НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Знакомство с музыкой зарадившейся как карибский феномен и распространившейся по всему миру со скоростью лесного пожара, обладающей способностью будоражить тело и исцелять душу подошло к концу, выпуск 1 здесь , выпуск 2 здесь , выпуск 3 здесь , выпуск 4 здесь
10. Fruko y sus Tesos, ‘El Grande’ (1975)
Каков был вклад Колумбии в создание сальсы? Всплеск ярких красок, море нежности и ложка жженого сахара. Многие оркестры расцвели в студиях звукозаписи Discos Fuentes в Медельине (единственного законного конкурента Fania в tropical reign), но только Fruko y sus Tesos достигли статуса суперзвезды благодаря мультиинструменталисту Fruko и многогранному таланту певцов Джо Арройо и Уилсона "Саоко’ Маниомы (Joe Arroyo and Wilson ‘Saoko’ Manyoma). Это сальса высочайшей интенсивности, прямо-таки психоделическая в “Flores Silvestres”, глубоко затрагивающая детские воспоминания о “Manyoma”, готовая направить Джеймса Брауна (James Brown) на неистовую “Confundido”. Эмоциональный и впечатляющий фильм “El Preso” рассказывает об угнетенных на земле: это жалоба преступника, осуждающего свой 30-летний срок заключения, оставленного гнить в темной и одинокой камере.
09. El Gran Combo, ‘¡Aquí No Se Sienta Nadie!’ (1979)
Именно внезапный раскол оркестра Кортихо побудил пианиста Рафаэля Итье (Rafael Ithier) создать El Gran Combo в 1962 году. Будучи приветливым лидером, Итье избегал соло и сосредоточился на создании ритма, движимого гипнотическим ритмом, который может удержать вас на танцполе. На этой сессии 1979 года, ставшей воплощением плавной пуэрториканской сальсы, El Combo уже давно известен как la universidad de la salsa. Красочные тексты песен о женском колдовстве (“Brujería”), патологической ревности (“Los Celos de mi Compay”) и горечи после расставания (“Así Son”) придают старомодное очарование деловому пению Чарли Апонте и Джерри Риваса (Charlie Aponte and Jerry Rivas). Сейчас, в 98 лет, Итье продолжает участвовать – по крайней мере, на периферии – в этом вечном учебном заведении в Борикуа.
08. Ray Barretto, ‘Indestructible’ (1973)
Барретто (Barretto) признался, что чувствовал себя глупо, надевая футболку с Суперменом для обложки журнала Indestructible. Но за этим трюком стояла история, которую придумал неподражаемый графический дизайнер Fania Иззи Санабриа (Izzy Sanabria). Месяцами ранее большинство его музыкантов, включая певца Адальберто Сантьяго, (Adalberto Santiago) покинули его, чтобы основать Típica 73. Сначала Барретто нашел прибежище в джазе, но позже решил посвятить себя сальсе. Он выразил свою боль и борьбу в самостоятельно написанном заглавном треке, одном из его самых больших хитов. Он также достаточно хорошо знал местную сцену, чтобы собрать новую группу виртуозов, а пуэрториканец Тито Аллен (Tito Allen) с апломбом исполнял убийственные мелодии, такие как “El Hijo de Obatalá”. Барретто действительно был несокрушим – и к тому же смеялся последним.
07. La Sonora Ponceña, ‘Musical Conquest’ (1976)
В отличие от другого легендарного пуэрториканского оркестра, El Gran Combo, La Sonora Ponceña сформировал свою идентичность благодаря увлечению лидера Папо Лукки (Papo Lucca) его любимыми пианистами: Биллом Эвансом и Оскаром Питерсоном (Bill Evans and Oscar Peterson). Наделенный изысканной технической хваткой, Лукка поддерживал жесткий ритм, добавляя при этом утонченности, которая звучит шелковисто даже в самом скромном танцевальном зале. Musical Conquest застал вундеркинда Понсе в приподнятом настроении: он описал перевернутый мир в песне “Náñara Cai” (“Я видел, как Папо играл на пианино”) и восхвалял полезные развлечения деревенской жизни в хитовой песне “El Pío Pío”. Мастерски подобранная партия из трех труб дополняет пение о Луиджи Тексидоре и Мигелито Ортисе (Luigi Texidor and Miguelito Ortiz).
06. Oscar D’León, ‘Y Su Salsa Mayor’ (1978)
Когда Оскар Д'Леон (Oscar D’León) в семидесятые годы водил такси в Каракасе, он выстукивал на руле афрокубинские ритмы. Его сценический образ – пение, подпитываемое тестостероном, его маниакальные танцы во время игры на вертикальном басу – сделали его местной звездой в группе La Dimensión Latina, но Д'Леон был готов к международной славе. На двойном альбоме brazen он воссоединяется с вокалистом Dimension Latina Владимиром Лозано (Vladimir Lozano) для создания безумной коллекции болеро и гуарачей, исполненных на тромбоне. Воспоминание о поцелуе с чувственной женщиной погружает “Сандунгера” в океан восторга, в то время как его жестокие нападки на бывшую возлюбленную в “Марии” одновременно оскорбительны и смешны. Энрике "Кулебра" Ириарте (Enrique ‘Culebra’ Iriarte) добавляет аристократические фортепианные соло к одному из самых жизнеутверждающих танцев сальсы.
05. Johnny Pacheco & Celia Cruz, ‘Celia & Johnny’ (1974)
Это был брак, заключенный на афро-кубинских небесах. Селия Крус (Celia Cruz) – бывшая примадонна знаменитой кубинской группы La Sonora Matancera, ныне стремящаяся присоединиться к революции сальсы, и ее молодой музыкальный руководитель и давний поклонник Джонни Пачеко (Johnny Pacheco), фанатик матансеры и прилежный сторонник возрождения. В первом из своих четырех совместных альбомов Celia & Johnny удачно сочетаются ретро-танцевальность (две трубы, спокойная ритм-секция, фортепианная композиция “Папо Лукка” Ла Соноры Понсенья (“Papo Lucca” La Sonora Ponsegna)) и модернистские нотки, такие как электризующая "Químbara" молодого автора песен из племени борикуа Джуниора Сепеды (Junior Cepeda). Альянс, основанный на взаимном уважении, превратил классическую афро-перуанскую песню “Toro Mata”, переделанную в гимн сальсы, вселил уверенность в себе в “Lo Tuyo Es Mental” и утвердил Селию в качестве непревзойденной королевы сальсы.
04. Cheo Feliciano, ‘Cheo’ (1971)
Жизнь знаменитого тропического певца в Нью-Йорке в составе секстета Joe Cuba привела к тому, что Чео Фелисиано (Cheo Feliciano) пристрастился к героину. Полный решимости вернуть свою душу, певец отправился в клинику в Пуэрто-Рико, где его посетил Тайт Кюре Алонсо (Tite Curet Alonso). Композитор пообещал Чео, что будет терпеливо ждать его релиза с несколькими песнями, написанными специально для его шоколадного тембра. Таким получился Cheo - альбом ошеломляющей элегантности и позитивности, окрашенный звучанием vibes и фортепианным мастерством Ларри Харлоу (Larry Harlow). Рассказывая историю “Анакаоны”, королевы индейцев таино, повешенной испанскими захватчиками, Феличиано выразил свои собственные чувства травмы и гнева. Его голос звучит раскрепощенно в песнях “Esto Es El Guaguancó” и “Mano Caliente” – лирических данях целительной силе афро-карибского духа. Он также экспериментировал с ритмичными тропическими балладами, что привело его к славе. Чео - это не просто шедевр сальсы, это безукоризненная латиноамериканская классика.
03. Héctor Lavoe, ‘Comedia’ (1978)
У него была способность писать содержательные песни, острое чувство юмора и харизма рок-звезды. Самое главное, у Эктора Лаво (Héctor Lavoe) был голос; la voz, как и название его сольного дебюта. Ранимый и экспрессивный, способный мгновенно заставить вас пуститься в пляс и так же быстро прослезиться от сочувствия к его списку неудач. И он был не одинок. Несмотря на то, что его партнерство с Вилли Колоном (Willie Colón) распалось в 1974 году, тромбонист оставался рядом с Лаво в роли дальновидного продюсера. Автобиографическая эпопея “El Cantante” раскрывает Святую троицу сальсы в состоянии благодати: Рубен Блейдс (Rubén Blades) написал ее, Лаво исполнил, а Колон усилил серьезность струнной аранжировкой, пропитанной фатализмом. Брутальный свинг “Bandolera” и ликование “Sóngoro Cosongo” донесли до нас главную мысль – сальса теперь стала высоким искусством, духовным опытом.
02. Eddie Palmieri, ‘Azúcar Pa’Ti’ (1965)
Даже сегодня глаза Пальмиери (Palmieri) загораются, когда он вспоминает, как танцоры в “Палладиуме” сходили с ума от "Азукара" (Azúcar), девятиминутного джема, который он написал специально для ревущих тромбонов La Perfecta и неистового пения Исмаэля Кинтаны (Ismael Quintana). Кроме того, это был первый случай в истории тропической музыки, когда клавишник держал ритмичный рояль тумбао левой рукой, а правой импровизировал мелодию. Все в Азукаре Пати напоминает о гениальности, которая только что довела до совершенства точную математическую формулу, позволяющую заставить людей танцевать. Вступительное болеро “Sólo Pensar En Ti”, джазовое ча-ча-ча “Cuidate Compay” и гуагуанчо с нотками клавесина “Как хорошо, когда ты дома” ясно дали понять, что сальса никуда не денется.
01. Willie Colón & Rubén Blades, ‘Siembra’ (1978)
В "Metiendo Mano!" 1977 года, первом совместном проекте панамского певца и автора песен Рубена Блейдса (Rubén Blades) и тромбониста и продюсера Вилли Колона (Willie Colón), уже были намеки на величие. Год спустя "Siembra" стал самым продаваемым альбомом сальсы всех времен - и удерживал это звание на протяжении десятилетий – и манифестом жанра. Блейдс никогда не уклонялся от простоватых ритмов афро-карибской танцевальной музыки – на самом деле, он нашел первоначальное вдохновение для своих песен в Чео Фелисиано (Cheo Feliciano). Но он продемонстрировал свое восхищение магическим реализмом Габриэля Гарсиа Маркеса (Gabriel García Márquez), убеждения политически грамотного латиноамериканца и острый взгляд на абсурдности современной жизни. “Siembra” начинается с декадентского диско–бита, пока конги и тимбалес не выводят "Plástico" – песню о лицемерии и материализме - на афро-карибскую территорию. Энергичный сын Монтуно, “Buscando Guayaba” включает в себя печально известное “соло в рот” (гитарист, участвовавший в записи, так и не появился), а “Dime” ставит сочную партию четырех тромбонов Колона на службу очаровательной песне о любви. Но центральное место в альбоме занимает семиминутный хит-сингл “Pedro Navaja” – экзистенциальная история о латиноамериканских гангстерах, неудачливых проститутках и беззаботных пьяницах – с отсылками к Кафке и Курту Вайлю (Kafka and Kurt Weill) и сардоническим припевом: la vida tiene sorpresas (жизнь полна сюрпризов). Величайшим достоинством дуэта было то, что он оставался верен буйному духу сальсы, доказывая при этом, что его эмоциональная основа безгранична.
Похожие новости: