НОВОСТИ СЕГОДНЯ
«Новый год, который так и не наступил» (реж. Богдан Мурешану)
Декабрь 1989 года, жители Бухареста готовятся к новогодним праздникам. Вокруг — серый, чуть припорошенный снегом социализм: продовольственный дефицит, прокуренные квартиры и портреты «гения Балкан» Николае Чаушеску. Править Румынией ему осталось недолго, но никто об этом еще не подозревает — кажется, что диктатура социалистического президента навсегда. Будущего нет, есть только мрачное, абсурдно смешное настоящее. Богдан Мурешану мастерски изображает страну-спектакль, где все вынуждены играть любовь к вождю. Сюжет «Нового года» стартует с аврала на съемках праздничной программы для национального ТВ: звезда румынского экрана, только что записавшая номер с восторженной хвалой Чаушеску, сбежала из страны. Нужно срочно найти диве замену, иначе головы полетят.
Парадоксальным образом фильм Мурешану напоминает российскую франшизу «Ёлки» — по сути, это альманах из переплетенных между собой новогодних мини-историй, раскрывающих суть жизни в социалистической Румынии. Найденная на замену «невозвращенке» актриса сначала радуется выпавшему шансы появиться в телевизоре, а потом ужасается цене такой «минуты славы». И пытается уклониться от съемок всеми возможными методами — например, просит соседа-изверга поставить ей здоровенный фингал под глаз. Параллельно развиваются другие сюжеты, один другого краше: студент с оппозиционными взглядами пытается сбежать из страны, следящий за ним агент Секуритате (румынской службы безопасности) ругается с мамой и переживает кризис индентичности. Простой заводчанин ждет ареста из-за письма своего сынишки Деду Морозу: мальчуган попросил исполнения папиного самого сокровенного желания, подслушанного на кухне — чтобы «дядя Нику сдох». Румынские кинематографисты очень любят снимать фильмы об ужасах жизни при Чаушеску и добились в этом несомненного мастерства: «Новый год, который так и не наступил» оказался эталонной мрачной сказкой о трудности жизни под надзором Большого Брата.
«Остальное — потом» (реж. Пелин Эсмер)
Девушка Алие работает в отеле турецкого города Сёке — убирает в номерах, разливает пиво в баре и мечтает о другой, более интересной жизни. Кризис идентичности и детские травмы приучили ее к жутковатому хобби: Алие любит примерять на себя жизни клиентов. Заселится в отель, допустим, адвокат — и горничная тут же живо представляет, как колесит по всей стране и защищает людей в суде. Выдуманные жизни в определенный момент становятся настолько проработанными, что уже не поймешь, где проходит граница между вымыслом и правдой. Однажды полуреальную историю девушки узнает известный режиссер, пребывающий в депрессии после развода — и начинает снимать на основе фиктивных воспоминаний фильм.
В драме Пелин Эсмер есть зачатки добротного психологического триллера: на протяжении всей истории зритель слушает истории Алие, пытаясь отделить зерна от плевел. Занятный сценарий о круговом движении по лжи написан с явной оглядкой на «Персону» Ингмара Бергмана: слушать истории и всматриваться в странные образы гораздо важнее, чем понимать сюжет. Ничего удивительного, ведь главным двигателем истории в случае с «Остальное — потом» является запутывание не только главных героев ленты, но и зрителя, ее смотрящего.
«Граница» (реж. Дмитрий Давыдов)
Суровый мужчина (Вячеслав Шатненко) и его дочь-подросток живут в покосившемся домике неподалёку от дремучего леса. Никого не трогают, ловят рыбу и стреляют зайцев на ужин. А потом из леса выходит женщина с копытами и начинается что-то сюрреалистично страшное... Хоррор от Дмитрия Давыдова («Пугало») с одной стороны изобретателен в своих методах нагнетания атмосферы, а с другой — абсолютно недружелюбен к зрителю. Никто не станет объяснять вам основы якутской мифологии и тенгрианских верований, мотивации героев и тем более их бэкграунд — важен только страх встречи с неизведанным, которое явно вознамерилось погубить поселенцев.
А большего зрителю и знать не надо: потому что меньше знаешь — крепче спишь... «Граница» одновременно и фабульно похожа на легендарный хоррор Роберта Эггерса «Ведьма», и находится к ней в идеологической оппозиции. Потому что именитый американец любит снимать кино, которое «говорит» со зрителем. У Давыдова принципиально иной подход: «Граница» — это что-то не от мира сего, инфернальное и таинственное, как древнее капище. Именно благодаря этому чувству введения во транс кино и работает — и ему с легкостью прощаешь досадные оплошности вроде удручающе плохого дубляжа.
«Между богами» (реж. Вук Рсумович)
Беженка из Афганистана Фереште оказывается вместе с семьей в Белграде, где недавно пропал ее брат. В морге при городской прокуратуре как раз лежит труп неидентифицированного мигранта, который на роль пропавшего родственника очень подходит. Но документов нет, опознать его визуально невозможно. Надо проводить ДНК-тест, иначе труп просто закопают в безымянной могиле. Фереште такой доли близкому человеку не хочет, поэтому отказывается ехать в «большую Европу», пока брат не обретет имя и достойное место захоронения. Так начинается мультикультурная драма «Между богами» режиссера Вука Ршумовича — почти что сербского Юрия Быкова.
В 2014 году его фильм «Ничей ребенок» — социальная притча, в которой извечные балканские конфликты показаны глазами воспитанного волками ферального ребенка — получила три приза на Венецианском кинофестивале. Критики были в восторге, но для массового зрителя фильм оказался чересчур перегруженным. А Рсумовичу, очевидно, интереснее снимать для простых людей, а не для аудитории пафосных смотров. Поэтому он на долгие годы ушел в производство криминальных сериалов («Беса», «Пропавшие») о бандитском Белграде. «Между богами» — первая за десять лет попытка режиссера снова покорить Иваново, Венецию, Канны и Берлин. К сожалению, не слишком удачная и отлично демонстрирующая главную проблему актуального европейского авторского кино. История обездоленных апатридов формально соответствует всем прогрессивным веяниям современности: в «Между богами» есть яркий социальный конфликт, столкновение культур, религий и языков. Но не покидает чувство циничной эксплуатации модной проблемы — социальный посыл ленты оказывается всего лишь поводом заломить руки, вдоволь поплакать и покричать.
«Палата № 6» (реж. Эдуард Жолнин)
Посмотрев «Сталкера» и «Жертвоприношение», вдовец Иван Громов сошел с ума. Ему везде мерещатся радиация и японские иероглифы, «цветы смерти» хиганбана и выжженная пустыня. Радиофобия настолько сильна, что безумец даже не решается похоронить свою жену в «отравленной» земле и сооружает ей склеп прямо в дальней комнате своей квартиры. Это и становится поводом отправить его в психиатрическую лечебницу, в легендарную «шестую» палату, которая навеки вписана в пантеон русской литературы.
В версии Эдуарда Жолнина «Палата № 6» — это «Чехов в дебрях подсознания», усиленный страхом атомной бомбы и любованием символами синтоизма. Удивительное смешение, которое, несмотря на всю экзотичность задумки, отлично работает на передачу свойственной первоисточнику обреченности. Пожалуй, нигде больше и не увидишь такую ядерную смесь Чехова, Андрея Тарковского, Константина Лопушанского и Юкио Мисимы. Многим зрителям такой коктейль может показаться вторичным, но «Палата № 6» чрезвычайно умело соединяет классическую традицию русского страдания с постмодернистскими фобиями.
«Что эта природа говорит тебе» (реж. Хон Сан Су)
Главный фильм фестиваля «Зеркало» по версии международного жюри и он же — главный камень преткновения, водораздел между зрительским и синефильским вкусами. Перед показом фильма «Что эта природа говорит тебе» программный директор «Зеркала» Сергей Лаврентьев признался, что ленты классика южнокорейского кино не понимает. Тем не менее, их значимость для мирового фестивального движения признает — есть в них что-то магически правдивое, что позволяет Хон Сан Су регулярно забирать награды авторитетных смотров. Должно быть, дело в вызывающей, поистине святой, простоте. Полтора часа главный герой — тридцатилетний парень Донхва без определенного рода занятий — знакомится с родителями своей девушки. Чем дальше — тем интереснее, потому что глава семейства не забывает подливать бойфренду спиртное.
«Что эта природа говорит тебе» — радикальный slice of life. Скучный, как сама жизнь, но в то же время наполненный неожиданными операторскими находками и выдающейся неловкостью происходящего. Хон Сан Су мастерски передает страхи знакомства с родителями второй половинки, но немногие, к сожалению, смогут вытерпеть полтора часа размеренного повествования, в котором не будет ничего кроме уважительных бесед. Самым стойким в финале полагается сюрприз — эдакий комплемент от режиссера, ради которого весь этот фильм и затевался.
«Сантош» (реж. Сандхия Сури)
Британско-индийская писательница Сандхия Сури бросает вызов стереотипам об индийском кино — в драме «Сантош» никто не танцует, не поет и даже почти не улыбается. Повода для радости тут ни у кого нет, ведь сюжет крутится вокруг индийской полиции — безалаберной, коррумпированной и, откровенно говоря, практически бесполезной. Молодая девушка приходит служить в органы правопорядка после смерти своего мужа (тоже полицейского — причем убитого во время массовых протестов) и сталкивается со всеми прелестями работы: сексизмом, неуважением со стороны населения и ужасами устаревшей, но все еще вполне действующей, кастовой системы разделения общества.
Начинаясь как откровенный жупел с нападками на институт силовиков, «Сантош» берется раздать всем сестрам по серьгам: тут достается не только ленивым полицейским, но и всему индийскому обществу. Люди любят жаловаться, но не любят брать на себя ответственность и что-то менять — эту прописную истину констебль Сантош проговаривает прямо в камеру, доходчиво объясняя, откуда произрастают все проблемы человечества. И хоть действие фильма происходит в необычных для нас декорациях индийского захолустья, история в общем-то универсальна — с той же вероятностью она могла произойти в пригороде Детройта или удаленном от Москвы депрессивном ПГТ.
«То, что ты убиваешь» (реж. Алиреза Хатами)
Драма с фестиваля «Санденс» — это всегда приключение. Хорошо образованный (еще бы — учился в США) переводчик Али преподает в престижном турецком университете, ухаживает за тяжело больной матерью и мечтает стать владельцем цветущего загородного сада. Вся его жизнь в одночасье рушится, когда мама умирает — причем при довольно странных обстоятельствах. Али начинает подозревать, что смерть немощной женщины подстроил отец, давно уже живущий на две семьи. Этой же версии придерживается его новый знакомый — садовник, прибившийся к огороду Али и готовый работать буквально за еду. Вместе они решают, что отцу нужно отомстить.
Фильм «То, что ты убиваешь» обманывает ожидания: тягучая семейная драма к середине повествования как будто встает на дыбы, оборачиваясь экспериментальным психологическим триллером, вдохновленным повестью Достоевского «Двойник». Вероятно, эта пертурбация и вызвала восторг у посетителей «Санденса»: канадский режиссер иранского происхождения сначала искушает простым сюжетом, усыпляет внимание и только потом наносит зрителю сильнейший удар. Поначалу статичные и понятные персонажи начинают «раздваиваться», прямолинейное повествование разваливается на параллельные сюжетные линии, реальности множатся и зеркалят друг друга — в результате к финалу фильм становится похож на болезненный сон, несомненно хитроумный, но уж слишком утомительный.
«Письма о любви» (реж. Полли Стил)
Главный зрительский фильм фестиваля «Зеркало» — понятный, мастеровитый и приторно сладкий (что для мелодрамы не всегда является недостатком). История любви городского парня Ника (Фионн О'Ши) и девушки-островитянки Изабель (Энн Скелли) идейно напоминает «Облачный атлас» Тома Тыквера — это история о цикличности жизни, в которой дети обречены на те же радости и невзгоды, что и их родители. Последние играют в ленте по книге Нила Уильямса ключевую роль: отец Ника (Пирс Броснан) и мать Изабель (Хелена Бонем Картер) выступают нечаянными проводниками влюбленных, своим прошлым подталкивая потомков к совместному счастью.
Простая, но неочевидно рассказанная лав-стори подкупает красивейшими пейзажами Ирландии, в меру пафосным саундтреком Энн Никитин и, что особенно важно — абсолютной понятностью. И хотя критикам «Письма о любви» показались провальными, зрители избрали именно его лучшим фильмом фестиваля. И это наилучшим образом иллюстрирует тот разрыв, который происходят на фестивалях: люди, которые смотрят кино, думают совсем не так, как те, кто о нем пишет.
Ссылки по теме
«Палата № 6»: Как я перестал бояться и полюбил Чехова
Читальный зал и «Миры Тарковского»: фестиваль «Зеркало» представил внеконкурсные программы
В международный конкурс фестиваля «Зеркало» вошли фильмы Хон Сан Су и Дмитрия Давыдова
Похожие новости: