Гершвин взахлеб: мюзикл «Хорошенькое дельце» в петербургской Музкомедии

Международная команда сделала новый спектакль абсолютно позитивным, захватывающе красочным, заводяще ритмичным и, что важнее всего, музыкальным без всяких компромиссов в области качества. Не беда, что сам Гершвин и не знал, что у него такой мюзикл есть: композитор остался бы доволен.

Петербургскому зрителю был нужен отдых, как говорится, без дураков. Городская афиша театров, рассчитанных на публику, неспособную забыться лишь оперой и балетом, об этом кричала весь последний год. Спектаклей — тьма, но и качество актерско-режиссерской работы, к сожалению, часто беспросветное. И еще — проблемы, рефлексии, аллюзии, разнонаправленные цеховые фиги в кармане и прочие творческие высказывания, способные пригрузить самого всеядного зрителя. На таком прискорбном фоне мюзикл «Хорошенькое дельце, или Непыльная работенка» на музыку и стихи Джорджа и Айры Гершвиных стал примером самого что ни на есть актуального искусства — своевременного, профессионального и кристально развлекательного. «Как будто в отпуске побывал!» — высказался Сталин после премьеры «Веселых ребят». В случае с новым спектаклем Театра музыкальной комедии приблизительно то же самое.

«Дельце» сделали хорошие знакомые петербургских театралов: итальянец Ванни Вискузи был ассистирующим хореографом на постановке «Бала вампиров», немецко-японский сценограф и мультимедиахудожник Йоко Сеама работала над спектаклями «Принцесса цирка» и «Мисс Сайгон», ну а режиссер из Нидерландов Корнелиус Балтус в принципе приобрел в Северной столице культовый статус благодаря не только хитовой вампирской саге и той же «Мисс Сайгон», но и нашумевшей «Голливудской диве», за которую получил «Золотую маску». Иностранная составляющая внушительна (включая, конечно, Гершвина), но остальные плюсы сплошь российские: музыкальный руководитель постановки Алексей Нефёдов, оркестр и артисты просто упивались и музыкой, и сюжетом во всей его недвусмысленности.

Проект Nice Work If You Can Get It! по меркам мировой индустрии мюзиклов можно смело считать новинкой. В начале нынешнего века к этой истории обратились в провинциальном Коннектикуте, затем авторы и продюсеры нынешней постановки справедливо посчитали, что творческий и коммерческий потенциал гения Гершвина и его талантливого брата Айры (американский поэт-песенник. — «Культура») той попыткой никоим образом не исчерпаны, и в 2012 году мюзикл появился уже на Бродвее в Imperial Theatre. Либреттист Джо Ди Пьетро, соавтор популярного мюзикла «Мемфис», написал пьесу по мотивам произведений соратника братьев Гершвин Гая Болтона и драматурга Пэлема Вудхауса, который известен как автор приключений Дживса и Вустера. Звучат же в спектакле номера, созданные на основе композиций Гершвина разных лет: музыкальный текст является в прямом смысле компиляцией. Но все равно: литературная основа спектакля как минимум добротна, музыка — прекрасна.

История повседневной жизни США периода «сухого закона» красочна и фактурна, а потому вызывает большой интерес у публики — вспомните оглушительный успех картины «В джазе только девушки». В «Хорошеньком дельце» нам также предстоит окунуться в будни черных бутлегеров, но без всяких убийств, крови и прочей чернухи: ревнители морали и поборники трезвости лишь живописно сожгут бар. Сюжет спектакля демонстративно безоблачен и почти стерилен, разве что стройные ножки здесь с готовностью раздвигаются — даже когда и не просят. Но категория 16+ избавит взрослых посетителей от расспросов подрастающего поколения.

Никакого пересказа действия не будет, отмечу лишь, что в конце все «поженятся», то есть одну расстроившуюся пару сменит другая и еще четыре союза обозначатся в перспективе. Главное не что происходит на сцене, а как. Костюмы были почти прекрасны и, что особенно ценно, при разнообразнейшей палитре без какого-либо вырвиглазного эффекта. К декорациям же Йоко Сеама подошла с истинно японским изяществом: убеждаешься, что при всем минимализме в сценическое пространство напихано много чего, а световые консоли и поворотный круг явились только помощниками постановщика, а не шаблонно применяемыми приемами, как это часто бывает.

Но все же тремя основными и равновеликими плюсами постановки стали люди: оркестр, балет (а также поющий и танцующий ансамбль) и собственно артисты. Смею предположить, что для музыкантов театра сочинения Гершвина являются не самым привычным материалом, но премьерный показ засвидетельствовал: в исполнении оркестра маэстро Нефёдова «ревущая» музыка двадцатых-тридцатых годов прошлого века со всеми свингами, фокстротами и, конечно, джазом легла и на слух публики, и на сами инструменты. Тем непонятнее было отсутствие дирижера на поклонах — впрочем, и остальных постановщиков зрители на подмостках не дождались.

Балет в Театре музкомедии традиционно больше, чем балет. В таких зрелищных вещах, как «Дельце», танцующий фон становится смыслообразующим фактором. Уверен: оглушительные аплодисменты в этот вечер были адресованы не только хореографическому рисунку постановки, прочерченному Ванни Вискузи, но и вдохновенному труду танцоров, которые порой прыгали выше головы. И если первый ансамбль «Сладко и низко» выглядел немного скомканным, то в дальнейшем участники нашли и темп, и ритм движения. А на номерах «Восхитительная» и «Сумасшедший ритм» зал и вовсе пребывал в восторге от их работы.

Новый спектакль стал примером актерской работы взахлеб, когда каждого исполнителя можно рассматривать как героя первого плана — пусть и не обошлось без шероховатостей и откровенных царапин. Если Ксения Лазаревич в образе главной романтической героини Билли Бендикс была чудо как очаровательна (скажу все же — пацанский прикид сел на артистку не вполне комфортно для глаза) и крайне убедительна как вокально, так и драматически, то Роман Дряблов в роли плейбоя Джимми Винтера вызвал симпатию не сразу. В том самом мало удавшемся номере «Сладко и низко» артист просто прожевал текст (любому музыкальному театру в принципе крайне необходимо обзавестись табло с субтитрами) и вдобавок избыточно обращался к возможностям своего лица, откровенно пережимая в изображении легкой алкогольной неадекватности. Мимическая неаккуратность и неважная дикция никак не характерны для артистов Музкомедии, и отрадно, что исполнитель по ходу действия смог избавиться от, очевидно, приобретенных в других местах штампов и навыков. К финалу на сцене был образцовый и перевоспитавшийся герой-любовник, а еще Роман Дряблов замечательно музыкален.

Лично для меня премьерный показ сделали три прекрасных артиста. Иван Корытов и Елена Забродина, неожиданно составившие в итоге романтическую пару из прохиндея-бутлегера Кренделя и фанатичной ханжи герцогини Вудфорт, именно что метали искры во взаимном стремлении скрыть и, напротив, найти схрон спиртного в подвале виллы, приютившей персонажей, — в ход был пущен истинный цирк с клоунадой и акробатическими этюдами на люстре. Самой прекрасной — во всех отношениях — оказалась Анастасия Вишневская в гротескном образе незадачливой невесты Эйлин Эвергрин. Вся в перьях и хищном блонде, с нарочитыми жестами и дурманными интонациями актриса была, что называется, sensational. Сплошное потрясение. Недаром наиболее яркая, дерзкая и популярная музыкальная цитата из Гершвина сопровождает именно эту героиню.

К слову, почти такие же сильные эмоции вызывает и профессиональное чутье директора Санкт-Петербургского государственного театра музыкальной комедии Юрия Шварцкопфа, который предложил Корнелиусу Балтусу перенести на российскую сцену «Хорошенькое дельце». Все говорит о том, что проекту суждена счастливая судьба. Сужу по восторгу зала, а также по собственным ощущениям: я шел на премьеру по долгу службы, не особенно жалуя и понимая жанр мюзикла, а в результате слушал и смотрел Гершвина и артистов взахлеб. Запоем.

Фото: Мария Ковалева/предоставлены Санкт-Петербургcким театром музыкальной комедии