Украинка обвела вокруг пальца 82-летнего британца и забрала его имущество

Семья 82-летнего "отшельника", который перед смертью отписал свой дом стоимостью 650 000 фунтов стерлингов молодой украинской официантке из местного кафе, начала отчаянную судебную тяжбу, чтобы вернуть себе имущество.

Ричард Джой, эксцентричный коллекционер военных реликвий, скончался в мае 2018 года, проведя всю жизнь в семейном доме в Хиллсайд-Гарденс, Харроу, на северо-западе Лондона. Пенсионер, которого семья называла "затворником", никогда не был женат, не имел детей, а большую часть времени проводил в местной библиотеке и пополнял коллекцию редких монет и военных медалей.

Но менее чем за два года до смерти он передал свой дом 38-летней Марии Романишиной, украинской официантке, с которой познакомился в 2011 году в местном кафе "The Upper Crust". Романишина утверждает, что Джой приходил туда по три раза в неделю, и между ними завязалась дружба. В итоге пенсионер попросил ее переехать к нему вместе с мужем и дочерьми в роли "приемной семьи". А в 2016 году он и вовсе решил подарить ей дом, "сунув" в руки свидетельство о собственности и сказав: "Дом ваш. Я хочу, чтобы вы его сохранили". Центральному окружному суду Лондона она также сообщила, что в ноябре 2011 года, вскоре после их знакомства, Джой хотел оставить ей в наследство кольцо с бриллиантом.

Сейчас двоюродный брат и душеприказчик Джоя Мартин Ларни пытается отбить имущество. Он подал в суд на Романишину, которая отказываться от подарка не собирается. По словам Ларни, дарение имущества было недействительным ввиду психического состояния Джоя, то есть он полностью не осознавал, что делает. Романишина оспаривает иск в суде, настаивая на том, что ее близкий друг прекрасно все понимал, ведь ему удавалось следить за сложными сюжетными линиями сериала "Шерлок" с Бенедиктом Камбербэтчем и играть в шахматы с ее дочерью, для которой он стал практически родным дедом.

В здании окружного суда Центрального Лондона судье Саймону Монти рассказали, что у Джоя никогда не было собственной семьи, и всю свою жизнь он прожил на Хиллсайд-Гарденс, где собрал "гору книг", а старую комнату своих родителей оставил нетронутой. Согласно завещанию, составленному им в 2011 году, большая часть состояния, включая дом, должна была в равных долях перейти к кузену Мартину, его матери Дорин Ларни и некоему другу, который вообще отношения к делу не имеет. Но после смерти Джоя выяснилось, что в 2016 году он переписал документ в пользу Романишиной.

Оспаривая этот дар в суде, адвокат Мартина Эндрю Никлин заявил, что на том этапе жизни Ричард Джой был не в состоянии принять столь важное решение из-за "уязвимости на фоне когнитивных нарушений" и "зависимости" от Романишиной, которая сначала подружилась с ним в кафе, а затем перевезла в его дом всю свою семью.

Давая показания, сама Романишина, ныне работающая косметологом-стажером, рассказала, что познакомилась с Джоем в 2011 году, когда обслуживала его в кафе как "уважаемого клиента". После недолгого пребывания в больнице она предложила ему помогать с покупками и повседневной работой по дому, но с годами эта помощь стала приобретать все более регулярный характер.

По ее словам, Джой "неоднократно призывал" ее поселиться у него вместе с семьей и говорил: "Я хочу, чтобы это был дом вашей семьи". Она рассказала суду, что в итоге переехала туда, несмотря на все опасения, ведь пришлось отказаться от прежних планов уехать из Лондона и купить дом. "Со временем у них завязалась дружба, которая переросла в семейные отношения, и через несколько лет — по просьбе и настоянию покойного — в апреле 2017 года она перебралась в дом Джоя вместе с мужем Василием и дочерьми", — рассказала адвокат Марии Линн Каунселл. Вместе они стали "приемной семьей" покойного, помогали ему и заботились о нем, причем на безвозмездной основе и никогда не требовали и не получал от него денег.

Романишина относилась к пенсионеру "как к родному дяде", а ее дочери — как к деду. По ее словам, для принятия важных решений у него все еще хватало остроты ума. "В записях семейного врача нет ни слова о подозрениях или обследованиях на предмет деменции, лекарств от нее он не получал", — сказала Каунселл. Также Джой был в состоянии "успешно переносить дальние поездки и благополучно возвращаться". "Покойный играл в шахматы со старшей дочерью Романишиной до и после оформления дарственной, а также смотрел и мог следить за развитием событий в телесериале "Шерлок"".

В суде Романишина показала, что весной 2016 года Джой "сунул" ей в руки документы на собственность и сказал: "У меня для вас подарок. Этот дом теперь ваш. Я хочу, чтобы вы его сохранили". На что она ответила: "Не волнуйтесь, я об этом позабочусь".

"Он получал и чувствовал от меня и моей семьи заботу, любовь и привязанность. Между нами была чрезвычайно высокая степень доверия". Романишина рассказала, что еще в начале их дружбы, в ноябре 2011 года, Джой хотел завещать ей кольцо с бриллиантом. "Он сказал мне: "Мария, могу я узнать ваше имя и адрес?", чем очень меня удивил, а потом пояснил, что хотел бы оставить мне что-то по завещанию, хоть и не упомянул, что именно".

Но адвокат Ларни утверждает, что в 2016 году Джой был не в состоянии подписывать сложные юридические документы: "Покойный был уязвим, имел явные когнитивные нарушения и, судя по представленным показаниям медиков, был недееспособен". Он не исключает, что отношения между Джоем и семьей Романишиной были связаны с "заботой и привязанностью", но все же она имела на него влияние, что требовало от него максимальной осторожности при решении юридических вопросов.

Никлин утверждает, что к 2016 году семья Романишиной занимала "большую часть дома", тогда как сам Джой жил в маленькой комнате, а в июне того же года она стала попечителем пенсионера, взяв под контроль его банковский счет и финансы. "Покойный зависел от Романишиной в повседневной жизни: во всем, что касалось покупок, приготовления пищи, лекарств и медицинских назначений", — говорит он.

Давая показания, 87-летняя двоюродная сестра Джоя Дорин Ларни, которая унаследует часть дома, если завещание признают недействительным, описала кузена "затворником" со склонностью проматывать деньги. Его отец работал управляющим банком. Он пытался оставить ему деньги в доверительное управление, потому что Джой разбрасывался ими. "Он совершенно не умел обращаться с деньгами, они не имели для него никакой ценности", — сказала она судье Монти, добавив: "Он мог потратить 6000 фунтов стерлингов на золотую монету, а потом сидел без гроша".

По словам кузины, они с мужем делали все возможное, чтобы поддерживать с ним связь, но в 2012 года она прервалась, потому что до него стало невозможно дозвониться. Одно время они регулярно навещали Джоя, но из-за преклонного возраста и состояния здоровья совершать поездки стало трудно, а на письма он отвечать перестал. "После 2012 года все наши контакты с ним прервались", — заявила она суду.

Ларни борется за отмену версии завещания 2016 года, чтобы дом поделили в соответствии с условиями предыдущего документа от 2011 года, а именно ним, его матерью и старым другом Джоя, который в этом деле не участвует. Суд узнал, что по завещанию его коллекцию военной техники получил Имперский военный музей, а часть коллекции монет ушла на оплату похорон.

Отрицая ограниченность возможностей старика, адвокат сообщила суду: "В 2018 году Мистер Джой ходил в пабы, букмекерские конторы, закусочные, а также самостоятельно пользовался автобусом. Покойный сохранил полную независимость. Утверждается, что в случае семейных отношений, основанных на любви, закон не должен столь поспешно интерпретировать их как лживые и установленные с корыстной целью. Даже спустя семь лет после смерти господина Джоя, госпожа Романишина по-прежнему каждое Рождество проводит по нему панихиду в местной церкви. Также она регулярно посещает могилу покойного, иногда вместе с матерью, и возлагает цветы. Мистер Ларни, в свою очередь, ничего из этого не делает, заключила она.