НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Эта новаторская песня, первоначально называвшаяся "The Void", показала, что Великолепная четверка исследует высшие уровни сознания и опирается на студию больше, чем когда-либо прежде.
1960-е годы были десятилетием поразительных перемен. Консерватизм и строгость послевоенного периода были вытеснены расцветом поп-культуры, и в головах целого поколения начала расцветать новая эра самовыражения.
К 1966 году культура, мода, искусство и комедия переживали головокружительный ренессанс, но именно поп-музыка была главной движущей силой. Теперь ее влияние на молодежь усилилось, и поп-музыка смогла выйти за рамки своей гормональной основы. Он все чаще выходил на новые рубежи возможностей.
Ничто не иллюстрирует это так ярко, как звуковая эволюция The Beatles.
С момента своего появления в общественном сознании немногим более трех лет назад великолепная четверка продемонстрировала способности к написанию поп-песен.
Теперь любопытство - и конкуренция - подтолкнули их отойти от тематических норм написания поп-песен (то есть любви, отношений и неустанного позитива).
На своем шестом студийном альбоме "Rubber Soul", выпущенном в 1965 году, Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр (John Lennon, Paul McCartney, George Harrison and Ringo Starr) значительно расширили свой музыкальный кругозор. Отойдя от диктата поп-коммерции, Rubber Soul заиграл более зрелыми темами и разнообразной инструментальной палитрой.
Но именно альбом Revolver 1966 года по-настоящему положил начало второму этапу творчества The Beatles.
Один из треков, в частности, несомненно, является твердым претендентом на звание самого новаторского в истории звукозаписи.
Tomorrow Never Knows был самым первым треком, который был записан для альбома, и содержал множество технических новшеств. Он звучал не так, как все, что кто-либо слышал раньше. И, тем не менее, он идеально соответствовал эпохе
Surrendering to the void - Покоряясь пустоте
Наряду с их желанием быть более амбициозными в творческом плане, тяжелые условия международных гастролей также начали сказываться на четырех молодых людях, которым тогда еще не исполнилось и двадцати пяти лет.
Хотя к 1965 году The Beatles регулярно заполняли футбольные и бейсбольные стадионы в США, возросший стресс из-за проблем с безопасностью, изнурительный график и огромное количество их часто впадающей в истерику аудитории привели к росту недовольства.
За закрытыми дверями своей студии на Эбби-роуд (тогда известной как EMI Recording Studios) The Beatles обрели тихую гавань. Это была спокойная, надежная площадка, на которой они могли сосредоточиться на своей основной страсти, пользуясь свободой и поддержкой.
Вдохновленные политизированным и саморефлексивным творчеством Боба Дилана (Bob Dylan), неофилософией зарождающейся кислотной культуры и необузданной звуковой авантюризмом The Beach Boys, The Beatles решили бросить вызов самим себе как авторам песен
Отчасти воодушевленные потенциалом студии, группа в то же время опасалась остаться в стороне от неумолимого развития поп-музыки. Они хотели, чтобы к ним относились более серьезно как к артистам, а не как к конвейерам поп-кондитерских изделий, которыми их считали некоторые более "интеллектуальные" комментаторы.
Revolver развеял представление о том, что The Beatles были мимолетным увлечением. Он превратил их в самых бесстрашных первопроходцев музыки и в то же время в крупнейшую развлекательную организацию на планете.
Впечатляющий баланс, с которым еще никто не мог сравниться.
Последний трек Revolver был записан первым и был основан на особенно странной отправной точке.
Первоначально альбом, получивший название "Mark 1", а позже "The Void", "Tomorrow Never Knows", был вдохновлен расширяющим кругозор Леннона прочтением книги защитника психоделических препаратов Тимоти Лири "Психоделический опыт: руководство, основанное на Тибетской книге мертвых".
Пытаясь выйти за пределы физического мира и раскрыть потенциал разума, Леннон попал в плен к модному, ориентированному на кислоту учению Лири.
“[Тимоти] Лири был тем, кто повсюду твердил: ”Возьми это, возьми это, возьми это", и мы следовали его указаниям в "Книге мертвых", его книге "Как отправиться в путешествие", - рассказывал Леннон Хантеру Дэвису (Hunter Davies) в своей официальной биографии 1968 года.
“Я сделал это в точности так, как он сказал в книге, а затем написал ”Tomorrow Never Knows", которая стала почти первой песней эйсида, "Отбросьте все мысли, отдайтесь пустоте"".
В то время как очевидный кислотный подтекст был довольно провокационной темой, это была попытка музыкально облечь психоделически вдохновленную концепцию Леннона в удобную для прослушивания форму, которая могла бы вызвать недоумение.
Но реализация его замысла привела бы к нескольким инновациям, которые сейчас являются нормами студийного производства.
Собравшись на Эбби-роуд, чтобы начать работу над "Tomorrow Never Knows" в 8 часов вечера 6 апреля 1966 года, Пол вспоминал в антологии "Битлз", что основой трека было то, как Леннон "довольно серьезно" бренчал на аккорде До, в то время как его текст напоминал мантру.
Это модальное ядро подчеркивало восточное влияние, которое, по его мнению, должен был отразить трек.
В сочетании с желанием The Beatles расширяться, на самой Abbey Road произошла неожиданная смена персонала.
На смену ушедшему главному инженеру Норману Смиту (Norman Smith) пришел Джефф Эмерик (Geoff Emerick). 20-летний младший инженер работал в команде их продюсера Джорджа Мартина (George Martin) с 1964 года, поэтому хорошо знал ребят.
Внезапно назначенный главным инженером в то время, когда требования The Beatles становились все более нетрадиционными, Эмерик, который был тогда моложе the Beatles, был в восторге от стоящих перед ним задач и не менее воодушевлен потенциалом студии звукозаписи.
"We didn't have loops in those days. Your dad had a great time!" - "В те дни у нас не было лупов. Твой папа отлично провел время!"
Решающее значение для звучания "Tomorrow Never Knows" имела лежащая в его основе ритмическая пульсация, которую обеспечивал неустанный барабанный ритм Ринго Старра, похожий на петлю. Звучание которого было тщательно проработано Эммерихом (Emmerich) и Starring.
При создании этого трека впервые были применены многие современные технологии записи ударных.
Ключевым моментом стало демпфирование (а также закрытие микрофона и компрессия) 22-дюймового бас-барабана из набора Starr's Ludwig Black Oyster Pearl.
“У них был шерстяной свитер с четырьмя горловинами, который они получили от фаната”, - сказал Эмерик Энди Бабуику (Emerick Andy Babuiku) в интервью The Beatles Gear.
“Это было где-то в студии, поэтому я вставил его в бас-барабан, чтобы приглушить звук. Я придвинул микрофон для бас-барабана очень близко к самому барабану, что в то время не считалось правильным. Затем мы прогнали звук с помощью вентильного компрессора Fairchild 660”.
Благодаря яркости, четкости и обалденности звучания, использование приглушенного бас-барабана стало стандартной практикой с этого момента.
Используя микрофоны AKG D19C для наложения ударных и AKG D20 для оригинального захвата бас-барабана, Эмерик и Старр проявили особую щепетильность при записи (Старр также балансировал пачкой сигарет на своем барабане, чтобы уловить резонансы), что позволило создать идеальную центральную часть трека.
Звучание и стиль повторяющегося барабанного паттерна Старра будут оказывать влияние на последующие десятилетия. Это предвещало структурную значимость барабанных лупов в танцевальной музыке много лет спустя, в то время как его жесткая повторяемость предвосхитила эру производства на основе сэмплов.
Хотя, конечно, Ринго на самом деле не играл петлю - он должен был придерживаться этого ритма на протяжении всего времени звучания трека.
Годы спустя, в интервью Полу Золло (Paul Zollo) в 2015 году, Старр вспоминал, что его сын, впервые услышав трек, решил, что это барабанный луп: “Зак, много лет назад он сказал: "О, и этот луп у тебя был". И я сказал: "Луп?" Петли?!”, - вспомнил Ринго.
“Я сказал: "Позвони по этому номеру", и он набрал этот номер, и Джордж Мартин сказал: "Да?" Зак спросил: "Это что, цикл?" И Джорджу Мартину пришлось сказать моему сыну: "Послушай, Зак, в те дни у нас не было циклов. Твой папа отлично провел время!”
Вклад Ринго в этот трек вышел за рамки культовой партии ударных.
Как и в "A Hard Day's Night" и "Eight Days a Week", название "Tomorrow Never Knows" возникло из-за еще одного его ироничного высказывания.
Впервые эта фраза была произнесена во время интервью в 1964 году в ответ на вопрос журналиста о том, как его тайно подстригли в британском посольстве во время их первого визита в США.
Леннон подумал, что в этом треке достигнут правильный баланс между глубиной и игривостью, чтобы замаскировать более тяжелый подтекст трека.
В соответствии с ритмом Старра, басовая партия Маккартни была (необычно для него) статичной и приземленной.
Закрепив бас-гитару Rickenbacker 4001S на ноте До в форме остинато, Маккартни обеспечил устойчивое сердцебиение, которое прочно закрепилось за партией ударных Старра, обеспечив четкую основу для более необычных дополнений, которые должны были последовать
"They probably thought we were daft" - "Они, наверное, подумали, что мы сумасшедшие"
Благодаря наличию ритм-секции у настоящей magic of Tomorrow Never Knows появился трамплин, с которого можно было начать.
Аккомпанемент До-ноты в треке усиливал орган Хаммонда. Устойчивое звучание аккордов воспроизводилось через акустическую систему Leslie, передавая музыкальную информацию в виде блокнота.
Но именно решение включить в микширование магнитофонные лупы - предложение Пола Маккартни - вывело трек на новый уровень.
Маккартни втихаря был заядлым экспериментатором с магнитофонными лентами.
Много лет спустя он вспоминал, что его интерес к этой области, как правило, был омрачен известностью Леннона в наиболее необычных треках группы; "Обо мне часто говорят, что я тот парень, который написал ”Yesterday"", - сказал Пол в интервью Wired в 2011 году. “Но я также парень, который по-настоящему интересовался магнитофонными лупами, электроникой и авангардной музыкой. Это просто не получило широкого распространения”.
В "Tomorrow Never Knows" было пять основных лупов, каждый из которых был каким-то образом растянут или изменен.
Сначала был звук, похожий на крик чайки, который появляется в начале и в конце трека. Этот щебечущий эффект на самом деле был записью собственного смеха Маккартни, ускоренного для имитации радостного полета птицы
Затем было несколько перевернутых и закольцованных струнных си-бемоль мажор (которые, будучи сыграны поверх Си, создавали впечатление политональности).
Там был звук меллотрона в исполнении "Флейты" и еще один в исполнении "струнных", а также запись звука, похожего на ситар - на самом деле это тамбура, - который открывает трек и воспроизводит восходящую фразу.
Эти тщательно отобранные петли, изготовленные с помощью пяти лентопротяжных машин BTR 3, управлялись вручную отдельным специалистом.
Основываясь на музыкально-конкретных подходах таких провидцев, как Карлхайнц Штокхаузен (Karlheinz Stockhausen), The Beatles придумали смикшировать эти сэмплы вживую и, по сути, "исполнить" их во время финального микширования трека
Эмерик, всегда полный энтузиазма, с радостью взялся за организацию этого мероприятия.
Как он вспоминает в своих замечательных мемуарах “Здесь, там и повсюду", "То, что последовало дальше, было сценой, которая могла бы сойти за кадр из научно-фантастического фильма или зарисовки Монти Пайтона (Monty Python).
"Все магнитофоны в каждой студии были реквизированы, и каждому доступному сотруднику EMI было поручено держать карандаш или стакан для питья, чтобы правильно натянуть петли. Во многих случаях это означало, что они должны были стоять в коридоре с довольно застенчивым видом.
"Большинство из этих людей понятия не имели, что мы делаем; они, вероятно, думали, что мы сумасшедшие”.
Эмерик и Мартин управлялись с фейдерами в студии, а Битлз выкрикивали инструкции о том, какие петли ленты следует поднимать и опускать.
"С каждым фейдером, несущим разные петли, микшерный пульт работал как синтезатор”, - вспоминал Эмерик в "Здесь, там и повсюду". “Мы тоже играли на нем как на музыкальном инструменте, тщательно накладывая текстуры на предварительно записанный бэк-трек”.
Этот нестандартный подход к манипулированию разнородными источниками звука намного опередил свое время, и, поскольку запись велась вживую, воспроизвести ее впоследствии было невозможно. Но полученный в результате микширования материал был включен в окончательную версию альбома Tomorrow Never Knows forever.
В дополнение к этим лупам в микс была добавлена зигзагообразная гитарная партия Харрисона, но, чтобы соответствовать вихревой аранжировке трека, она была изменена на противоположную.
Идея гитарных соло в обратном порядке впервые возникла во время записи другого выдающегося альбома Revolver, I'm Only Sleeping, когда - случайно - кассета была неправильно загружена в магнитофон и получился звук, напоминающий зевоту.
Гитара в обратном направлении внезапно стала творческой основой, на которую могли опираться The Beatles.
В "Tomorrow Never Knows" гитарная партия Джорджа (которая была сыграна на Epiphone Casino, подключенном к кабинету/динамику Лесли (Leslie)) создавала впечатление извивающегося мерцающего существа, сворачивающегося в клубок само по себе.
Это был звуковой эквивалент искривления времени и пространства.
"It's the Dalai Lennon!" - «Это Далай Леннон!»
Хотя звучание альбома, безусловно, не походило ни на что слышанное ранее, в основе "Tomorrow Never Knows" лежал пророческий вокал Леннона, призывающий слушателей отдаться пустоте и открыть свой разум новой вселенной, находящейся за пределами нашего восприятия.
Леннон задумал создать вокал, который звучал бы так же проникновенно, как и его лирика, и хотел, чтобы он напоминал монаха, поющего на вершине горы. Он предложил довольно необычную идею для того, чтобы передать то качество вокала, которое он себе представлял.
“Он предложил подвесить его на веревке посередине потолка студии, прикрепить микрофон посередине пола, подталкивать его, и он бы пел, кружась по комнате”, - вспоминал Джефф о сессиях звукозаписи The Beatles.
Вместо этой потенциально опасной идеи Эмерик задумался о более практичном решении.
Как он вспоминал в своей автобиографии, “Студийный орган Хаммонда был подключен к системе под названием Leslie - большому деревянному ящику, в котором находились усилитель и два набора вращающихся динамиков, один из которых передавал низкие басовые частоты, а другой - высокие высокие частоты. динамики, которые в значительной степени отвечали за характерное звучание органа Хаммонда”.
Джеффу пришла в голову - на тот момент - радикальная идея направить голосовой сигнал через "Лесли".
“В своем воображении я почти слышал, как звучал бы голос Джона, если бы он исходил от Лесли. На настройку ушло бы немного времени, но я подумал, что это могло бы дать ему то, к чему он стремился”.
Подключив сигнал, Эмерик затем записал звук из встроенного в микрофон кабинета Лесли на пленку и создал обработанную версию вокала Леннона, которая звучала соответственно сверхъестественному.
“Голос Леннона звучал так, как никогда раньше, устрашающе отрывисто, отстраненно, но в то же время неотразимо”, - вспоминал Эмерик. “Казалось, что этот эффект идеально дополняет эзотерическую лирику, которую он пел. Все в аппаратной, включая Джорджа Харрисона, выглядели ошеломленными".
Джефф продолжает: “Сквозь стекло мы могли видеть, как Джон начал улыбаться. В конце первого куплета он поднял вверх большой палец, а Маккартни и Харрисон начали хлопать друг друга по спине.
"Это Далай-Лама Леннон!’ - крикнул Пол.”
Успешный эксперимент Лесли "Tomorrow Never Knows" предвещал внедрение ADT (Automatic Double Tracking (Автоматическое двойное отслеживание)) позже на сессиях Revolver, хотя в самом треке этого не было.
The end of the beginning - Конец самого начала
Итак, давайте повторим эти новшества, не так ли?
Tomorrow Never Knows стал первым значимым поп-треком, в котором используется сильно сжатый, приглушенный бас-барабан, он был первым, в который был включен ручной магнитофонный коллаж, запускаемый случайным образом и в перформативной манере в студии.
Это был один из первых треков "Битлз", в котором звучала гитара в обратном порядке, первый, в котором использовался неслыханный процесс удвоения вокала и создания эффекта (заложивший основу для появления автоматического двойного трекинга позже на сессиях альбома - еще одно нововведение в будущем) и первый британский поп-трек, ориентированный на не-Западная музыкальная форма.
Это весьма продуманный процесс создания. О нем стоило бы рассказать, даже если бы результаты были не столь впечатляющими.
К счастью, песня была - и остается - одним из самых заветных достижений The Beatles.
Tomorrow Never Knows стал настоящей атомной бомбой возможностей.
Он произвел двойную революцию в умах слушателей. Он показал, что поп-музыка может быть более масштабной, смелой и щедрой, чем представлялось ранее.
В руках The Beatles поп-музыка могла стать экзистенциальной.
Теперь, когда поле для игры стало тематически и музыкально безграничным, открылся потенциал для яркого будущего поп-музыки.
С критической точки зрения (особенно для нас, сотрудников MusicRadar), этот трек, пожалуй, стал первым крупным примером того, как артист обращается к студии как к инструменту.
Стремясь передать бурный, трансцендентный опыт с помощью звука, The Beatles, Джефф Эмерик и Джордж Мартин ( Geoff Emerick and George Martin) открыли методы и подходы, которые теперь являются основополагающими в нашем подходе к созданию музыки.
По иронии судьбы, учитывая, что это послужило толчком для многих самых ярких идей альбома, песня Tomorrow Never Knows стала заключительным номером Revolver.
Самая высокая вершина альбома также стала убедительным подтверждением одного из самых необычных творческих прорывов в истории поп-музыки.
Это было не за горами….....
Похожие новости: