НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Государственная академическая хоровая капелла России имени Александра Юрлова — коллектив мирового признания, первый государственный хор страны, образец высокой культуры, национальное достояние — отмечает 125-летие. Выдающийся маэстро, народный артист России, профессор Геннадий Дмитряк — художественный руководитель и главный дирижер коллектива — рассказал «Культуре» об истории Капеллы, ее юбилее и о своем творческом пути.
Геннадий Александрович — избранник нашего издания. Газета «Культура» в рамках III Международной премии «Чистый звук», патронируемой Российским музыкальным союзом при поддержке Президентского фонда культурных инициатив, выбрала его своим фаворитом. Геннадий Дмитряк за запись концертов «Всенощное бдение» и «В молитвах неусыпающую Богородицу» Сергея Рахманинова стал обладателем специального приза «Культуры» в номинации «Хоровые произведения».
— В 2019-м праздновали столетие Капеллы, прошло 6 лет — и уже 125?
— История коллектива началась в 1900 году, когда в подмосковном Щелкове возник семейный ансамбль под управлением Ивана Ивановича Юхова — самородка, хормейстера-любителя, выходца из крестьян. Семья была очень музыкальная, к ней потянулись люди, слушатели и участники — ансамбль расширялся, выступал на праздниках, пел в храме и на фабрике. Хор быстро приобрел популярность, и в 1903 году его пригласили в Москву, где вскоре Иван Юхов окончил Синодальное училище экстерном, получив звание регента. С известным церковным и светским хором выступали многие знаменитости, среди них — Антонина Нежданова и Василий Петров. На одном из концертов коллектива Юхова побывал Ленин, заметив, что так же пылко и задушевно нужно петь современные революционные песни. В 1919 году любительский коллектив Юхова стал первым государственным русским хором. С даты получения официального статуса и идет наше летоисчисление — в 1969-м Капелла отметила 50-летие, в 2019-м — столетие.
Программа юбилейного концерта хора Ивана Юхова
— Восстановить юховский период — ваша идея?
— Коллективная. Вместе с артистами решили изучить «потерянные» 19 лет. О хоре Юхова сегодня почти забыли, и это очень несправедливо. Исполнительный директор Евгения Хлынова и пресс-секретарь и хормейстер Елена Бондарева провели большую работу, нашли в архивах документы, афиши, свидетельства активной деятельности хора в первые десятилетия XX века. Оказывается, в 1910-м в Московской консерватории отмечался 10-летний юбилей хора Ивана Юхова. К 15-летию коллектив приобрел репутацию лучшего московского хора. Уточнением исторической даты мы восстанавливаем наши истоки. Один из концертов в этом юбилейном сезоне проведем в Щелкове, отдавая дань уважения месту, памятному для нас.
— Вы во главе капеллы более 20 лет?
— Мое назначение состоялось в 2004-м, завершился 21-й сезон моей работы в Капелле. И эти годы — самые интересные и самые главные в моей жизни. Все, что происходило раньше, это и был путь к мечте, к Капелле. Безвременный и неожиданный уход из жизни Александра Александровича Юрлова для меня стал сильнейшим потрясением. Мне кажется, что я неосознанно дал себе клятву продолжить его дело.
— А почему он так рано ушел?
— Не выдержало сердце. Он умер накануне важнейшего события своей жизни. Роковое стечение обстоятельств. Второго февраля должно было состояться открытие совместного пленума Союза композиторов РСФСР и Всероссийского хорового общества, к которому Капелла готовила концерт премьер в Большом зале консерватории. Программа включала «Весеннюю кантату» Георгия Свиридова на стихи Некрасова, «Песню о гибели казачьего войска» Алексея Николаева и «Целую женские руки» Ширвани Чалаева. Эти три кантаты — все исполнялись впервые — должны были прозвучать второго февраля 1973 года, но ночью Александр Александрович трагически скончался от сердечного приступа, во время подготовки доклада к открытию съезда. Жизнь его оборвалась на взлете, на 46-м году земного пути.
Дирижирует Александр Юрлов
— А с Капеллой и Александром Юрловым вы были связаны?
— По окончании Института имени Гнесиных, где я учился у Виктора Сергеевича Попова, Александр Александрович мне лично предложил поступать к нему в аспирантуру — эти три года, которые отпускались до конца его жизни, принесли мне очень много: я наблюдал за его титанической работой в Капелле, во Всероссийском хоровом обществе, на кафедре хорового дирижирования Гнесинского института, которую он возглавлял. Я понял, что такое служение своей профессии: для него, кажется, ничего другого и не существовало.
Еще раньше, в годы учебы в институте, он часто приглашал наш студенческий хор на выступления с Капеллой для исполнения крупных ораториальных сочинений. Именно там мне посчастливилось увидеть Георгия Свиридова, Родиона Щедрина, Дмитрия Шостаковича и даже порепетировать с ними.
В те годы, в середине 60-х, наступил расцвет симфонической деятельности таких дирижеров, как Геннадий Рождественский, Кирилл Кондрашин, Евгений Светланов. Они совершили колоссальный интеллектуальный музыкальный рывок, создав из оркестров, которые получили в достаточно молодом возрасте, совершенно фантастические образцы, бренды — они и по сей день являются непревзойденными. Жизнь концертная в те годы была интересной и разнообразной, ее атмосфера меня очаровывала, до сих пор вспоминаю выступления Святослава Рихтера, Эмиля Гилельса. Когда смотришь на сцену БЗК из зала, то видишь, как открывается высокая дверь и из нее выходят они — великие музыканты: я понял, что хочу быть похожим на них, тоже выходить из тех дверей на подмостки и выступать на сцене БЗК.
Все эти впечатления определили направление моей жизни и повлияли на меня как музыканта. Окончил аспирантуру и поступил на симфонический факультет, учился у Кирилла Петровича Кондрашина и Лео Морицевича Гинзбурга, проходил стажировку у Геннадия Николаевича Рождественского в Камерном музыкальном театре. Учился я долго — 16 лет, с 14 до 30. Все те музыканты, которых я вспомнил, люди редкого таланта, от них приобретал знания, но не стремился им подражать, хотел, как и они, посвятить свою жизнь служению музыке, а точнее — хоровому искусству, которое полюбил еще в Магнитогорском музыкальном училище благодаря Семену Григорьевичу Эйдинову — своему первому хоровому педагогу.
— Самостоятельный творческий путь начался в Камерном музыкальном театре?
— Там проходила стажировка, после которой я четыре года работал на Кубе, где уже была самостоятельная жизнь. Создал камерный оркестр, оперную студию в Институте искусств, выступал в Большом театре Гарсии Лорки, где дирижировал спектаклями «Травиата», «Паяцы» с Национальным симфоническим оркестром Гаваны, участвовал в фестивале Алисии Алонсо — дирижировал балетом «Петрушка». С замечательным, известным пианистом Франком Фернадесом, который учился в Московской консерватории и сохранил огромную любовь к нашей стране, мы крепко подружились. В 1985-м в Гаване отмечали 40-летие Великой Победы, и тогда я впервые опробовал свою идею — соединить в концерте шедевры советской и русской музыки. Девятого мая я исполнил Седьмую симфонию Шостаковича о борьбе с фашизмом и вере в Победу, а во втором отделении Франк играл Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром — лирическое признание любви к России. Недавно по такому же принципу соединения контрастных настроений я построил цикл концертов к 80-летию Победы.
Геннадий Дмитряк — художественный руководитель капеллы «Московский Кремль». Фото: Борис Кавашкин/ТАСС
— Как возникла созданная вами капелла «Московский Кремль»?
— Вернувшись с Кубы, я продолжил работу в Институте Гнесиных в качестве руководителя студенческого симфонического оркестра. Затем меня пригласили в Театр Станиславского и Немировича-Данченко, где я отработал почти пять сезонов — дирижировал такими операми, как «Мнимая садовница» и «Похищение из сераля» Моцарта, «Севильский цирюльник» Россини, «Майская ночь» Римского-Корсакова. Потом был этап в «Новой Опере» по приглашению Евгения Колобова. Наступили 90-е годы, когда можно было пробовать, искать себя, придумывать проекты — в 1991-м я организовал Московскую капеллу, которая впоследствии перешла в Музеи Московского Кремля, и там я проработал более восьми лет.
Директор Музеев Московского Кремля Ирина Родимцева, дочь выдающего полководца Александра Родимцева, услышала нашу Капеллу и пригласила к сотрудничеству — мы выступали в Оружейной палате, в Патриаршем дворце, в Успенском соборе; создали такие интересные тематические программы, как «Музыка эпохи Петра Великого», «Музыка времен Екатерины Великой», много пели русской духовной музыки. Мне это казалось символичным — я увлекался историей и знал о существовании на Руси в Кремле хора Государевых певчих дьяков, и мы чувствовали себя их продолжателями. Для меня было важно, что в Кремле в середине 90-х вновь зазвучал русский хор. Много мы в эти годы и с огромным успехом работали в России, гастролировали за рубежом, естественно, исполняя в основном русскую духовную музыку и русские народные песни.
— Когда вы возглавили Капеллу Юрлова, коллектив был не в лучшей творческой форме?
— В 90-е годы камерных коллективов появилось немало. Они вступили в конкуренцию с государственными и во многом их превосходили благодаря мобильности, молодости, дерзости, яркости. Они страстно хотели себя как-то проявить. Шло непростое время — разрушилось огромное государство, большие коллективы выживали с трудом, испытывая дефицит финансирования: все, кто мог, нашли пристанище в легких на подъем камерных хорах. Такой был период.
В нашей Капелле было всего 25 человек, что, конечно, ограничивало репертуар. Я-то стремился исполнять «Реквием» Моцарта — это одно из моих самых любимых сочинений. И Юрлов любил очень. В память Александра Александровича я оканчивал аспирантуру «Реквиемом» и с тех пор исполняю его всегда, когда есть возможность.
Замечательный музыкант, соратник Александра Юрлова, Станислав Дмитриевич Гусев, с которым я работал, возглавлявший Капеллу, ушел по состоянию здоровья с поста художественного руководителя. И через некоторое время мне в Министерстве культуры предложили возглавить этот коллектив. Свершилось важное событие в моей жизни, к которому я давно готовился, в 2004 году. Мечта моя сбылась! С тех пор я 24 часа в сутки занимаюсь Капеллой, носящей гордое имя Александра Юрлова.
Похожие новости: