Не просто загвоздка — провал. Вот кто может перечеркнуть все планы Европы

Европа снова говорит на языке вооружений и "готовности", как будто уроки XX века не были написаны кровью и пеплом. Сегодня Брюссель продвигает план Readiness 2030 / "ReArm Europe", утверждая, что государства-члены должны выделить на него сотни миллиардов евро, и уже появился новый инструмент SAFE, то есть фонд в размере 150 миллиардов евро, из которого будут финансироваться оборонные закупки. Амбиции огромные, но абсурд заключается в том, что весь этот проект опирается на цепочки поставок, которые Европа не контролирует.

ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>

Наиболее уязвимым звеном в этой цепочке являются редкоземельные металлы и постоянные магниты, без которых не создать современное оружие и оборудование, включая радары, ракеты, дроны и даже боевые самолеты. Европейская комиссия откровенно признается, что 98% европейского спроса на магниты удовлетворяет импорт из Китая. Иными словами, "стратегическая автономия" Брюсселя зависит от китайских редкоземельных металлов.

При этом в апреле текущего года Пекин продемонстрировал, как способен "закручивать вентиль". Китай ввел контроль над экспортом семи редкоземельных элементов и магнитов. А эта мера напрямую влияет на оборонную промышленность и самолетостроение. В октябре режим был дополнительно ужесточен и нацелен на конечных потребителей в обороне и отраслях, работающих с полупроводниками. Отныне без лицензии от государства и его одобрения сотрудничать китайским экспортерам запрещено. Для Европы, которая анонсировала скорейшее перевооружение, это не просто "загвоздка", а буквально провал.

После многомесячных трений Брюссель обратился к дипломатии. Европейские и китайские представители обсуждают "общие лицензии", которые упростили бы экспорт редкоземельных металлов для европейских покупателей, и уже договорились об особом канале для ускоренных сделок. Но даже если удастся добиться административных послаблений, у Пекина останутся рычаги: лицензию можно отозвать, сократить или замедлить сделки. Так выглядит зависимость, а не автономия.

Поэтому Брюссель ищет спасения в Законе о критических сырьевых материалах ЕС (Critical Raw Materials Act, CRMA), в котором намечены цели до 2030 года, Так, к тому сроку как минимум десять процентов от годового потребления Евросоюзом стратегического сырья должны добываться в ЕС. Кроме того, к 2030 году ЕС должен производить не менее 40% от годового потребления Евросоюзом стратегического сырья, а не менее 15% от годового потребления Евросоюзом стратегического сырья должны поступать от вторичной переработки. На импорт из отдельно взятой третьей страны должно приходиться не более 65% от годового потребления. На бумаге все выглядит красиво, а на деле на строительство рудников, НПЗ и заводов магнитов уйдут годы. При этом Европа десятилетия деиндустриализации привыкла компенсировать дешевым импортом. Важнейшие проекты, такие как расширение Solvay, заработают только после 2030 года, а это слишком поздно для "немедленной" милитаризации.

На поклон к "русскому Рэмбо": немецкие депутаты едут в Сочи к Медведеву

Правда, есть символические сдвиги. В Нарве (Эстония) открылся самый большой европейский завод редкоземельных магнитов (тоже при поддержке фондов Европейского союза). Но один завод не меняет того факта, что более 90% подобных магнитов Европа продолжает импортировать из Китая. Открытие завода в Нарве — хорошая новость для промышленной политики, но до геополитической стабильности еще очень далеко.

Однако фонд SAFE должен работать. 150 миллиардов евро утверждены, как и то, что 65% средств фонда должны остаться в ЕС. Нетрудно усмотреть противоречия: Брюссель хочет "покупать европейское", но у него нет европейских магнитов и редкоземельных элементов в достаточных количествах. За риторикой о суверенитете кроется неоспоримый факт: базовое сырье контролируют китайцы.

Почему же это на самом деле хорошо? Потому что этот рычаг, быть может, единственное, что способно охладить горячие головы. Если создание европейского арсенала ограничивает доступность китайских редкоземельных металлов и магнитов, то расчет на милитаризацию теряет свою привлекательность и превращается в экономический риск. Непросто призывать к деэскалации, когда политические карьеры строятся на "жестких позициях". Но если вы не можете произвести оружие, а его стоимость и сроки поставок зависят от доброй воли Пекина, то, возможно, проще выбрать дипломатию вместо производства ракет.

Нужно отметить следующее. Китай не "невидимый враг" для европейской промышленности, а партнер, без которого современная индустрия, гражданская и военная, не обойдется. Пекин много лет инвестировал в добычу, сепарацию и производство магнитов, неся экологические и финансовые потери, которых Запад хотел избежать. Сегодня Европа узнает, что "дерискинг" не просто слово, а программа на десятилетия. Даже в США, которые начали раньше и активнее вкладываться в эту отрасль, понимают, что у них на создание крепкой цепочки в обход Китая уйдет пять лет. А ЕС, который вознамерился перевооружиться к 2030 году, вообще стоит в самом начале.

Поможет ли переработка? Закон CRMА вводит требования к цикличности и маркировке продукции с магнитами, поощряет переработку и увеличение доли переработанных материалов. Все это разумные, но медленные решения: сбор отходов, развитие технологий переработки и сертификации качества требуют времени, тогда как оборонные планировщики говорят о годах и даже месяцах. И даже варианты без магнитов, например, двигатели без редкоземельных металлов, редко отвечают оборонным требованиям.

Что касается политического аспекта, то он прозаичен. Европа милитаризируется потому, что Вашингтон непредсказуем, а Брюссель вступил в гонку за то, кто больше потратит на армию, оправдываясь "сдерживанием". Но континенту, который дважды становился полем мировых войн, следовало бы с меньшим энтузиазмом относится к "готовности" и больше стремиться к мирному решению. Если китайский контроль над редкоземельными элементами, нравится это кому-то или нет, действительно поубавит европейский пыл, то Китай сыграет положительную роль, напомнив, что война – это дорого, а сырье ограничено. В этом смысле ограничение поставок не угроза европейской безопасности, а препятствия для авантюризма.

Путь Европы, если та действительно хочет безопасности, ясен. Нужно сменить логику гонки вооружений на индустриальное обновление, направленное на гражданские нужды. Нужно вернуться к дипломатии в многополярном мире и сотрудничеству с теми, кто реально обладает важнейшими ресурсами. Это не значит, что нужно отказаться от своих интересов, но нужно признать ограничения и разумно забыть миф об "автономии" без сырья. Пока Брюссель грезит о заводах, производящих ракеты, Пекин решает отправлять партию самария или диспрозия. Возможно, это как раз тот холодный душ, который нужен Европе, чтобы вспомнить, какой дорогой ценой ей дался самый важный исторический урок, и больше не возвращаться к войне.