Война ядерных держав: что известно о новом конфликте Индии и Пакистана

В ночь на 7 мая небо над Кашмирской долиной озарилось вспышками: индийские ВВС начали операцию «Синдур», призванную, как заявили в Нью-Дели, уничтожить объекты террористической инфраструктуры на территории Пакистана. По сути, это был акт возмездия за теракты, устроенные боевиками в индийском Кашмире двумя неделями ранее. Как и при всяком конфликте между Индией и Пакистаном, в мировых СМИ немедленно поднялась паника, но через несколько дней все внезапно закончилось. Было достигнуто перемирие, закрытые аэропорты вновь начали принимать самолеты. И Исламабад, и Нью-Дели заявили о своей победе, но при этом до сих пор не огласили список потерь в технике и личном составе – какое-то представление о накале боев дают только случайно просочившиеся в Сеть фотографии и ролики да некрологи, публикуемые региональными газетами. Как этот конфликт начался, почему пошел именно так и что будет дальше?

Кашмирскому конфликту через два года стукнет 80. Нерешительность махараджи Джамму и Кашмира Хари Сингха, до последнего момента пытавшегося усидеть на двух стульях и избежать поглощения своего княжества новообразованными Индийским Союзом и Доминионом Пакистан, дорого обошлась его подданным: в результате короткой войны территорию княжества разделили между собой Индия и Пакистан. Индийская часть стала штатом Джамму и Кашмир – единственной административной единицей такого уровня с мусульманским большинством и единственной с собственной конституцией. Как и все другие штаты, Джамму и Кашмир имел свой набор законов, один из которых запрещал людям, не проживающим там постоянно, покупать землю. В 1962-м штат лишился части своей территории: гористая незаселенная местность Аксай-Чин, через которую проходила стратегически важная дорога, связывающая Тибет и Синьцзян, была оккупирована Китаем. Территорию, занятую пакистанцами, в итоге разделили на две части: квазигосударство Азад Кашмир, существование которого признает только Исламабад, и Гилгит-Балтистан – территория с непонятным статусом, переданная правительством Азад Кашмира в 1949 году под управление Пакистана, но так и не включенная в его состав. Плюс в 1963-м пакистанцы отдали Китаю долину Шаксгама на севере Кашмира, чего Индия также не признала. Граница между двумя частями Кашмира так и не была установлена, вместо этого их разделяет Линия контроля и каждая сторона считает другую оккупантом.

[embed]https://profile.ru/abroad/pochemu-obmen-udarami-mezhdu-irano...[/embed]

В 1989 году в Кашмире вспыхнуло восстание, быстро переросшее в вялотекущую партизанскую войну: часть сепаратистов требовала воссоединения с Азад Кашмиром, часть – независимости. Мятежников поддерживал Пакистан, как утверждали его власти, только морально, но, по мнению индийских военных и политиков, пакистанцы поставляли оружие и тренировали боевиков в лагерях на своей территории. Исламабад в ответ указывал, что индийцы сами помогают сепаратистам из Армии освобождения Белуджистана, пытаясь подорвать внутрипакистанскую стабильность.

На протяжении последних десятилетий Нью-Дели пытался урегулировать проблему Кашмира, чередуя контртеррористические операции с политическим диалогом, призванным вывести умеренную часть боевиков в легальное поле. Эта стратегия не сработала, и в 2019 году правоцентристская «Бхаратия Джаната парти» решила вопрос радикально, лишив Джамму и Кашмир статуса штата и разделив его на две части – самоуправляемую союзную территорию Джамму и Кашмир и несамоуправляемую территорию Ладакх. Власти действовали по принципу «меньше политики, больше экономики», реализуя на территории Кашмира многочисленные бизнес-проекты и рассчитывая на то, что местные жители, по мере того как будут наполняться их карманы, перестанут симпатизировать сепаратистам. Экономическая стратегия соседствовала с контрпартизанскими операциями. Казалось, все идет хорошо: буквально в конце марта полиция и спецслужбы отчитались о снижении активности террористического подполья в Кашмире.

Индия и Пакистан воевали четыре раза. Первая война была достаточно ограниченной и закончилась фактическим разделом Кашмира. Вторая завершилась в целом вничью – стороны вернулись к статус-кво в 1966-м после переговоров в Ташкенте. В 1971-м Индия одержала решительную победу: Пакистан потерял свою восточную половину, ставшую Бангладеш. В том же году СССР заключил с Индией договор о дружбе и сотрудничестве и в регионе сложилась конфигурация сил, напоминающая слоеный пирог: пакистанско-китайская ось против советско-индийской. В случае конфликта и Индии, и Китаю пришлось бы иметь дело с двумя противниками сразу. После окончания холодной войны ситуация кардинально изменилась – новая Россия сделала ставку на развитие дружественных отношений с КНР, растущие как грибы после дождя индийские частные предприятия начали массово закупать китайскую технику и комплектующие. В 1998-м индийцы и пакистанцы испытали ядерное оружие, а уже год спустя случился Каргильский конфликт, который иногда называют Четвертой индо-пакистанской войной. Обе стороны действовали тогда максимально осторожно, чтобы не спровоцировать противника на применение ЯО.

[caption id="attachment_1706311" align="aligncenter" width="1200"] Пакистанские военнослужащие во время конфликта с Индией[/caption]

С тех пор динамика хрупкого индийско-пакистанско-китайского равновесия зависит от наличия у обеих сторон ядерного оружия, а пределы мер, на которые может пойти Индия в отношении Пакистана, определяются его стратегической хрупкостью. Большую часть территории Пакистана занимают горы, малопригодные для земледелия и развития промышленности. Поэтому львиная доля аграрного и промышленного потенциала сосредоточена в долине Инда, в двух провинциях Пенджаб и Синд, расположенных прямо на границе с Индией. Пакистан не обнародует ядерную доктрину, не желая провоцировать соседа на прощупывание своих «красных линий». Но при этом Исламабад дает понять, что применит ЯО в случае угрозы самому существованию Пакистана как независимого государства, то есть если индийская армия разгромит его войска и прорвется в долину Инда, либо Индия заблокирует пакистанские порты и вынудит Исламабад капитулировать, либо инициирует сепаратистские движения, которые поставят Пакистан как единое государство на грань гибели. В этих условиях хрупкость и уязвимость превращается в оружие: путь от начала конфликта до применения ЯО настолько короток, что на эту дорожку лучше даже не ступать.

[embed]https://profile.ru/abroad/kakovy-na-samom-dele-otnosheniya-t...[/embed]

Дополнительную уверенность Пакистану давал «стратегический тыл» – Афганистан. Однако пришедшее к власти в Кабуле правительство талибов*, которых в Дели считали марионетками пакистанской Службы межведомственной разведки (ISI), оказалось вполне самостоятельным игроком, ставящим на первый план интересы Афганистана, а не Пакистана. В результате начался обмен делегациями между Индией и Афганистаном и, хотя индийское посольство в Кабуле пока закрыто, есть шанс, что вскоре оно заработает вновь.

И вот 22 апреля в городе Пахалгаме несколько боевиков, вооруженных автоматами, напали на туристов и расстреляли 26 человек. Мусульманин среди погибших был только один – местный житель, попытавшийся вырвать оружие из рук боевика. Как рассказали уцелевшие, террористы целенаправленно убивали тех, кто не исповедовал ислам.

Ответственность за теракт тут же взял на себя некий «Фронт сопротивления», ассоциированный с «Лашкар-э-Таибой»*; вскоре он отозвал свое заявление, сообщив, что его сайт якобы взломали. У индийских спецслужб, впрочем, сомнений в том, что за терактом стоит Пакистан, не возникло – Дели немедленно обвинил Исламабад в причастности к нападению. На Линии контроля начались перестрелки, индийские спецслужбы и полиция развернули операцию по разгрому кашмирского подполья, задержав по подозрению в связях с боевиками тысячи человек. Индия аннулировала визы, выданные гражданам Пакистана, сократила численность посольства и выслала из страны военный атташат, а также вышла из Договора о водах Инда 1960 года. Сам по себе этот жест на поступление воды в Пакистан не повлиял, но вызвал панику среди местных крестьян, иностранных журналистов и экспертов. Пакистан ответил зеркально, а вдобавок еще и закрыл небо для индийских авиакомпаний – достаточно болезненный шаг, если учесть, что над Пакистаном проходят все воздушные трассы, ведущие из Индии в Европу и США.

[embed]https://profile.ru/politics/terakt-v-indijskom-shtate-dzhamm...[/embed]

Индийское правительство оказалось в трудной ситуации. После двух предыдущих крупных терактов в Джамму и Кашмире – нападения на штаб бригады в Ури в 2016 году, когда погибли 19 солдат, и подрыва смертника возле колонны в Пулваме в 2019-м, унесшего жизни 40 полицейских, – оно реагировало все более жестко. В 2016-м индийский спецназ во время ночного рейда уничтожил несколько лагерей боевиков на территории пакистанского Кашмира, а в 2019 году ВВС нанесли удар по базе возле города Балакот в провинции Хайбер-Пахтунхва, то есть не в Кашмире, а уже на территории собственно Пакистана (справедливости ради надо сказать, что это индийская версия событий, пакистанцы утверждают, что в первом случае все обошлось перестрелкой на Линии контроля, а во втором индийские ракеты попали в горный склон, не причинив никакого вреда). В этот раз ответ должен был быть не менее впечатляющим: индийское общество, привыкшее к имиджу Моди-победителя, не простило бы властям проявление слабости.

Правительство Индии объявило, что предоставляет военным право решать, когда, где и как будет нанесен удар возмездия, – стандартная формулировка, позволяющая держать противника в неведении и в то же время минимизировать внутриполитические риски. Удар в итоге последовал через 14 дней: в ночь с 6 на 7 мая Индия объявила о начале операции «Синдур». 10 мая Пакистан начал ответную операцию «Буньян уль-Марсус». И в тот же день стороны договорились о прекращении огня, причем вопреки громким словам Трампа об американском посредничестве во всех заявлениях Дели и Исламабада упоминались лишь двусторонние переговоры. Перестрелки продолжались в течение всего следующего дня, но постепенно затихли и они.

О только что закончившемся конфликте мы знаем на удивление мало. Отчасти потому, что стороны придерживают информацию до момента, когда накал эмоций спадет, а перемирие станет более прочным, отчасти потому, что еще до начала боевых действий индийский и пакистанский сегменты интернета затопила волна фейков и ложной информации. Традиционные СМИ предпочитали не публиковать новости, которые могли бы вызвать панику у населения, а противнику помочь оценить результативность своих атак. На фоне такой сдержанности официальных источников индийское общество погрузилось в водоворот непроверенных слухов: Telegram-каналы, форумы и соцсети сообщали о военном перевороте в Пакистане, штурме Лахора, авиаударе по Карачи. Пакистанский сегмент интернета не отставал: там ликовали по поводу бесчисленных падений индийских самолетов, гибели вражеских штабов, взрывов складов и триумфального барражирования пакистанских беспилотников над Дели.

[embed]https://profile.ru/politics/kakie-uroki-rossiya-mozhet-izvle...[/embed]

Пока можно относительно достоверно утверждать, что во время первого удара индийская сторона применяла ракеты «Брамос». В ходе воздушных боев той ночи индийские ВВС потеряли не менее трех самолетов (по всей видимости, от пакистанских ракет китайского производства PL-15), из них минимум один «Рафаль» или «Мираж» и один МиГ-29 или Су-30МКИ. Пакистанская сторона заявила пять воздушных побед, одну из которых – не над Кашмиром, а в небе штата Пенджаб. Индийцы, в свою очередь, заявили две победы: появившееся в Сети видео с пакистанским летчиком, которому оказывают помощь крестьяне, позволяет предположить, что как минимум одна из них реальная. Поскольку самолеты не пересекали границу или Линию контроля и все пуски ракет производились из своего неба, пленных ни Индия, ни Пакистан в подтверждение своих побед предъявить не могут.

[embed]https://profile.ru/abroad/minus-shtat-164074/[/embed]

Обе стороны довольно широко применяли ударные беспилотники: индийцы, по всей видимости, еще во время первого удара, пакистанцы – в последний день конфликта. Сведения об эффективности этих ударов разнятся, но очевидно, что средства защиты оказались неадекватными. Есть информация и об использовании тактических ракет, масштабы неизвестны. Судя по словам премьер-министра Индии Нарендры Моди, хорошо показал себя российский ракетный комплекс С-400, но других подробностей пока нет. Тем не менее и Дели, и Исламабад празднуют победу.

Сейчас индийские и пакистанские военные анализируют итоги трех дней боев и налетов, пытаясь выявить ошибки в своих и неприятельских действиях и прорехи в системе ПВО. По итогам этого анализа последуют новые закупки техники, и во время следующего конфликта мы, очевидно, увидим уже и активное применение БПЛА, и прикрытые средствами ПВО и РЭБ военные и инфраструктурные объекты. Что мы почти гарантированно не увидим, так это ядерную войну: по обе стороны границы понимают, что конфликт с использованием ЯО покончит с Пакистаном как с государством, а Индию отбросит на десятилетия назад.