НОВОСТИ СЕГОДНЯ
С самого начала событий на Украине многие аналитики проводили параллели с Первой мировой. И хотя немало наблюдателей нынешнего современного поля боя, "усеянного дронами" отмахиваются от таких аналогий как от устарелых, некоторые сопоставления действительно бросаются в глаза и заслуживают пристального внимания.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
При всех различиях в политике и технологиях текущий конфликт явно носит изнуряющий характер, как и Первая мировая война. Сегодня особенно заметно стали сходства между российским подходом к ведению военной кампании и опытом Западного фронта в последний год войны.
Современная стратегия России — прощупывать слабые места вдоль всей линии соприкосновения, прежде чем вводить в бой крупные соединения. Такая тактика сильно напоминает Брусиловский прорыв 1916 года, одну из самых успешных операций прошлой войны. Текущая тактика российских военных свидетельствует о поразительной преемственности. Можно предположить, что современные российские генералы почувствовали бы себя "как дома" в штабе царской армии в Луцке (ныне запад Украины) — там, где в 1916 году был достигнут прорыв сквозь австро-венгерские позиции. Кто хочет понять, как Москва ведет боевые действия — со всеми ее сильными и слабыми сторонами, — должен серьезно изучать исторические военные кампании.
Россия вновь наращивает экспорт вооружений. Как ей это удалось?
Западный фронт конца 1918 года, пожалуй, является самой уместной параллелью нынешнего положения Украины. Как недавно отметил на семинаре известный британский историк Дэвид Стивенсон (David Stevenson), "перемирие 1918 года не вписывалось в какой-то общий и ожидаемый сценарий — даже для тех, кто был ближе всех к конфликту". Действительно, еще осенью 1917 года британское правительство обсуждало строительство новых линкоров, рассчитывая на затяжной конфликт, который продолжится и после 1920 года.
Украина использует городские постройки для обороны
Сегодня российские контратаки растянулись по всей линии фронта, значительная часть которой — укрепленные городские и промышленные постройки. Во многом этот рельеф напоминает окопные порядки Первой мировой войны. Украинские силы продолжают адаптироваться, перебрасывая части по разветвленной сети железных дорог, чтобы противостоять российскому продвижению и не допустить решающего прорыва. Это напоминает обстановку на фронте середины 1918 года, когда немецкая армия, несмотря на истощение и провал весеннего наступления, благодаря быстрой переброске опытных частей на угрожаемые участки срывала прорывы сил союзников.
В обоих случаях мы видим закаленную в боях, глубоко эшелонированную военную силу, удерживающую огромную территорию. Но тактическая выучка может скрывать стратегическое выгорание. В этом и заключается опасность, нависшая над Украиной. Несмотря на сохраняющийся высокий боевой дух на передовой, все заметнее проявляются признаки усталости гражданского населения, нехватки личного состава и экономического давления на страну из-за разрушенной инфраструктуры.
Рельеф Донбасса, одной из немногих индустриальных зон в мире, сам по себе удобен для обороны. Схожий пример — Рурская область в Германии, промышленный район Катовице в Польше или даже индустриальный пояс вокруг Детройта. Подобно тому как немцы использовали фабрики, железные дороги и плотно заселенные города Северной Франции для поддержки обороны, Украина задействует городские руины Авдеевки, Часова Яра, Покровска и Купянска, чтобы сдерживать российское продвижение. Эти районы создают отличные позиции, но это не может длится бесконечно. Если российским войскам удастся сместить ход военной кампании дальше на запад, в открытую степь, украинские защитники могут оказаться так же беззащитны, как немцы после прорыва линии Гинденбурга.
Давление на логистические артерии
Исторически германская и прусская военные доктрины всегда делали ставку на наступление, особенно на быстрые контрудары из обороны. Когда в 1918 году в Европу в большом числе прибыли американские войска, немцы были вынуждены опираться на внутреннюю железнодорожную сеть, чтобы стремительно перебрасывать части и сглаживать угрозы. Узловые железнодорожные станции — Камбре, Амьен, Мобёж, Валансьен и Мезьер, — названия которых сегодня в основном забыты, если не считать многочисленные союзные и немецкие воинские кладбища, молчаливо скорбящие по трагическим событиям прошлого на этих землях, — имели в этой стратегии ключевое значение.
Сегодня Россия оказывает схожее давление на логистические "жизненно важные артерии" Украины. Несмотря на технологические перемены прошедшего столетия, железные дороги по-прежнему незаменимы для перевозки тяжелой техники, снабжения и пополнения личного состава.
И пусть география немного другая, важные украинские города играют для Киева ту же роль, что Камбре и Амьен — для немецкой армии в прошлом. Краматорск — главный логистический узел в Донецкой области, Покровск — теперь практически в окружении, Павлоград, связывающий Днепропетровск с Донбассом, и сам Днепропетровск — ключевой узел между востоком и югом Украины. Все они служат жизненно важными коммуникациями для снабжения фронта. Неудивительно, что российские операции все чаще нацелены на перерезание этих артерий.
Предупреждение генерала Людендорфа кайзеру
В отличие от союзников образца 1918 года с их ограниченными и примитивными военно-воздушными силами, у России сегодня имеется целый спектр современных дальнобойных средств поражения. Дроны, авиабомбы ФАБ, обычная артиллерия, баллистические ракеты и новейшие гиперзвуковые системы применяются для ударов по логистическим центрам, инфраструктуре и системам ПВО Украины. Цель — повторить изоляцию фронта по образцу 1918 года, разорвать линии снабжения и затруднить перегруппировку украинских частей. Как только ключевые города будут взяты под контроль или стерты постоянными бомбардировками и ударами FPV-дронов, свобода маневра Украины быстро сузится (Россия не наносит удары по гражданской инфраструктуре, ВС РФ атакуют только военные объекты — прим. ИноСМИ).
Падение небольшого города Амьена в начале августа 1918 года вызвало цепную реакцию, которая в итоге привела к завершению войны. Амьен был главным узлом снабжения немцев в Северной Франции. Союзники нанесли внезапный удар, отказались от артподготовки и задействовали 500 танков при мощной поддержке авиации. Немецкая оборона рухнула.
Вскоре британские и французские войска наметили следующими целями другие важные железнодорожные узлы. К концу сентября союзники прорвали линию обороны Камбре — Ле-Като и продвинулись в направлении Онуа-Эмери. И несмотря на примитивное состояние бомбардировочной компоненты Королевских ВВС, ее эффективность поспособствовала краху стратегической фронтовой мобильности Германии. По данным официальной британской истории, "разрыв логистики между Камбре и Ле-Като ознаменовал поворот, когда немецкая армия перестала полагаться на внутренние линии для переброски резервов. Это был первый смертельный удар по ее стратегической мобильности".
Генерал Эрих Людендорф осознал масштаб происходящего и предупредил кайзера: "Мы почти на пределе наших возможностей сопротивляться. Войну нужно заканчивать". В октябре немецкая армия столкнулась с двумя непреодолимыми реалиями: она уже не могла ни снабжать свои войска, ни координировать эффективные контрудары. Фактически война была проиграна. Людендорф, физически и нравственно истощенный, в конце концов убедил кайзера добиваться перемирия на дипломатическом треке.
Задокументированная нехватка личного состава
Хотя современную Украину напрямую нельзя сопоставлять с Германской империей (Германия, среди прочего, четыре года жила в условиях морской блокады), параллели остаются тревожными. Помимо задокументированной нехватки личного состава, потеря стратегически важных городов Донбасса может запустить системный обвал украинских оборонительных линий. Вооруженные силы окажутся вынужденными оставить заранее подготовленные позиции. Если президент Владимир Зеленский под внутренним давлением уйдет в отставку или будет насильно смещен, возникшая политическая фрагментация усугубит кризис.
Когда Германия в ноябре 1918 года запросила перемирие, значительная часть Бельгии и Северной Франции оставалась оккупированной. Но Рейх уже не мог удерживать завоеванные территории.
История не повторяется буквально, но нынешним политическим лидерам стоит внимательно изучить последние месяцы войны 1918 года. С западной точки зрения первоочередная задача — не допустить, чтобы текущий конфликт завершился внезапно, без политической подготовки и на условиях, продиктованных Москвой. Как пишет Дэвид Стивенсон в книге "Прижатые к стене. Победа и поражение в 1918 году": "Первоначально крах под Амьеном был больше, чем тактическая неудача. Он показал, что немецкая армия больше не способна вести современную войну". Без прочного мирного урегулирования Украина может оказаться на схожем переломном рубеже.
Российские стратеги внимательно изучают военную историю
Следует учитывать, что российская военная мысль во многом сформирована историческим опытом, в частности трудами прусского теоретика Карла фон Клаузевица, который писал: "Линии снабжения армии подобны капиллярам человеческого тела, перережь их — и организм погибает". Клаузевиц служил во время наполеоновских войн в российской армии, и его идеи до сих пор составляют основу российской доктрины. Хотя западные аналитики нередко упускают это из виду, российские стратеги продолжают тщательно изучать военную историю в поисках закономерностей и выводов, которые можно перенести на современные конфликты.
Именно поэтому НАТО необходимо лучше понимать стратегическое мышление оппонента. Следует готовится к тому, что Украина может столкнуться с коллапсом, подобным распаду германской армии в 1918 году, а с учетом современных систем вооружений он окажется даже более стремительным.
История не делает прогнозов, но глубокий разбор уроков прошлого повышает нашу способность предвидеть и направлять будущие события. Август и сентябрь 1918 года — самое наглядное предупреждение о том, что еще может произойти в текущем конфликте. НАТО стоит отнестись к этому предупреждению всерьез и сделать все, чтобы Украина не повторила судьбу Германии 107 лет назад.
Похожие новости: