НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Я принадлежу к поколению, выросшему в ядерную эпоху. С самого рождения и по сей день я живу под угрозой тотального истребления, которая впервые появилась летом 1945-го, когда в пустыне Нью-Мексико прогремел испытательный взрыв первой ядерной бомбы.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Это заставило Роберта Оппенгеймера, блестящего ученого, возглавлявшего американский Манхэттенский проект, мелодраматично, но совершенно верно провозгласить древнее индуистское пророчество: "Я стану Смертью, разрушителем миров". Всего через три недели, в начале августа, бомбу впервые опробовали на реальном противнике. Ослепляющая вспышка и разрушительная ударная волна уничтожили японский город Хиросима.
"Точность — 95%": НАТО принимает на вооружение нового "убийцу БПЛА"
Тротуары плавились, кожа слезала с лиц; 60 тысяч человек погибли сразу, еще столько же — вследствие травм и радиации в следующие пять месяцев.
Три дня спустя та же участь постигла Нагасаки. Первоначальной целью был другой город, но его спасла плотная облачность, из-за которой американский бомбардировщик B-29 был перенаправлен на 200 километров южнее. Пять квадратных километров центра города превратились в пыль, ужасная смерть постигла более 70 тысяч человек.
Как ни удивительно, то были последние смерти от ядерных взрывов. Спустя 80 лет мир каким-то образом все еще умудряется избегать этого апокалиптического, самоубийственного капкана собственного производства.
До поры до времени.
Эти слова, желательно, заглавными буквами, необходимо выжечь в сознании каждого. Чудо, что мы все еще не истребили сами себя. Потому что в нашем все более нестабильном мире до Судного дня нас отделяет всего один безрассудный шаг, один просчет, один технический сбой, одно минутное помрачение рассудка.
О том, как удается удерживать крышку на кастрюле Армагеддона, пишет в своей леденящей душу, ошеломляющей книге известный американский историк Сергей Плохий. Ошеломляющей — потому что мы только тем и занимаемся, что обостряем угрозу, лицемерно рассуждая о важности ее сдерживания и нелепо утверждая (если задуматься о долгосрочной перспективе), что гарантией безопасности служит способность уничтожить все живое.
В 1962 году, во время Карибского кризиса, я был еще школьником. Именно тогда советские суда, несущие ядерное оружие, пошли на прорыв американской блокады Кубы Фиделя Кастро. То был момент истины. Президент США Джон Кеннеди и советский лидер Никита Хрущев сошлись в решающем противостоянии.
Если бы никто не уступил, те самые кнопки неминуемо оказались бы нажаты, а ракеты — запущены. На мире был бы поставлен крест. Мы, подростки, следили за нарастанием конфронтации и иронично распевали: "Все мы дружно сгинем, когда придет наш срок".
Помню, как наш учитель истории с побелевшим от страха лицом влетел в класс и отчитал за столь легкомысленное отношение к концу света.
Он справедливо вернул нас в реальность. Хотя, что еще делать, когда до конца света остались считанные мгновения? Как такое вообще можно осознать? Как себя вести? Прятаться под партой, пока тысячелетиями возводившаяся цивилизация рушится, а мир изобилия обращается в прах?
С Кубой тогда пронесло. Мир выжил. Плохий утверждает, что ни Кеннеди, ни Хрущев не были готовы нажать на кнопку, так что отступили оба. Фууух.
Но что в следующий раз? Можем ли мы рассчитывать на такую же взвешенную реакцию от сегодняшних лидеров: Путина, Трампа, Ким Чен Ына, Си?
И такая угроза висит над нами, но мы не только притворяемся, что ее нет, но еще и усугубляем, когда наращиваем арсеналы и доводим разрушительную силу до абсурда.
Совсем недавно Путин похвастал новой российской супер-подлодкой с "неотвратимым" оружием, способным запускать ядерные дроны по западным побережьям с расстояния в тысячи километров. В ответ Трамп приказал США возобновить ядерные испытания.
Такая эскалация — фундаментальный нарратив ядерного века. Горстка могущественных держав надеется сохранить в руках оружие, но в действительности лишь создает стимул для других поскорее последовать их примеру, опасаясь остаться не у дел. Именно страх, что Гитлер овладеет бомбой первым и нацисты вырвут запоздалую победу во Второй мировой, заставил США бросить все силы на ядерные исследования.
Затем собственную бомбу потребовалось заполучить Сталину, потом Великобритании, Франции, Китаю, Израилю, Индии. Клуб расширялся, и с каждым новым участником сдерживать распространение становилось все труднее. Лидеры твердили о нераспространении, однако остановить этот процесс оказалось невозможно — джинна обратно в бутылку не загонишь.
А джинн тем временем расползся по миру. Официально ядерным оружием обладают 9 государств. Однако наиболее пугающий тезис вышеупомянутой книги в том, что еще около 40 стран либо уже имеют доступ к необходимым технологиям и материалам, либо способны создать ядерное оружие — в некоторых случаях практически мгновенно.
Вот реальные масштабы пороховой бочки, на которой мы все сидим.
Эйнштейны, Боры и другие ученые, что первыми разработали принцип, а затем и практику высвобождения немыслимого количества энергии посредством ядерного деления и синтеза, умоляли власти сосредоточиться на колоссальных мирных преимуществах своих открытий.
"Конечно-конечно", отвечали президенты и генералы, но сначала нужно победить одного, сравняться с другим, отразить некую военную угрозу.
Прошло 80 лет, а мы все там же.
В летописи ядерного века Плохия оптимизму места практически нет.
Он делает вывод, что именно угроза тотального истребления удерживает человечество от пропасти — всеобщее согласие с тем, что глобальная ядерная катастрофа никому не выгодна. Это подтвердилось в дни Карибского кризиса. "Нам следует усилить присущий и друзьям, и врагам инстинкт самосохранения, чтобы вновь спасти мир", — пишет историк.
И оставаться начеку.
Похожие новости: