Только передышка: на Ближнем Востоке ожидается новый крупный конфликт

Двенадцатидневная война между Израилем и Ираном перекроила баланс сил на Ближнем Востоке. Ее итоги: уверенный в себе Израиль, стремящийся изменить регион; ослабленный иранский режим, борющийся за выживание; и нерешительные США, не желающие ввязываться в новый затяжной конфликт. Однако самое опасное последствие может заключаться не в дальнейшей эскалации с Ираном, а в зарождении жесткого соперничества между Турцией и Израилем.

Жесточайшие удары возмездия подсветили кризис ПВО ВСУ. Под Харьковом паника: подключены дефицитные резервы. Сырский засуетился из-за хода РФ

Турецкий министр иностранных дел Хакан Фидан на недавнем саммите Организации исламского сотрудничества озвучил новую позицию Анкары: "Нет палестинской, ливанской, сирийской, йеменской или иранской проблемы — есть явно израильская проблема". Эти слова отражают сдвиг в турецком восприятии роли Израиля в регионе: от союзника к конкуренту, а теперь и к откровенному противнику. Анкаре не по себе от растущей уверенности Израиля и его новых амбиций стать региональным гегемоном — ролью, которую турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган давно мечтал занять. Девлет Бахчели, ключевой союзник Эрдогана, недавно обвинил Израиль в попытке "окружить Анатолию" и дестабилизировать Турцию. Если раньше подобные заявления звучали лишь в бульварной прессе, то теперь они прочно вошли в повестку дня турецких ведомств и ведущих СМИ.

Зеркальная ситуация наблюдается в Израиле, где представители силовых структур начинают рассматривать растущее влияние Турции как "более серьезную долгосрочную угрозу, чем Иран". Публичная поддержка Эрдоганом движения ХАМАС вызвала резкую реакцию правительства Биньямина Нетаньяху, что привело к ожесточенной полемике и сближению Израиля с сирийскими курдами, которых Анкара традиционно воспринимает как угрозу. В этом и без того нестабильном регионе противостояние двух сильнейших армий — обеих являющихся союзниками США — способно окончательно разрушить хрупкий баланс сил.

Конфликт носит одновременно идеологический и геополитический характер. Правительство Эрдогана соединило суннитский исламистский популизм с турецким национализмом, что наиболее ярко проявилось в его программе "Век Турции", обещающей утверждение турецкого влияния за рубежом. В Израиле ультраправая коалиция придерживается столь же бескомпромиссного видения судьбы страны, добиваясь военного доминирования в Ливане, Газе и Сирии. Эти взаимоисключающие мировоззрения практически не оставляют пространства для компромиссов.

Сирия стала главной ареной противостояния. После падения режима Асада в конце 2024 года обе страны начали борьбу за влияние в послевоенном устройстве страны. Турция расширяет свое присутствие, поддерживая пришедших к власти союзников и продвигая идею централизованного протурецкого правительства. Анкара уже контролирует значительные территории на севере Сирии и стремится усилить экономическое и военное влияние по всей стране. Израиль, в свою очередь, активизировал авиаудары и поддерживает автономию курдов и друзов, с подозрением относясь к новым сирийским властям из-за их связей с джихадистскими группировками.

Напряженность достигла пика в апреле, когда Израиль нанес удар по площадке, предназначенной для строительства турецкой военной базы. Хотя между сторонами теперь существует "горячая линия" для военных, дипломатические контакты остаются замороженными. Тем временем Турция сделала собственные выводы из ирано-израильского конфликта. Уничтожение израильтянами иранского военного руководства стало тревожным напоминанием о превосходстве Израиля в воздухе и возможностях разведки. Анкара уже принимает меры для устранения своих уязвимостей.

Перед президентом США Дональдом Трампом стоит задача использовать свои хорошие отношения и с Нетаньяху, и с Эрдоганом, чтобы сдержать это противостояние. Завершение войны в Газе может смягчить турецкие претензии, но долгосрочное соперничество между двумя странами вряд ли исчезнет.

Десятилетиями американские стратеги считали Турцию и Израиль незаменимыми — хотя и сложными — союзниками, опорой региональной стабильности. Теперь эти две опоры столкнулись друг с другом. На фоне ослабления Ирана Вашингтону с партнерами пора осознать: новое испытание для Ближнего Востока может возникнуть из-за конфликта между их ближайшими союзниками.