На днях мы узнали радостную новость о том, что «Детройт Ред Уингз» принял решение вывести из обращения игровой номер 91, под которым выступал великий хоккеист Сергей Фёдоров. Церемония состоится 12 января 2026 года перед домашним матчем с «Каролиной».

«Его можно даже в ворота ставить»

«Детройт» опубликовал в соцсетях очень красивый ролик о том, что 12 января 2026 года из обращения будет выведен номер 91, под которым играл Сергей Фёдоров.

Достаточно сказать, что Сергей был идеальным центрфорвардом-универсалом, которого иногда вообще ставили на позицию защитника. На «Матчах звёзд» Фёдоров выигрывал два раза забег на скорость, а ещё один раз побеждал в конкурсе на силу щелчка.

Вот как это могло сочетаться в одном человеке? И правильно сказал защитник Сергей Зубов, чей свитер уже подняли в Техасе, что если бы Фёдорова поставили в ворота, он бы и там сыграл хорошо.

А другой защитник Сергей Гончар добавил: «Часто можно слышать разговоры о том, кто лучше всех катается. И никто обычно не говорит о Фёдорове. А я считаю, что он – лучший по катанию за всю историю. Потому что никто из людей не мог играть в защите так, как играл он. Я не знаю ни одного такого нападающего, чтобы его ставили в оборону и он проводил там по 20–30 матчей, делал всё, что и квалифицированные защитники, – и чувствовал себя комфортно, нигде не подводил команду, делал всё правильно и положительно. Моё мнение – Фёдоров по катанию вообще лучший. Это помимо того, что Сергей очень хорошо читает игру, у него отличная техника. Но я особенно обращаю ваше внимание на его катание».

Я ждал звонок из Детройта

Вообще такой чести из россиян удостаивались только трое: «Ванкувер Кэнакс» поднял десятку Павла Буре, а «Даллас Старз» вывел из обращения номер 56, под которым выступал Сергей Зубов. И теперь – Фёдоров. Все трое, кстати, уже состоят в Зале хоккейной славы в Торонто.

– Как вы узнали о том, что ваш свитер поднимут под своды дворца в Детройте?

 – спросили у самого Фёдорова.

– Мне за день сказали, что в 16:00 поступит звонок из Америки. Я уловил официальную нотку, но не стал расспрашивать. У меня сложились нормальные добрые отношения с руководством «Детройта».

На следующий день я получаю эсэмэску, что мне позвонит президент «Ред Уингз» Крис Илич. Ну, сердце у меня застучало. И ровно в 16:00 по Москве, в девять утра по Детройту, мне позвонили. Мы поговорили – как дела, как семья, всё ли хорошо. Минут пять разговора, а я всё не понимал, к чему Илич клонит. А когда узнал, что мой номер будет поднят под своды Little Caesars Arena, то нахлынули эмоции.

– Насколько велик вклад Русской пятёрки, где вы играли, – в то, что ваш свитер поднимают в Городе моторов? Это же культовое звено, которое изменило хоккей.

– Вы совершенно правы – Русская пятёрка была культовой. Я уехал в 20 лет в Америку – тогда был июль 1990 года. В те дни это иначе звучало. Больше как «убежал» и так далее.

Но я провёл прекрасные несколько сезонов в НХЛ, получил звание MVP в 1994 году, забил 56 голов, набрал 120 очков. Потом было замечательное решение генерального менеджера Кена Холланда, когда он призвал в ряды «Красных Крыльев» не только легенд, но и моих учителей – это Вячеслав Фетисов и Игорь Ларионов. Конечно же, приход Скотти Боумэна на тренерский мостик. Он поставил финальную точку и дал нам возможность показать всё, на что мы способны – но уже в более зрелом возрасте.

Я благодарен судьбе и всем людям, кто встретился мне на пути. Конечно же, это сокомандники, тренеры. Это Виктор Васильевич Тихонов, Брайан Мюррей, Скотти Боумэн. Тут нельзя не вспомнить первого тренера – мой отец Виктор Александрович Фёдоров. И тренер в Минске – Геннадий Иванович Бандурин, который дал мне шанс играть в первой пятёрке «Юности».

Мы с Фетисовым иногда звоним Боумэну

– Скотти Боумэн сказал, что Фёдоров – один из его любимых учеников. Как повлиял великий тренер на вашу карьеру?

– Работа со Скотти – это огромнейший профессиональный опыт. Боумэн никогда не повышал голос, говорил очень интересные, иногда непонятные нам вещи.

Однажды мне нужно было решить какие-то важные моменты, не связанные с хоккеем. Я обратился к Боумэну – и увидел настоящего человека с большой буквы. Не ожидал увидеть, что Скотти обратится ко мне с открытой душой и большим сердцем. Он сделал всё, о чём я попросил. Это до сих пор меня повергает в большой шок. И я не осознавал до конца, как Боумэн мог быть таким добрым, понимающим и опытным человеком. Как вы понимаете, я говорю не совсем о стандартной просьбе. Но Скотти разрешил мне это сделать. Это заняло от трёх до пяти дней. Боумэн понял мои нужды и то, что нам всем будет только лучше в конце сезона. Мы в ту пору готовились к плей-офф.

Тогда я по-настоящему узнал не тренера Боумэна, а человека Боумэна. Для меня это до сих пор очень большое откровение. Иногда мы с Вячеславом Александровичем Фетисовым звоним Скотти и разговариваем о былых временах.

Читайте больше новостей в нашем Дзен и Telegram