не дошёл до уровня МХЛ?
— Тогда я мало интересовался молодёжкой. Когда играл в СКА, хотелось попасть в КХЛ. В первой команде выступали Дацюк, Ковальчук, Гусев, Дадонов, Шипачёв и другие элитные хоккеисты. Это был супер-состав. Мне кажется, парни из команды 2006 года уже никак не связаны с хоккеем, но это не проблема системы. Если хорошо работаешь, то можешь пробиться в любой команде. Можно просто сидеть и жаловаться на большую конкуренцию, но с такой позицией ничего не добиться. Конкуренция двигатель прогресса. Даже если сейчас посмотреть на состав СКА-1946: все техничные крутые парни с отличным катанием. Это достигается благодаря тому, что ни у кого нет железобетонного места в составе. Выпускники молодёжки СКА — Демидов, Мичков, Свечков, Чибриков и не только. Они много тренировались и правильно относились к своему делу, успех не упал на них с неба.

— Капитанство в юниорской сборной на вас как-нибудь повлияло?
— Думаю, я заслужил это прошлыми турнирами, работой на сборах, хорошими матчами за «Динамо». Я понимал, что слова, которые говорю в раздевалке и на скамейке, надо подкреплять результатом. У нас была очень крутая сборная, мы смогли сделать из неё семью. Все были друг за друга, часто собирались после игр, вставая в круг вместе с тренерами и руководством.

— На протяжении сезона расстраивались, что зажигаете в МХЛ, но не играли в ВХЛ?
— Да, и это расстройство переходило в злость. Сидел дома и говорил семье: «Как так? Я один из лучших нападающих в команде и сборной, почему меня не вызывают?» Насколько я знаю, там возникли проблемы с заявкой. У меня была мечта сыграть на взрослом уровне в сетке, потому что, если среди взрослых хоккеистов есть молодой парень в маске, значит он крутой. Я понимал, что потяну уровень ВХЛ. В конце концов смирился с ситуацией и отпустил её. Если не вызвали, значит, моё время ещё не пришло.

«Юристом и врачом не буду, тренерство мне ближе всего»

— Ваш игровой номер — просто перевёрнутая дата рождения?
— Я всю карьеру играл под 25 номером, под которым буду выступать в новом сезоне за московское «Динамо». Изначально выбрал из-за Даниса Зарипова, чья игра мне очень нравилась в детстве. Отец с братом тоже играли под 25. В питерском «Динамо» этот номер был занят старшим парнем, поэтому я взял тот, который свободен. Теперь по карьере буду придерживаться того, что если занят 25, в запасе есть 72, под которым играет Сергей Бобровский и играл Артемий Панарин.

— Где вы сейчас учитесь?
— В спортивном колледже «Динамо» для хоккеистов. Учусь на тренера. В постоянных разъездах успеваю мало, но помогает мама.

— Профессия тренера вам близка?
— Люблю подсказывать партнёрам, если они как-то ошиблись (улыбается). Смотрю много матчей, очень хорошо разбираюсь в хоккее, но по сравнению с тренерами, которые работают в КХЛ, мои знания — капля в море. Юристом я не буду, врачом тоже не планирую, так что тренерство ближе всего.

— Чем занимаетесь в свободное время?
— У меня практически нет свободного от хоккея времени. Самое любимое хобби — это баня. Чтобы по правильному отдохнуть с вареньем и чаем с малиной. Парюсь сам и умею парить других. Ещё люблю смотреть и играть в футбол: хорошо получается, я там тоже нападающий. Мой двоюродный брат футболист, недавно перешёл из молодёжки «Краснодара» в молодёжку «Ахмата».