Смертельный тупик: гордыня опытного таежника губит заблудившихся

Опыт Сергея Усольцева мог стать причиной непоправимого.

В Красноярском крае продолжается история с поисками семьи Усольцевых, пропавших в тайге больше месяца. На фоне отсутствия зацепок местные жители выдвигают неожиданную версию: 64-летний глава семьи, опытный таежник, мог осознанно отказаться от помощи, став заложником собственной репутации.

Трагедия разыгралась 28 сентября. Сергей Усольцев, его жена Ирина и пятилетняя дочь Арина отправились на прогулку в окрестностях горы Буратинка в Кутурчинском Белогорье и бесследно исчезли. За прошедшие недели спасатели, волонтеры и кинологи прочесали километры тайги, но не нашли ни малейшего следа пропавших.

Рассматривались разные версии — от нападения диких зверей до фантастического плана побега в другую страну. Однако, приоритетной следствие считает версию о несчастном случае. Теперь же в эту гипотезу вписался новый, психологически точный и оттого еще более тревожный мотив.

Как выяснил aif.ru, Сергея Усольцева в туристических кругах знали как опытного и бывалого таежника.

— Усольцев опытный таежник! Про него много, где слышно в сфере туризма, — подтверждает местная жительница Елена.

Именно этот факт натолкнул неравнодушных на пугающие параллели. Вспомнили историю 67-летнего Владимира Шатыгина, который пропал в красноярской тайге в августе 2019 года. Мужчина, как и Усольцев, был опытным, отлично ориентировался в лесу и много лет ходил в одно и то же место за ягодами.

Рассказы красноярцев о Шатыгине рисуют трагическую картину, которая может быть ключом к пониманию судьбы Усольцевых.

— Ему предлагали помочь, но он говорил, что сам выйдет. Его встречали и местные жители, спустя две недели после пропажи случай был. Спустя месяц перестал выходить к людям. Так и не нашли, но у него была деменция, — поделился красноярец Владимир.

Получается, Шатыгин после исчезновения еще несколько недель был жив, встречал в лесу рыбаков и охотников, но гордо отказывался от любой помощи. Возможно, болезнь усугубляла ситуацию, но корень проблемы, по мнению местных, в другом.

Вероятно, в обоих случаях злую шутку с заблудившимися сыграла их собственная репутация и внутренняя установка. Человек, привыкший полагаться на себя, годами считавшийся эталоном выживания в тайге, психологически не готов признаться в своей слабости — даже перед самим собой. Принять помощь — значит публично признать, что его опыт не сработал, что он попал в беду.

Эта роковая гордыня, умноженная на стресс и, возможно, начинающиеся возрастные изменения, могла заставить Усольцева, встреть он спасателей, отвечать: "Я сам". А тем временем ситуация в тайге с ребенком и женой могла стремительно ухудшаться.

Поиски семьи Усольцевых продолжаются. Но их история — это мощный урок для всех, кто уверен в своей неуязвимости. Опыт — это щит, но когда он превращается в непробиваемый панцирь гордости — может стать смертельной ловушкой.