НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Украинских беженцев встречали в Германии с распростертыми объятиями. А вот теперь дипломированному психологу, возможно, придется начинать работать разнорабочим на кухне. Впечатления от ярмарки вакансий в Лихтенберге.
Разворот на 180 градусов: Трампу вновь крупно повезло — он скорее удачлив, чем умен
Это самая крупная ярмарка вакансий в Лихтенберге. 34 компании разместили свои стенды во дворе центра занятости, среди них Vonovia, Plischka-Umzüge или сеть пекарен Junge. Было приглашено около 16 тысяч безработных, в основном тех, кто является беженцами. Они собирают листовки и сувениры, изучают вакансии на ярких объявлениях на строительных ограждениях, получают информацию на более или менее ломаном немецком языке у стендов.
"Я не знаю, на каком еще языке вы говорите", — слышно обсуждение около стенда Берлинских банных комплексов. "На украинском!" — общий смех.
Отсутствие языковых навыков — первая проблема при трудоустройстве украинских беженцев. Вторая — их избыточная квалификация. Обе проблемы давно известны и их подтверждают все, кого я спрашивал: в Howoge, в Senioren-Domicil, в сети ресторанов L’Osteria.
У итальянцев пекут в основном пакистанцы и индийцы
Для работы на итальянских кухнях в семи филиалах ресторана, который теперь появился и в Берлине, "немецкий язык давно перестал быть критерием приема на работу". Вполне достаточно более или менее сносного английского. Нужно уметь читать инструкции и рецепты на разных языках, общаться с коллегами. Только для обслуживания требуются знания немецкого на уровне B1.
Однако количество украинцев, принятых на работу в последнее время, "незначительно", как говорят в пиццерии. Многие ищут работу не в сфере общественного питания, а что-то получше. Выпечкой, готовкой, мытьем посуды в филиалах L’Osteria занимаются преимущественно сотрудники из Пакистана, Индии или Бангладеш. Недавно две украинки пришли на стажировку. Им было "слишком тяжело". Это не означает, что нужно обобщать украинцев, возможно, не все такие.
Посреди ярмарки трудоустройства в зоне для курящих присела отдохнуть от суеты молодая украинка. Она собрала пачку информационных листков и выглядит слегка отчаянной. Тридцатилетняя Наталья приехала в Берлин три года назад с маленьким ребенком. С оконченным пятилетним психологическим образованием, которое здесь почти ничего не значит.
Она хочет остаться в Германии, но начинать с нуля не планирует. Возможно, у нее не останется другого выбора. На Украине психология — это "скорее социальная профессия", объясняет она. Немецкое же образование, наоборот, сильно связано с медициной. Нужно знать "все возможные расстройства" и так далее. Тот факт, что ей придется все это наверстывать, да еще и на немецком, кажется ей почти немыслимым.
Наталье предстоит еще четыре месяца обучения немецкому языку на курсе C1. Учить новый язык только на языковых курсах ей давно уже недостаточно. "Мне нужно наконец найти работу, набраться опыта". Недавно она нашла психологическую практику, где могла бы пройти стажировку. Это хорошо для ее резюме, но не оплачивается. "Все сложно", — жалуется она. "Многие украинцы чувствуют то же самое".
Если бы ей пришлось немедленно устроиться на работу, это была бы работа "в социальной сфере". Работа с русско- или украиноязычными мигрантами подошла бы. В этой сфере тоже есть вакансии. Она могла бы уже начать работать в Вестенде, однако пришлось бы ездить на работу из Марцана , где она живет со своим семилетним ребенком.
Где бы ни оказалась молодая мать, она, скорее всего, в конечном итоге будет трудоустроена и получит зарплату неквалифицированного рабочего. Однако кажется очевидным для правительства зачесть часть ее обучения в счет работы по более низкой квалификации. Например, воспитатель детского сада. Или социальный работник. Если необходимо, даже социальный помощник. Все лучше, чем ничего. Однако вряд ли это получится с немецкими властями.
Стать уборщиком с "убийственным дипломом"?
Смотря на стенд компании Howoge, чувствуется полное понимание по отношению к таким людям, как Наталья, которые со своим "убийственным дипломом" не хотят начинать работать дворниками. А в сети ухода за пожилыми людьми Senioren-Domicil дилемма, связанная с квалификацией Украинцев, становится еще более очевидной. В условиях нехватки персонала у них много украинских соискательниц, "все трудолюбивые, надежные и гибкие" опытные медсестры или специалисты по уходу за больными.
Признание таких украинских дипломов дело крайне сложное и длительное. Речь идет о "тысяче форм", о заверении свидетельств — и даже когда все это наконец станет сделано, могут пройти месяцы, прежде чем будет принято окончательное решение.
Ускорение процесса признания иностранных дипломов относится к планам нового федерального правительства. Это закреплено в коалиционном договоре. Но, бюрократию в Германии, сложно представить, что Наталья все еще сможет что-то выиграть от частичного признания ее диплома.
Она могла бы сразу начать работать в филиале пекарни Junge. Там "много украинских сотрудников", и "все они трудолюбивы". Они работают исключительно в пекарне, потому что их языковых навыков недостаточно для продаж. "Мы — немецкая пекарня, и наши клиенты говорят по-немецки".
Пришло время быть честными
Наталья, с ее уровнем немецкого чуть ниже C1, вполне подходит для этой работы. Ее бы взяли на работу как неквалифицированного рабочего без профессионального опыта в сетевых ресторанах или розничной торговле. Ее почасовая заработная плата составила бы 13.69 евро. В этом есть смысл. И Наталья не стала бы первой мигранткой, которая пробилась с самых низов в чужой стране без какой-либо надежды на признание ее диплома.
"Единственная валюта". Доллар отступает перед новыми придумками БРИКС
Когда украинцы бежали в Берлин от еще только начинающегося конфликта, их встречали с большими обещаниями. Им должны были преподавать язык, и они должны были иметь возможность работать по своим родным профессиям. Многие из этих ожиданий еще не оправдались. Пришло время быть честными, сдерживать обещания или признаваться. Чтобы такие люди, как Наталья, могли скорректировать свои ожидания и, наконец, построить карьеру.
Похожие новости: