«Браконьер» — охотник на нечисть: оператор «Молнии» рассказал о «войне дронов»

Командир расчета беспилотников с позывным «Браконьер» за время службы в армии успел сменить несколько специальностей: радист спецподразделения на «срочке», снайпер разведроты после мобилизации. А еще один из самых результативных дроноводов десантно-штурмового соединения ВДВ из Бурятии — освободителей Курской земли. Подтвержденных пораженных целей у этого парня больше чем в сводках группировки за сутки. Судите сами: «Браконьер» уничтожил больше двух десятков блиндажей, 80 укрытий врага. А также 2 танка, самоходку, 4 бронемашины, 35 автомобилей, множество миномётных расчётов. На его счету — десятки станций связи, ретрансляторов, комплексов радиоэлектронной борьбы. Были в его жизни дуэли не только воздушные, но и настоящие снайперские. — Ну, а летящую «Бабу-Ягу» (украинский тяжелый дрон-миноносец) реально сбить той же «Молнией»? — Работать можно, но малоэффективно, — разводит руками мой собеседник, — А вообще, здесь, на Курском направлении, мы уже какие только дроны не видели, в том числе на оптоволокне и самолётного типа дроны-камикадзе недорогие. Война беспилотников негласная идёт… Мы сидим на кухне нашего домика в пункет временной дислокации — ПВД, не спеша прихлебывая чай с сушками, будто буквально в полутора часах езды не идут затяжные бои, а в небе курского приграничья не летают стальные «птицы» войны. Глядя на Сергея (имя изменено), интеллигентного вида высокого статного парня, что называется в полном расцвете сил, вряд ли подумаешь, что он за три года лично уничтожил столько нацистов Зеленского, что уже и самому не упомнить их числа. Одет по-гражданке, в летние штаны и аккуратно выглаженную рубашку, стильно и коротко подстрижен, говорит свободно, то и дело пуская ироничный взгляд из-под модных очков. —А почему «Браконьер»? Впервые такой позывной слышу. За незаконную охоту на поголовья хряков получил? -Да, можно и так сказать, — смеётся он, — это мои парни так предложили представиться, хотя в подразделении меня по другому позывному знают. Вот он как раз редкий, при желании можно вычислить сферу деятельности. Регион у нас хоть и большой, но малонаселенный, а эвакуированных из Украины очень много стало. Радист, десантник, снайпер «Браконьер» родом не просто из большого, а самого большого и холодного региона России — Республики Саха — Якутия. Родился, вырос и всю жизнь прожил в местной столице — Якутске. Здесь же закончил школу и институт, женился после службы в армии, есть и дети. Дома нашего героя ждет семья: жена и двое сыновей десяти и шести лет. — А в отпуска-то отпускают? Получается семью повидать? — Да, раз в год, как и положено приезжаю к ним в отпуск. По роду деятельности Сергей — гуманитарий, на гражданке до начала СВО занимался аналитической работой. Утроенная жизнь и быт, дома любящая семья. Но когда объявили мобилизацию, ждать повестки не стал — сам пришёл в военкомат. — Я сразу понял, что надо идти, если мобилизацию объявили, значит не все хорошо, и я нужен стране там. А я, получается, как по призыву отслужил в 2011 году, о себе данных в военкомате не обновлял. Решил, что как мужик, как солдат, должен пойти. В военкомате он долго стоял в очереди, ждал, пока не показал свой военный билет проходящему мимо сотруднику. Увидев ВУС — воинскую учетную специальность, тот обомлел и тут же увёл «Браконьера» в отдельную комнату подготовить необходимые документы. Уже на следующий день Сергей вместе с другими мобилизованными погрузился в самолёт. — На «срочке» я был радистом в спецподразделении. И ещё получил секретную специальность — это показывает определённое кодовое обозначение в документе. Каждый год отмечал 23 февраля и, сейчас настала пора доказать, что я защитник не просто на словах. Военный лайнер привёз их в соседнюю республику Бурятию. Приземлись по темноте. Перегрузились в автобусы, и уже на подъезде, увидев характерную эмблему с парашютом и самолетами, поняли, куда попали служить. Из мобилизованных якутян сформировали батальон, усилив тем самым действующее с первых дней в зоне СВО соединение Воздушно-десантных войск. — Уже когда начали распределять нас по специальностям, открывают мой «военник», смотрят и не понимают, что со мной делать — такие спецы кабинетные не нужны. Спросили, что умею. Я, говорю, все умею: машины водить, технику разную чинить, как механик. «А со стрельбой как?» — спрашивают. Ну, я им и ответил. На гражданке «Браконьер» профессионально увлекался стрельбой из карабинов пистолетного калибра. Член Федерации практической стрельбы России, имеет класс, участвовал во многих соревнованиях. Командиры, посмотрев на мастерство, сразу же предложили должность снайпера и выдали старенькую СВД 1983 года. — Начал заниматься, если честно, давалось легко, но это только благодаря труду. Я читал старую советскую снайперскую литературу, а также новую современную. Быстро продвинулся. Обновил винтовку под себя: поставил прицел, тепловизор и многие другие штуки. Первый новый год на СВО «Браконьер» встречал на Запорожском направлении. Здесь начался его боевой путь, потом подразделение перекинули на Херсонское направление, оборонять Днепр в районе Каховки. Вспоминает, как стояли во второй линии еще не обстрелянные, однако, оставались такими не долго. Украинские диверсанты начали переплывать реку на лодках, совершать теракты. Тогда «Браконьер» впервые провел снайперскую дуэль. — Сильно развивалось диверсионное движение на Херсонском направлении. Как-то начали по нам из винтовки постреливать. Мы сначала не понимали, откуда пули летят, не слышали. Думали случайно, но быстро дошло, что работает снайпер. Все, естественно, в окоп запрыгнули, сидят и говорят: «Серега, ты же снайпер, давай, иди работай». Достал тепловизор, долго искал этого стрелка, но так и не обнаружил, он там надёжно засел в «зелёнке», только направление стрельбы понятно. Тогда и вспомнил старую армейскую шутку, что главная антиснайперская винтовка — это танк… Конечно, танка под рукой у парней не оказалось, зато нашлась пара крупнокалиберных пулеметов. Ими они и обработали примерный район. Били на звук выстрела, накидав несколько сотен пуль. Поразили в тот день снайпера ВСУ или нет — так и осталось неизвестно: проверять это в «лесополке» желающих не было. Однако, на позициях стало спокойно. После этого «Браконьер» стал ещё глубже изучать искусство снайпинга, а апгрейд оружия позволил поражать цели из СВД на удаления до 800-900 метров, по сути, на предельной дистанции точной стрельбы для этой винтовки. — Были наблюдатели, которые постоянно высматривали цели. Днем визуально, ночью — в тепловизор. Если кто-то появлялся, то будили меня. Однажды, захватили «лазутчика». Прикидывался местным жителем, а сам собирался корректировать артиллерию. Выявили, что был и второй. Прятался в лесополосе и двигался к нашему схрону с боеприпасами. Принял решение открыть огонь без докладов. Поразил, прямо видел, как он кувыркнулся и упал. — Это было твое первое зафиксированное поражение цели? — Да. Но вообще там для снайпера работы было мало, все-таки противник далеко, на другой стороне Днепра. В том районе пробыли до мая 2023-го. Постоянно обстреливала артиллерия, прилетали вражеские дроны: «Байрактары», «Баба-Яга», «Мавики». А потом нас направили менять подразделения ЧВК «Вагнер» в Артемовск. Здесь-то и началось самое «веселье». Говорили, что город взяли, а по факту он был вообще не зачищен… Взвод с «Браконьером» прибыл на место одним из первых. От их позиций до противника было меньше сотни метров. ВСУ не раз предпринимали попытки отбить город обратно, но каждый раз терпели неудачу. Вместе с бывалыми бойцами ВДВ держали оборону, раз за разом отражая накаты бронегрупп ВСУ. Соотношение сил было не равное. На меньше, чем 50 наших бойцов приходилось почти две сотни украинских. — Первые дни «заруба» была жёсткая. ВСУ решили, раз «Вагнера» ушли, можно город обратно прибрать. Но не тут-то было. Наступала их рота на «бэхах» — бронемашинах, выпрыгивал десант, вступал в бой, огребал от нас по полной и тут же откатывался обратно. Всё решил грамотно установленный крупнокалиберный пулемёт «Утёс» с «теплаком» — тепловизором. Когда подтянулись остальные подразделения бригады, за парнями закрепили участок обороны. «Браконьер» смог плотно заняться оборудованием основных, временных и ложных позиций, и это спасало не один раз. Основная работа шла на большую дальность — 700-800 метров — причём ночью, когда бойцы ВСУ пытались совершить ротацию. — Построил в разных местах себе пять точек огневых, снайперских, между нами и ВСУ серая зона была, болото. Я там по ним тогда активно работал, прямо срывал график ротации. Цели он находил через мощный прицел с тепловизором, научился считать поправки, что умеет делать далеко не каждый стрелок. В Артемовске Сергею нередко доводилось с помощью винтовки корректировать огонь артиллерии. Конечно, противник тоже не спал. Иногда позиции «Браконьера» в полуразрушенных многоэтажках быстро вычисляли, бывало, успевал уходить буквально чудом. -Я работал одиночно. Из глубины помещения бил их, однако враг слышал выстрелы и быстро наводили миномёты на здание. Один раз прямой наводкой из танка бахнули так, что чуть не завалило. Пару раз пробовали «заПТУРить» (ударить противотанковой управляемой ракетой) меня. Как-то залёг на третьем этаже, а на первый мина-зажигалка прилетела. Пожар начался во всем здании. Еле выбрался через другой подъезд, хорошо этот путь резервный заранее наметил. В дроноводы не для скуки По словам Сергея, в Артемовске на долю снайперов выпадала тяжелейшая работа. Приходилось уходить на позиции в пять-шесть вечера, маскироваться и ждать пока здание «остынет», и он вместе с ним. Часами лежал, ждал… — По цели делал один-два выстрела и уходил. Дальность большая, и было непонятно поразил, или нет. То есть реального боевого применения было мало, да и эффективность небольшая. — Это там ты пришел к выводу, что пора менять специальность? — Да, честно сказать, скучновато чуть-чуть стало, решил выйти на новый уровень, — смеется Сергей, — Тогда как раз начинали использовать первые коптеры для сбросов боеприпасов. Вот и я решил применить. А уже потом с зарплаты купил очки виртуальной реальности, пульт, несколько небольших FPV-дронов, сделал к ним самодельные бомбы: брал 200 грамм тротила или пластита, добавлял ещё сто грамм поражающих элементов: гвоздей или болтов. В одну из ночей «Браконьер» «протестировал» новую тактику. Обнаружив цель, делал пару выстрелов, чтобы напугать противника. Тот залегал в ближайшее укрытие, а снайпер поднимал в воздух заранее подготовленный на другой позиции беспилотник. Результат превзошел все ожидания. Боевые товарищи восхищались, командир роты поддерживал, а сам он впервые испытал удовлетворение от видимого результата. — Учился летать в подвале, а работал открыто — стоял в полный рост в оконной проёме, чтобы видеосигнал не потерялся. У меня же никаких выносных антенн не было тогда. Допустим, с третьего этажа выстрелил, шуганул их, и бегом на первый этаж за дроном. Быстрей, думаю, пока они меня не нашли. Позже довелось со спецами-дроноводами познакомиться, рассказал им как применяю. — Представляю их реакцию, наверное, очень удивились. — Да они были в шоке от моего рассказа. Сказали, что будут приводить курсантам меня в пример, как делать не надо, — от души смеется мой рассказчик. Впрочем, тогда, в Артемовске, их подразделению было не до смеха. Десантники быстро усвоили возможности дронов-камикадзе, ротный «Браконьера» всячески поддерживал начинания своего снайпера, направляя его на переобучение и повышение летной квалификации. — Стал участником легендарного «Судоплатовского» проекта «Судный день», когда наши инженеры разработали дрон ВТ-40 в честь Владлена Татарского. Связался с ними, они попросили личность подтвердить, позвонил им по военной связи, дали координаты, приехал в нужное место, в нужное время. Но оказалось, чтобы стать участником — то есть получить аппаратуру, дроны — нужно экзамен сдать, показать навыки управления. Увы, с первого раза «скиллов» (рабочих навыков) Сергею не хватило, но он не отчаивался. Вернувшись в подразделение, начал использовать каждую свободную минуту для совершенствования. Купил компьютер, загрузил симулятор полётов и начать «летать». Так и служил в Артемовске: ночью снайпером, днем — оператором виртуального дрона. Впрочем, упорный труд быстро принёс результаты. Со второй попытки «Браконьер» сдал зачет, получил профессиональную аппаратуру управления и дроны. Применение им нашлось быстро. Бригаде как раз поставили задачу штурмовать село Красное (Ивановское). — Думал, что буду стоять где-то во второй линии, но работе мешал союзный РЭБ — станции радиоэлектронной борьбы, и получилось, что оказался в первой. До противника — 3,5 км примерно. Страшно, опасно, но эффективно. Дрон мог нести термобарический снаряд весом в три килограмма. Стал уничтожать миномёты, бронетехнику, личный состав, само собой. В особо напряженные периоды «Браконьер» применял до тридцати дронов в сутки. Как-то с коллегой из другого подразделения буквально за полтора часа «разобрал» опорный пункт роты ВСУ. Позже, с опытом, появилась и своя тактика, например, при работе в городской застройке. — Когда пехота штурмует и не может продвинуться из-за засевшего в каком-то здании пулемётчика, скидывают координаты, и туда мы с коллегами выдвигаемся. Три дрона достаточно, чтобы любую постройку сложить. — Ну, а в качестве средства контрбатарейной борьбы приходилось там работать? — Да, на Артёмовском направлении я как раз два танка поразил, которые били с закрытой огневой позиции. Иногда за помощью в доразведке обращались операторы разведывательных «Орланов». Они «срисовали» и нам передали, мол, виден дым, слетайте. Смотрю местность, камера-то еще плохая была на 5 мегапикселей, пониже спустился — засек выход, я туда ближе, смотрю, а там танк стоит. Да не один, а целых три. Выбрали цели и давай накидывать по ним. Экипажи танки бросил сразу, «мой», наверное, там до сих пор и стоит подбитый, если его уже наши не вывезли. — Танк же такая цель, что сжечь сложно одним дроном. А со вторым танком в твоем списке что было? — Сжечь именно танк — да, сложно, но это и не нужно, достаточно его обездвижить и подбить, и никто за ним не вернется. А второй танк случайно нашел, работал по стоячей БМП, только подбил, и тут бах — дым черный повалил с лесополосы. Ближе подлетаю, смотрю — пушка торчит, танк замаскирован. Они, видимо, поняли, что идет атака дронов, и решили его спасти. Мехвод запрыгнул, завел его, только уезжать, и тут я как раз. Хорошо так попал кумулятивным в лобовую часть. Заряжаю на следующий заход, а мне уже по рации с командного пункта кричат: «Всё, Серёга, сгорел вэсэушный водила, ювелирно». Ещё одной важной задачей стало контролировать подвоз украинскими подразделениями боекомплекта (БК) на передовую, вернее — его срывать. Из Константиновки ВСУ снабжали несколько своих группировок. На рассвете «Браконьер» зависал над точкой, получившей негласное название «перекресток смерти». В 80 процентах случаев появлялась машина противника. Расчёт «Браконьера» — к тому моменту он уже работал с «Сапёром» — уничтожил около трех десятков единиц техники с личным составом: грузовые КАМАЗы, буханки — УАЗики, и даже передвижной командный пункт. — Мы им там создали вдвоём, грубо говоря расчетом, проблем нехилых, так что снабжение двух группировок в обход пошло. Весь перекресток был усеян машинами сгоревшими. — Ты уже перестал к тому моменту считать количество уничтоженных машин? — Да, уже не считали, это первую подбили — радовались, а потом все встало на поток. Утром прилетели, «размотали» их, и спокойно сели чай пить, завтракать. Рекорд у нас был на этом перекрестке: меньше чем за час разбили подряд четыре «коробочки». Конечно, они противодействовать стали. Ставили РЭБ, людей, чтобы те со стрелкового оружия по нам работали. Ничего, мы обходили, облетали. Когда они начали по полям ездить, то и там засекали, и жгли. «Бахмутский утюг» Противник, разумеется, делал то же самое: охотился на нашу технику в районе Артемовска, срывая подвоз. В один из таких налетов, Сергею удалось перехватить видеосигнал с вражеского коптера. Тот преследовал «буханку» и готовился атаковать. Помогла смекалка, парни перебили реальную картинку изображением со своего дрона. — Передача сигнала же идет по открытому каналу связи, то есть радиоканал аналоговый, и если вычислить частоту, можно видео поймать и «вклиниться». Допустим, моя антенна ловит сигнал с дрона, но, если на этой частоте окажется дрон ближе, чем мой, сигнал сильнее, моя антенна начинает видео с его дрона ловить, а свой дрон уже не вижу. — На этом и сыграли? — Да, дал команду своему саперу, подняли свой дрон, включили на частоте противника и секунд 30 ему жестами показывали всё, что мы о нем думаем. Не видя местность и не понимая, что происходит, оператор ВСУ увёл аппарат в другую сторону и на безопасную высоту. А «Браконьер» открыл для себя действенный способ подавления. — День мы так вэсэушников «кошмарили», но свои дроны было жалко использовать, самим нужно цели поражать, поэтому взял трофеи украинские, из двух квадрокоптеров собрал один и назвал творение «генератором помех». Устройство получилось удивительным. В корпус от бытового утюга, который Сергей нашел в одной из квартир, вставили начинку от «квадрика» с приёмником и передатчиком видеосигнала. Включали по мере необходимости. В подразделении новаторство быстро оценили и прозвали «бахмутский утюг». «Гладить» приходилось часто. — Увидели дрон вражеский, и просто в его сторону ставим на подоконник этот утюг, включаем канал, и всё — картинка теряется. — А что им транслировали? — Да, записали «Зеленский капут», чтобы им там не скучно было… Успехи расчёта «Браконьера» на Артемовском направлении оценило и командование бригады. За множество пораженных целей парней наградили «Орденом Мужества», что само по себе крайняя редкость для мобилизованных. Повелитель «Молний» Уже вскоре линя фронта сдвинулась вперёд, десантники вели бои в районе Часова Яра. В это время командование направило расчет переучиваться на «Молнию» — дрон-камикадзе самолётного типа. — Приехали в учебный центр. Переучились легко, освоили управление, оно, конечно, сильно отличалось. Преимущества существенные: дальность вместо 10-12 км уже больше 20 км, плюс запас по времени полёта, боезапас больше тянет, и камера лучше. Конечно, «самолёт» требует особенностей в подготовке вылета, но эффект того стоит. По прибытию расчёт быстро «включился» в контрбатарейную борьбу. Подавлял и уничтожал миномёты и «стволку» (ствольную артиллерию) противника. Даже если сбросом не удавалось точно попасть, но после повреждения техники работа артиллеристов всё равно прекращалась, и вэсэушники пытались быстро покинуть раскрытую позицию. —«Молнией» хорошо здания складывать с укрывшейся пехотой. То есть в крышу попал — всё, до свидания. Охотились, в первую очередь, на операторов дронов. В общем, началась у нас такая адресная работа. Охотник на нечисть В августе 2024-го десантно-штурмовая бригада из Бурятии буквально с марша приступила к выполнению боевых задач в Курском приграничье. «Браконьер» снова оказался там одним из первых, с первых дней вторжения ВСУ отправляя свои «птички» на охоту. Однако первое впечатление от работы было обманчивым. — Думал раздолье для нас, расчетов беспилотников, а оказалось, наоборот. Сложный рельеф местности, перепады высот, на тот момент, где ЛБС — линия боевого соприкосновения — проходит вообще непонятно, кругом диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) противника. Приходилось на свой страх и риск передвигаться по «лесополкам». Вдвоём с «Сапёром» передвигались на машине. Запускали «птицу», возвращали, меняли локацию. Работали расчетом вдоль всей линии фронта. Пришлось готовится как морально, так и физически к встрече с противником на земле. Запасались боеприпасами к «стрелковке», гранатами. В расчёт добавился третий человек, всегда готовый принять бой и предупредить об опасности. В ходе боев в Курском приграничье произошли изменения в тактике, залогом успеха стали скрытность и мобильность. В один из жарких сентябрьских дней расчет «Браконьера» «подлетел» поближе к ЛБС и попробовали зайти в тыл противника. Получилось! Насквозь пролетели Суджу, вышли на трассу в районе приграничного российского поста, который первым принял на себя огонь. Обнаружили колонну техники: вэсэушники стояли открыто, не ожидая нападения с воздуха. — Небеса, то есть мы, их сразу покарали. Уничтожили шесть единиц техники этих свиней. Движение там остановили. Несколько дней никто не ездил. Потом уже они подтянули средства РЭБ, чтобы коридор создать. Даже устройство для блокирования видеосигнала поставили. Про мой «утюг», видимо, вспомнили. Дальше не могли работать, однако, временно остановили хохлов на «сумской» трассе (Суммы — Юнаковка — Суджа), по которой шло снабжение и пополнение их группировки. Во время одного из полётов «Браконьер» обнаружил, что картинка начала «сыпаться», появлялись белые квадраты. Лично связался с производителями, те стали работать над решением проблемы. А сам оператор избрал для себя тактику выжидания цели, при первом признаке сильного противодействия средствами РЭБ. Ведь, в отличие от коптера, который может продолжить движение по выбранной траектории после потери связи, «крыло» встает в режим автопилота и возвращается на базу. — А здесь, в Курской области, какое поражение целей тебе больше всего запомнилось? Было что-то необычное? — Да, здесь много необычного. Как-то получили задачу сорвать переправу подразделений ВСУ через реку Псёл у села Плехово в Суджанском районе. Её ширина примерно 8-10 метров, мост был взорван и единственным вариантом перебраться на другой берег у боевиков было навести понтонную переправу… Бригадная артиллерия не добивала до врага, и тогда парни подняли в небо «Молнию». Застали 40-тонный самосвал, который украинские боевики захватили у местных жителей. Точное попадание — и техника стала погружаться под воду, затягивая следом и саму конструкцию. — Красиво утопили! Следом полетели в лагерь понтонёров и там всё сожгли. Они пытались еще трактором дамбу насыпать, но и это мы тоже засекли, уничтожили. — А что о самой «Молнии» скажешь, надежная птица? — А то, «самолёт» наш применяем круглосуточно и почти в любую погоду. Есть дневные, есть ночные камеры, оснащённые тепловизором. Вообще, аппарат незаменимый, особенно при работе в населённиках, может разнести любой практически объект. Наши ведут активные штурмовые действия, пехота утыкается в дом, где в подвале боевики укрылись, и мы сразу работаем. Благо и ударная мощь и наш опыт позволяют. Уже вторая версия вышла «Молнии», нагрузку тянет гораздо больше. Мины противотанковые, ТМ-ки, запускаем на них. Это, конечно, адская смесь. — А СВД с собой берешь на задачу до сих пор? — Поначалу да, с собой таскал. Я когда снайперил, у меня вообще два оружия было: еще и автомат с собой. А еще 4 гранаты, куча боекомплекта: к СВД патронов 300, к АК 4 магазина. Плюс приборы наблюдения и прочее Я там как вьючное животное был, — от души смеется он. — А теперь всё, повелитель «Молний», командир. Хотя здесь работаем плотно, всегда есть вероятность попасть в окружение, или под ДРГ, у каждого автомат с БК… В Курском приграничье, а теперь уже и в Сумской области расчет «Браконьера» существенно пополнил и список уничтоженной бронетехники, в первую очередь натовской. «Страйкеры», «Брэдли», «MaxPro» и другие западные образцы бронемашин стали жертвой удара «Молнии», пополнив и без того богатую «копилку» «Браконьера». Единственное, о чем сетует Сергей, что до сих пор так и не удалось обнаружить и подбить «Абрамс» или «Леопард». — Как-то, засекли украинских мародеров под Суджей, ездили на гражданских автомобилях, отобранных у местного населения. Срисовали, как они от дома к дому передвигаются и воруют. Дождались, встретили три машины на дороге и наказали этих уродов! В другой раз по данным от пленного нанесли удар по командному пункту ВСУ в Судже. Разнесли много аппаратуры связи, несколько раз удавалось вывести из строя станции РЭБ, когда те временно переставали выдавать излучение. В общем, богаты они тут были на технику поначалу, ну, мы им зубы и обломали. Естественно, противник также ведёт охоту на наших дроноводов, не жалея сил и средств. По расчету «Браконьера» пытался нанести ракетный удар «Хаймарс», неоднократно атаковала «Баба-Яга», била артиллерия. Сбивали и саму «Молнию. Оператор видел, как пуля пробила батарею и охваченный огнём дрон стремительно падал. Каждый раз, выезжая на задачу, они мысленно готовились к тому, что едут в один конец. — Дороги могут быть заминированы. Один раз ехали и перед нами машина взорвалась впереди идущая. Взрыв был такой, что на УАЗике, аж мост передний в кабину вдавило. Но это неизбежный риск, к которому мы всегда готовы. — А вот мы с тобой в начале разговора обмолвились про войну беспилотников. А как, по-твоему, в ней победить, в войне этой? — Сейчас идет гонка беспилотного вооружения. Главное, что? Искать и уничтожать именно управление, работать на упреждение, — пожимает широкими плечами „Браконьер“. — В приоритете охота на дроноводов противника. В этом помогают расчёты других наших беспилотников. Вот „Орланы“ как-то засекли, что в открытую на дороге „самолёт“ запустили вэсэушники и в гараже укрылись. Мы тут же прилетели и разнесли его. Так что, кто первый обнаружил — тот и победил.