НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Созданный в Чехословакии 1960-х годов конкурс возвращается по распоряжению Владимира Путина, и США уже подтвердили свое участие — это домашний театр или выход на международную арену?
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Когда автор-исполнитель Би Ховард выйдет в этом месяце на сцену в Москве, то станет частью истории. 20 сентября этот уроженец Лос-Анджелеса станет первым, кто представит США на возрожденном российском конкурсе песни "Интервидение" — культурном зрелище, который станет одновременно ностальгическим возвращением в прошлое и очень современным геополитическим маневром. Если "Евровидение", как известно, расширило географические границы, включив в список стран-участниц Австралию, то российский альтернативный конкурс представляет собой совершенно иную форму выхода на международную арену.
То, что Россия стряхнула пыль с бренда "Интервидение", почивавшего в забвении с 1980 года, за исключением краткого возрождения в 2008-м, вызвано исключением страны из "Евровидения" после начала ее полномасштабных боевых действий на Украине в 2022 году. Это лишило Москву доступа к платформе, которая — хоть часто высмеивается британской аудиторией — десятилетиями служила важным инструментом культурной дипломатии.
На сайте "Интервидения" красуется заявление: "Всемирно известное музыкальное событие возвращается в Россию", но на самом деле конкурс задумывался в Чехословакии 1960-х. Более того, тот оригинальный конкурс преследовал совсем другие цели. "Идея "Интервидения" определенно не была той, которую русские представляют нам в наши дни", — объясняет знакомый с этой темой историк Дин Вулетич (DeanVuletic).
По его словам, первый цикл конкурса, проходивший с 1965 по 1968 год, задумывался явно для того, чтобы объединить восток и запад; Чехословацкое телевидение предложило сотрудничать с организаторами "Евровидения", хотя и получило отказ. Когда конкурс наконец стартовал, наряду с восточноевропейскими исполнителями в нем участвовали западные артисты, включая победителей "Евровидения", таких как певица Сэнди Шоу и австрийский шансонье Удо Юргенс, выступавшие в антракте.
Польша пошла еще дальше в международной этике "Интервидения" во время второго конкурса с 1977 по 1980 год, включив артистов из Японии, США и Канады в параллельный конкурс для исполнителей, представляющих звукозаписывающие компании. Обе версии были, по сути, коммерческими предприятиями: чешские и польские организаторы использовали платформу, чтобы привлекать западные лейблы и запускать карьеры наподобие Карела Готта, который после победы на первом "Интервидении" стал крупнейшей поп-звездой Чехословакии. Как говорит Вулетич: "Они хотели привлечь интерес западных коммерческих звукозаписывающих компаний. Речь не о коммунистах, которые не хотели иметь ничего общего с капитализмом".
"Зашли в тупик". Путин и Трамп назвали главного зачинщика смуты на Украине
Сам СССР не имел особого отношения к первым конкурсам. "Побывав в архивах в Москве, я пришел к выводу, что русским это было не так интересно", — отмечает Вулетич. Имея обширный внутренний рынок, они попросту не нуждались в "Интервидении" для доступа к более широкой аудитории.
Чтобы понять, почему российский президент Владимир Путин теперь так заинтересовался этой концепцией, что в феврале возродил конкурс указом, требуется вспомнить, как само "Евровидение" изменилось со времен холодной войны. Расширение Европейского вещательного союза на восток в 1990-х кардинально изменило характер конкурса благодаря привлечению вещателей из бывших советских республик и коммунистических государств, которые использовали платформу для утверждения своей европейской идентичности.
Этот сдвиг совпал с растущей ассоциацией "Евровидения" с ЛГБТК+-повесткой*, начавшейся с исландца Палля Оскара — первого открытого гея среди участников конкурса — в 1997 году, за которым последовали победа Даны Интернешнл в 1998 году и триумф Кончиты Вурст в 2014 году. Победа бородатого трансвестита особенно разозлила Москву, поскольку произошла как раз в тот момент, когда правительство Путина продвигало "традиционные ценности" и принимало законы, ограничивающие ЛГБТК+-контент*. Для специалиста в области визуальной культуры и идентичности Барбары Баррейро Леон (Bárbara Barreiro León) "Интервидение" служит "культурным противовесом" "Евровидению" и обусловлено "желанием бросить вызов западному культурному доминированию, особенно ввиду того, что "Евровидение" стало олицетворять либеральные западные ценности".
Помимо любви конкурса к показной и театральной эстетике, возможно, куда сильнее Кремль раздражала роль "Евровидения" как платформы для стран, когда-то находившихся под советским влиянием, чтобы продемонстрировать свою независимость и самобытную культуру. Многократные победы Украины — включая песня Джамалы 2016 года о депортации Сталиным крымских татар — бросили вызов нарративу Путина о том, что Украина не имеет легитимной независимой культуры и истории. Как отмечает эксперт по истории после холодной войны Кэтрин Бейкер (Catherine Baker), творчество Украины на "Евровидении" сделало конкурс "платформой, где сотни миллионов зрителей могут увидеть, что ложь Путина об Украине не соответствует действительности".
Поскольку российские чиновники обещали продвигать "традиционные ценности" и отвергать "извращения" "Евровидения", этот новый подход может оказаться контрпродуктивным. "Людям нравится смотреть “Евровидение” из-за всего этого многообразия, провокаций, политики", — говорит Стивен Хатчингс (Stephen Hutchings), уже не первое десятилетие изучающий российские медиа.
Итак, кто же поддержал альтернативное видение Путина? Участвующие страны, судя по всему, в основном представляют государства, нейтральные или благоприятствующие позиции России по Украине, хотя окончательный состав остается непостоянным. Согласно первоначальным сообщениям, ожидалось участие 20-21 страны, а на официальном сайте на момент написания статьи указано 17 — что всё равно значительно меньше 37 участников "Евровидения" в Базеле в этом году. В их число входят Белоруссия, Казахстан, Венесуэла, Куба и Катар, наряду с Сербией, формально являющейся страной-кандидатом на вступление в ЕС. Наиболее неординарным является участие Соединенных Штатов, которые направили артиста, известного тем, что его считают сыном Майкла Джексона. Само собой разумеется, что Украина участвовать не будет. Министерство иностранных дел страны осудило это мероприятие, назвав его "инструментом враждебной пропаганды и средством для обеления агрессивной политики Российской Федерации".
Помимо политики, "Интервидение" сталкивается с практическими трудностями. В отличие от "Евровидения", участники которого в основном находятся в схожих часовых поясах (за исключением Австралии), "Интервидение" охватывает несколько континентов, что затрудняет просмотр прямой трансляции и процесс голосования. 20:00 по московскому времени — это 13:00 на Кубе и в Венесуэле. Многие выступления придется записывать и показывать на следующий день, что ослабит эффект общего просмотра, составляющий главную привлекательность европейского конкурса. В отличие от "Евровидения", которое развивалось параллельно с европейской интеграцией и общим культурным опытом, "Интервидению" не хватает той политической и географической основы, которая могла бы вызвать и поддерживать долгосрочный интерес зрителей.
По словам Хатчингса, эклектичный набор стран-участниц, разбросанных по всему миру, отражает более широкий стратегический разворот России от Запада в сторону глобального Юга и стран БРИКС. Подобно переориентации российской государственной телевизионной сети RT после западных запретов, этот конкурс представляет собой попытку построить альтернативную культурную инфраструктуру за пределами пространства, в котором доминирует Запад. Однако, при всей этой геополитической риторике, инициатива может выполнять функцию скорее внутреннего театра, чем выхода на международную арену. Она является частью более широкой стратегии Путина по выстраиванию патриотической русской культуры и одновременно демонстрирует, что страна способна процветать независимо от европейских институтов.
Если цель именно в этом, то первые показатели свидетельствуют, что аудитория энтузиазмом не преисполнилась. Как отмечает Баррейро Леон, странички конкурса в соцсетях насчитывают чуть более 4000 подписчиков в Instagram** (хотя в России он заблокирован, вынуждая пользователей пользоваться VPN), около 14 тысяч на российской платформе "ВКонтакте" и примерно 45 тысяч на канале в Telegram. Для сравнения, у "Евровидения" в Instagram** 2,2 миллиона подписчиков. Как полагает Вулетич, даже российская аудитория может отнестись к инициативе скептически: образованную молодежь, ищущую передовую музыку, вряд ли заинтересует конкурс, открыто продвигающий консервативные ценности.
Окажется ли эта последняя попытка возрождения "Интервидения" успешнее предыдущих, покажет время. Москва может представлять это как культурное соревнование, но практические реалии свидетельствуют о том, что конкурс ждет непростое будущее. Разумеется, большинство европейских зрителей не смогут составить собственное мнение — в отличие от повсеместной трансляции "Евровидения" на континенте, "Интервидение" не появится на экранах в странах ЕС и Великобритании. Что касается того, найдет ли российская альтернатива отклик у мировой аудитории — вопрос остается открытым.
* Движение признано экстремистским и запрещено в РФ
** Деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская
Похожие новости: