Великое разделение

Материал опубликован в №9 газеты "Культура" за 2024 год

Честно говоря, я довольно сдержанно отношусь к появлению многочисленных официальных постановлений, пытающихся продвигать «традиционные ценности», — по той простой причине, что сама по себе бумага работать не будет, ее должны претворять в жизнь люди, разделяющие заключенные в ней декларации. Тем не менее два документа, которые подписали соответственно президент Владимир Путин и глава правительства Михаил Мишустин в августе-сентябре этого года, могут, на мой взгляд, иметь для страны важные, глобальные последствия. Может быть, такого масштаба, о котором российские власти даже и не задумывались.

Первый документ, утвержденный президентом, упрощает получение Разрешения на временное проживание (РВП, первый шаг к гражданству) иностранным гражданам, не разделяющим политику властей в странах своего проживания. Политику, «навязывающую деструктивные неолиберальные идеологические установки, противоречащие традиционным российским духовно-нравственным ценностям». Адресаты указа смогут получить РВП вне утвержденной правительством РФ квоты на эти разрешения и без предъявления сертификата о владении русским языком, знании истории и основ законодательства России.

С технической точки зрения указ президента является прорывным, так как выводит категорию иностранных граждан, преследуемых за свои «традиционные ценности», из общей массы претендентов на гражданство России. Как уже отмечалось, РВП будет предоставляться им сверх ежегодно выделяемой квоты, которая весьма невелика (примерно 10 тысяч разрешений). Идеологический же посыл указа просто революционен — отныне мы поощряем не только трудовую миграцию или же миграцию русских соотечественников, стремящихся вернуться на историческую родину. Мы готовы принимать у себя — причем в неограниченных какими-то квотами количествах — своих идейных единомышленников. Второй документ, подготовленный правительством на днях, фактически детализирует список тех самых стран, откуда мы готовы «забирать людей», — 47 государств, навязывающих своему населению те самые «деструктивные неолиберальные идеологические установки». Это страны так называемого «западного лагеря» и их шакальствующие сателлиты.

Отмечу, что «идеологическая» миграция — перемещение за короткий исторический отрезок в некую точку пассионарной, объединенной какой-то идеей массы людей — обычно дает быстрый и мощный эффект. Если рассматривать исторический опыт, то на ум сразу же приходит два примера, когда «идеологическая» миграция серьезно влияла на процесс формирования государств, сыгравших важную роль в истории. Более отдаленный от нас во времени процесс — это приток в британские колонии в Америке английских пуритан в первой половине XVII столетия. Пуритане, имевшие серьезные религиозные разногласия с Церковью Англии, приезжали на другой континент целыми семьями. Британию, раздираемую в тот период гражданскими распрями, покинуло за 20 лет примерно 80 тысяч пуритан (все население Лондона тогда насчитывало 200 тысяч, а Британии — 4 миллиона), людей в массе своей образованных и зажиточных. В Америку прибыло примерно 50 тысяч — здесь они основали свою Новую Англию (само название говорит о многом), ядро будущих Соединенных Штатов, где 150 лет спустя и начнется война за независимость.

Второй наглядный пример — это приток сторонников идеи построения коммунизма со всего мира в СССР в 20–30-е годы прошлого века. Тогда, воодушевленные перспективой строительства «мира равенства и братства», в Советский Союз за довоенный период прибыло порядка 70–80 тысяч рабочих и инженеров, которые сыграли важную роль в индустриализации страны накануне большой войны (отметим, что в 1920 году в опустошенной гражданской войной Советской России насчитывалось всего примерно 1,5 миллиона рабочих промышленных предприятий).

Таким образом, если говорить даже о чисто практических аспектах, то «идеологическая» миграция — эффективный инструмент для быстрого решения стоящих перед нами сегодня экономических задач. Иммигранты из стран условного «Запада» по уровню образования и своей квалификации явно отличаются от того потока рабочей силы, что прибывает в России через южные границы и используется в основном на стройках и в коммунальном хозяйстве. Значение здесь имеет не количество, а знания и опыт. Для качественных перемен, скажем, в медицине достаточно нескольких десятков специалистов, обладающих уникальным опытом в этой сфере. Даже в сельском хозяйстве продукция одного «раскрученного» в масштабах страны фермера способна поменять общие запросы потребления и, соответственно, стандарты качества.

Однако очевидный экономический эффект, на мой взгляд, не самое главное последствие. Важнее сама постановка вопроса — «идеологическая миграция». Россия признает важность, даже приоритет идеологической, ценностной мотивации — то, от чего последние десятилетия мы, напротив, всячески открещивались. Причем данная идеология глобальна, не ограничена национальностью или даже границами одного государства. «Традиционные ценности» — вполне понятный, легко выражаемый набор постулатов вне зависимости от расы, возраста, страны проживания. Здесь все просто, понятно, не требует пространных толкований. Если мы готовы хотя бы последовательно озвучивать и доносить свою позицию, то есть шанс сделать своими сторонниками десятки миллионов людей по всему миру.

Важно, что современная Россия не страдает двумя главными «болезнями», из-за которых многие приехавшие в свое время в СССР иностранцы пожалели об этом шаге. Первое — это уровень бытового комфорта, доступность потребительских товаров и так далее. Все это сегодня, особенно в крупных городах, находится на вполне себе приемлемом для выходца с Запада уровне и, более того, за прошедшее с момента введения против нас первых санкций десятилетие сильно спрогрессировало. Второе — уровень личной свободы. Даже сейчас, при всех понятных в ситуации СВО ограничениях, смысловое пространство в России гораздо более разнообразно, нежели выжженный оруэлловский ландшафт стран «западного лагеря», где любое несоответствие текущему стандарту политкорректности карается немедленной маргинализацией или тюремным заключением. Кроме того, приехавшие сегодня в Россию, в отличие от советского периода, смогут при желании немедленно покинуть ее — если новый опыт все-таки их разочарует.

Можно без преувеличения написать: Россия дает альтернативу тем, кого ее лишили в присутствующих в списке 47 странах. Не политическую, не экономическую, а более глубинную — быть тем, кем ты считаешь нужным. Возможность жить так, чтобы тебе не навязывали силой, «за компанию» то, что ты считаешь неестественным и отвратительным. Да, мы вносим разделение в этот мир — но разделение это сродни тому, что происходит на Украине. Когда зло и безумие овладевают большими массами людей, спасение заключается не в увещевании безумных, а в отделении их от тех, кого еще можно спасти. Созданный Западом к началу этого столетия глобальный мир тоталитарен, мерзок, лжив. Чтобы прочувствовать его суть, просто посмотрите на лица формально управляющих им политиков. Выбор прост — или согласиться с этим, подчиниться, или заняться чем-то альтернативным.

Конечно, завтра или даже послезавтра десятки тысяч американцев или британцев не ринутся покупать билет в один конец в Россию. Но нет сомнений в том, что поток «западной» иммиграции будет нарастать, особенно после того, как первые «переселенцы» начнут делиться своим позитивным (надеюсь) опытом. Неизбежно это по той простой причине, что жить во лжи и грязи противоречит самой человеческой природе. Запад между тем наверняка ожидает в ближайшие десятилетия усиление смыслового тоталитаризма, причем вокруг все более диких и иррациональных концептов, а с другой — стремительное разложение того, что называют «моральными устоями», своего рода кристаллической решетки, без которой общество людей превращается в один бесформенный липкий комок.

Петр Власов -- писатель, главный редактор газеты "Культура"