Уникальная комбинация Берии при защите Кавказа

Виктор БРОНШТЕЙН – историк, социолог, предприниматель и известный иркутский галерист. В книге «Маршал Берия и политрук Хрущёв. Политтехнология «стальной» эпохи» он рассказывает о том, почему Лаврентий Павлович незаслуженно обол­ган своими убийцами. Публикуем главу, посвящённую его роли в обороне Кавказа в 1942 году, когда немецкие войска, включая элитную дивизию «Эдельвейс», пытались захватить стратегически важные нефтяные месторождения.

Кроме побед на ядерно-космическом фронте в активе Берии – важная победа над немцами по защите главнейшего ресурса войны, миллионы тонн которого невозможно было бы восполнить никаким ленд-лизом, а именно – кавказской нефти. К августу 1942 г. войска Северо-Кавказского фронта оказались отрезанными от Центра, были малочисленны, совершенно не подготовлены к горной войне и не обеспечили достойной обороны. Отсутствие скоординированных действий Северо-Кавказского и Закавказского фронтов ставило под угрозу подступы к Закавказью с севера, особенно на стыке двух фронтов – на горных, труднодоступных, а по ошибочному мнению наших военачальников, недоступных перевалах Большого Кавказа.

Для сдерживания натиска превосходящих сил противника пришлось в полном объёме использовать части НКВД. К ним в годы Великой Отечественной войны относились: оперативные войска (с января 1942 г. – внутренние); пограничные войска; войска по охране тыла действующей Красной армии; войска по охране железных дорог, войска по охране особо важных предприятий промышленности; войска по охране правительственной ВЧ‑связи; конвойные войска. Все они, кроме пограничных, обобщённо именовались внутренними войсками1.

21 августа Лаврентий Берия по указанию Сталина прибыл на Кавказ. И надо же быть такому совпадению, что именно в этот день нацисты подняли над Эльбрусом свой флаг, символизируя захват Кавказа. Хотя для Лаврентия Павловича это была первая фронтовая командировка, выбор именно его кандидатуры был неслучаен: Берия имел большой опыт в управлении Закавказьем, отличался изобретательностью, хорошо знал горы, а главное – людей. Да и с собой он вёз команду толковых и квалифицированных работников НКВД, на которых мог полностью положиться. В их числе были уроженец тех мест, его первый заместитель комиссар госбезопасности 3-го ранга В.Н. Меркулов, хорошо знакомый с Кавказом; заместители генерал И.А. Серов, генерал внутренних войск И.А. Петров и большая группа старших командиров НКВД. В одном самолёте с Берией на Кавказ прибыл и разведчик, старший майор государственной безопасности П.А. Судоплатов, в распоряжении которого были самые засекреченные, спортивно подготовленные войска ОМСБОН (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения), специализирующиеся на диверсионной работе в тылу противника, а также все партизанские отряды, в т. ч. и на Северном Кавказе.

В ту же команду Берия включил опытного армейского генерала, начальника оперативного управления Генштаба, также уроженца Кавказа генерал-лейтенанта Павла Ивановича Бодина с группой штабных офицеров. С 23 августа 1942 г. он возглавил штаб Закавказского фронта. Командующим вновь образованной Северной группой Закавказского фронта был назначен заместитель наркома НКВД по войскам генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников. Непосредственное руководство войсками НКВД осуществлял генерал-майор интендантской службы Иван Никифорович Кирюшин – заместитель начальника Главного управления внутренних войск НКВД СССР.

Ещё один уроженец Грузии – Б.З. Кобулов – вылетел на Кавказ раньше и срочно приступил к проведению согласованных с Берией оборонительных мероприятий.

Но ещё за месяц до этого, 23 июля 1942 г., гитлеровские войска начали массированное наступление на Кавказ с целью захвата не только нефтяных, но и газовых, и рудных месторождений Баку, Грозного и т. д.

Уже в августе немцы захватили Армавир, Майкоп, Краснодар и Анапу, в сентябре – Новороссийск, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию и Малгобек в Ингушетии. Главный Кавказский хребет был покорён профессионалами альпийской дивизии «Эдельвейс». До выхода немцев к кавказской нефти, а значит, и до нашей военной катастрофы – потери «крови войны» – оставался всего один рывок. Множество турецких дивизий, сосредоточенных на границе с Кавказом, замерли в ожидании этого часа.

Горнострелковые войска немцев были, пожалуй, самой элитной и спортивно подготовленной дивизией с давними традициями. Созданы они были ещё в Первую мировую войну, в 1915 г., а в 1935 г. их лучшая горнопехотная дивизия получила звонкое наименование «Эдельвейс». Численность профессионалов-альпинистов была максимальной для фашистской армии – 22 тыс. чел.2 Многие из них прекрасно представляли местность боевых действий, т. к. имели самые подробные карты с указанием расщелин, обрывов и т. д. «Все виды стрелкового оружия были предельно облегчены, при сохранении стандартных калибров, и, что самое важное, их прицельные системы были рассчитаны с учётом угла возвышения вплоть до ведения огня вертикально вверх или вертикально вниз»3, – вспоминал военный альпинист Михаил Бобров. Это значит, что они могли стрелять точно по прицелу, не высовываясь из-за укрытий.

У нас же ведущий специалист в области оптики профессор В.К. Фредерикс был расстрелян в 1944 г. Жаль, что невозможно посчитать цену этого убийства в жизнях солдат, вынужденных целиться вне укрытия.

Пушки и миномёты наши солдаты с неимоверными трудом и жертвами таскали на верёвках, как в суворовские времена. Острая коса репрессий в немалой степени прошлась по конструкторам артиллерии, а создатели «Катюш» – и директор, и замдиректора «Реактивного института», Клеймёнов и Лангемак – были расстреляны. В силу этого огневые точки красноармейцев были стационарны и легкоуязвимы. У немцев же вся артиллерия, используемая в горах, была сборно-разборной и прекрасно приспособлена для транспортировки в условиях гор, быстро собиралась на новом месте, давая возможность широкого манёвра и скорого покидания выдавших себя мест.

Не более подготовлены, чем техника, были до вмешательства Лаврентия Берии и наши героические воины, которые держали позиции только благодаря беспримерному мужеству и огромным жертвам на «поле» боя. Отпор немецкой дивизии «Эдельвейс» пытались дать в т. ч. молодые курсанты военных училищ и пехотинцы, никогда не воевавшие в горах. И всё же наступление немцев на время было приостановлено.

Об огромном значении, соизмеримом со взятием Москвы, которое Гитлер отводил Кавказу, и о бешеном напоре его войск свидетельствует заявление фюрера на совещании в штабе группы армий «Юг», которое состоялось в начале июня 1942 г. Гитлер заявил: «Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну»4.

План фашистов по захвату Кавказа получил условное кодовое название «Эдельвейс». Он был изложен в директиве Гитлера № 45 от 23 июля 1942 г.5 Ещё до нападения на Советский Союз в типографиях Лейпцига, Берлина, Дрездена выполнялся специальный заказ генерального штаба рейха. Там с секретным грифом «только для служебного пользования» печатался подробный путеводитель по Кавказу. К нему прилагались множество фотоснимков, справочных словарей, подробные красочные карты Северного Кавказа и Закавказья с указанием точных расстояний от Ростова до Баку и Орджоникидзе, от Нальчика до Сухуми и Тбилиси, от Пятигорска до Грозного и Махачкалы. Неудивительно, что незваные «гости», в отличие от наших солдат, прекрасно ориентировались на местности. Это позволяло им днём и ночью маневрировать, не срываясь в пропасть в самых неожиданных местах.

Из-за полнейшей неподготовленности наших солдат и командиров к горной войне ситуация быстро становилась критической. Кавказ уверенно «дрейфовал» в руки противника. Поэтому после получения задания Ставки главного командования действия Берии были буквально молниеносными. НКВД по всей территории СССР немедленно даётся указание выявить всех военнослужащих, имеющих альпинистский опыт и безотлагательно направить нужное количество на Кавказ. В отличие от лелеющих «Эдельвейс» немцев, у нас учёт этих незаменимых в горной войне кадров напрочь отсутствовал.

В это же время Лаврентий Берия отбирает наиболее толковых руководителей и офицеров НКВД, большинство из которых были знакомы с местностью и людьми Кавказа. Кроме этого, невзирая на возраст, в немалом количестве привлекались местные жители, в первую очередь опытные охотники, хорошо знакомые со спецификой гор. Не остались в стороне и тренеры по альпинизму, в т. ч. старший инструктор, а в будущем заслуженный тренер России, почётный гражданин г. Санкт-Петербурга Михаил Бобров. Он оставил ценные мемуары, запечатлевшие героизм кавказских сражений с чудовищными, всепожирающими лавинами, о собственном, едва не смертельном, «плавании» в её бешеном потоке. Им достоверно описаны и десятидневные боевые вахты с питанием всухомятку вдали от лагеря, когда на высоте 2–4 тыс. метров даже небольшая рана или простуда были смертельно опасны. А если боец срывался в пропасть, то должен был лететь молча, чтобы не выдать присутствие боевой группы товарищей.

Об экстренной отправке альпинистов на Кавказ в своих мемуарах вспоминает и Павел Судоплатов: «В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолётами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелёт был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолётах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию…»6.

Трагизм войны с привлечением альпинистов международного уровня, часто знакомых между собой по соревнованиям и даже друживших, ярко и трогательно запечатлел Владимир Высоцкий:

…А до войны вот этот склон

Немецкий парень брал с тобою,

Он падал вниз, но был спасён,

А вот сейчас, быть может, он

Свой автомат готовит к бою.

Отставить разговоры!

Вперёд и вверх, а там,

Ведь это наши горы –

Они помогут нам!

Они помогут нам!

Ты снова тут, ты собран весь –

Ты ждёшь заветного сигнала.

И парень тот – он тоже здесь,

Среди стрелков из «Эдельвейс».

Их надо сбросить с перевала!

Срочно организованное Берией буквально «суворовское» обучение шло непосредственно в период боевых действий. Но главное в том, что специалисты Генштаба, прибывшие с Лаврентием Павловичем, проверили боеготовность высшего командования Закавказского и Северо-Кавказского фронтов.

Всем крупным военачальникам пришлось сдавать очень непростые «экзамены» лично Берии и генштабистам по владению ситуацией в подчинённых им войсках. В результате без лишнего шума, чтобы сохранить «раскрученный» образ, прежде всех был «убран» с должности командующего Северо-Кавказским фронтом друг Сталина по Гражданской войне символизирующий непобедимую Красную конницу маршал Семён Будённый. Его фронт был расформирован, а командование перешло к едва усидевшему в кресле генерал-лейтенанту Ивану Тюленеву, возглавлявшему Закавказский фронт.

Ничем не проявил себя и оставался в тени Берии и член Военного совета фронта народный комиссар Каганович. Тем самым он подтвердил, что, как и почти все члены сталинского Политбюро, в отличие от наркома НКВД, был не более чем прекрасным исполнителем воли вождя.

Также с должностей были сняты ближайшие помощники Тюленева: начальник штаба фронта генерал-майор А.И. Субботин, начальник оперативного управления и заместитель командующего войсками Закавказского фронта генерал-майор Я.А. Ищенко, начальник разведотдела фронта полковник Симаков, командующие 9-й и 46-й армиями генерал-майоры В.Н. Марцинкевич и В.Ф. Сергацков7. Ни один из них не подвергся репрессиям, все остались в армии, только на более низких должностях. 31 августа Ставка приняла решение об объединении Северо-Кавказского и Закавказского фронтов8.

Берия, будучи уверен, что его подчинённые более квалифицированы и сообразительны в условиях горной войны, чем большинство армейских командиров, допустивших провальную ситуацию, создал две самостоятельные структуры управления: обычную армейскую и по линии НКВД. На высшем уровне оперативные группы войск возглавлялись генералами НКВД, на самом верху – Лаврентием Берией. По требованию Берии его заместителем Кобуловым был создан штаб НКВД по обороне Кавказа, в который входили сотрудники и офицеры госбезопасности. Он был основан в дополнение к уже существующему армейскому штабу Закавказского фронта, выполнявшему те же функции. В рамках НКВД были созданы две опергруппы по обороне Кавказа. Таким образом, созданная Берией структура управления НКВД не являлась полностью параллельной армейским войскам, как считают многие авторы9.

Оперативную группу по обороне перевалов при Закфронте, которой подчинялись и полевые армейские войска, возглавил генерал-майор НКВД И.А. Петров, имевший богатый опыт пограничной службы. Ко всему прочему, он был одновременно и заместителем командующего Закавказским фронтом. Новый штаб, состоявший из работников НКВД, разместился там же, где и штаб фронта, – в Тбилиси, что, безусловно, облегчало взаимодействие и обеспечивало согласованность действий. Заместитель начальника штаба группы полковник М. Романов объяснял замысел Берии несколько узковато: «Мы объединяем специально выделенных снабженцев и хозяйственников, войска и управления НКВД. Тесная связь и полное взаимодействие с ЦК КП(б) Грузии и Совнаркомом Грузии; все вопросы по снабжению и проведению решений командования как можно быстрее проходят через нас. Эта структура помогает нам объединять все силы и средства»10.

Подчинённый Берии замнаркома внутренних дел Кобулов, курировавший штаб НКВД по обороне Кавказа, был наделён огромными полномочиями. В его распоряжении находилось около 30 старших офицеров НКВД, назначенных на должности командиров дивизий, начальников оперативных направлений и оперативно-чекистских групп, занятых разведкой и обороной перевалов. Они и направляли деятельность войсковых командиров.

Отдельного упоминания заслуживает новый командующий Северной группой войск Иван Иванович Масленников, продвинувшийся в войсковой службе выше всех остальных воспитанников Лаврентия Павловича. Именно это спасло его от официальной казни, правда, увы, ненадолго.

Долгое время он работал в системе пограничной и внутренней охраны НКВД, начав с должности помощника главы отдела боевой подготовки в Закавказье (1936 г.), продолжив в Азербайджанской и в Белорусской ССР. Затем он стал начальником погранвойск Белоруссии, а в 1939 г. – заместителем наркома Берии по пограничным и внутренним войскам СССР.

Войну Масленников встретил в звании генерал-лейтенанта и был назначен на должность командира оперативной группы Западного фронта, в июле став командующим 29-й армией, а в декабре – 39‑й. При этом он вплоть до 1943 г. одновременно оставался замнаркомом внутренних дел. В июле 1942 г. его войска попали в окружение в ходе Ржевско-Вяземской операции. Во время очередного боя Масленников был ранен и с частью командования эвакуирован самолётами У-2. Выйти из окружения удалось лишь малой части солдат. Остатки 39-й армии расформировали, а Масленников отправился с Берией на Кавказ, где стал командующим Северной группой войск. В этой роли он участвовал в Моздок-Малгобекской и Нальчикско-Орджоникидзевской оборонительных операциях, в результате которых была сорвана попытка прорыва немцев к нефти Грозного и Баку.

Спустя пять месяцев после расформирования Северо-Кавказского фронта и фактического отстранения от командования совершенно не владевшего обстановкой «антикварного» маршала Будённого фронт образован вновь, но уже под командованием Масленникова. Таким образом генерал НКВД, проявивший военный талант, стал командующим. Малополезный в данной обстановке член Военного совета фронта Лазарь Каганович, в отличие от Будённого, продолжил свою миссию до конца 1942 г. Можно было о нём не вспоминать, если бы не один уникальный факт. Он оказался единственным в годы войны членом Политбюро, кто в прямом смысле этого слова пролил на войне кровь за Отечество, будучи раненым под Туапсе в октябре 1942 г.

В горячие дни бериевского руководства защитой Кавказа свои действия Масленников обычно согласовывал с Лаврентием Павловичем, а иногда даже с самим Сталиным, преступно игнорируя, как утверждают некоторые историки, например Лев Лурье, командующего фронтом генерала Тюленева.

В 1953 г. в специальной записке по делу Берии заявлялось, что генерал Масленников, «несомненно, пользуясь покровительством Берии, нередко игнорировал указания командующего фронтом»11.

По материалам того же историка, после отъезда Берии в Москву Тюленев говорил в адрес Масленникова: «Как командование, так и штаб группы в силу каких-то причин считают совсем необязательным для себя докладывать Военному совету, штабу фронта о своих мероприятиях. Больше того, производя важнейшие перегруппировки войск, штаб группы, ссылаясь на прямые указания командующего группой, отказывается доносить в штаб фронта о передвижении и задачах дивизий…»12. Только вот незадача: в мемуарах самого Тюленева этого сетования нет!

Думаю, что вышеприведённая критика в адрес Лаврентия Павловича и его подчинённых, пролонгированная на десятки лет, основана на сложившемся со времени хрущёвского переворота шельмовании маршала и обвинении во всех мыслимых грехах. В действительности же Берия как член ГКО и народный комиссар был на много ступеней выше командующего фронтом и фактически имел при себе два действующих параллельно совещательных органа – штаб НКВД и армейское командование. Прерогативу же принятия основных решений он оставил за собой. Поэтому Тюленеву и не следовало до обсуждения ряда вопросов знать мнение штаба НКВД, а готовить и докладывать собственные конкурентные предложения, чтобы нарком выбирал лучшее. Когда обстановка на Северном Кавказе стабилизировалась, Сталин, а вслед за ним и Берия отменили прямой доклад командующего группой армий, которые, очевидно, были настолько автономны от Тюленева, что вскоре были преобразованы во фронт. Проблема субординации при этом осталась только на страницах обвинений в адрес Лаврентия Берии, показавшего себя в горной войне талантливым военачальником. За эту операцию он был награждён орденом Суворова I степени, а впоследствии и маршальским званием.

Масленников же в дальнейшем воевал в самых горячих точках: под Ленинградом, на 3-м Украинском фронте, 3‑м Прибалтийском. 9 мая 1945 г. война для него не закончилась. В августе он был направлен на Дальний Восток, где вместе с маршалом Василевским принял непосредственное участие в разработке и осуществлении плана операции по разгрому Японии. В сентябре 1945 г. после блестящей победы самый боевой генерал из бериевской когорты стал Героем Советского Союза.

Пройдя высочайшие армейские должности, уважаемый в военной среде Масленников после смерти Сталина вновь вернулся в команду Берии и занял пост заместителя министра МВД. Имея за спиной такую мощную опору, как командующий войсками МВД в лице опытнейшего генерала армии Масленникова и своего выдвиженца, боевого генерала, командующего Московским военным округом Павла Артемьевича Артемьева, маршал Берия был, конечно же, абсолютно уверен, что никакого беззакония в столице, связанного с ним, произойти не может.

Продолжение следует...

1 Сидоренко В.П. Деятельность войск НКВД СССР на Северном Кавказе в 1941–1943 гг. (к 75-летию Великой Победы советского народа). Russian Colonial Studies, 2019. №4. С. 107.

2 Бобров М.М. Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945. М.: Центрполиграф, 2015. С. 90.

3 Там же. С. 85.

4 Цит. по Тюленев И.В. Крах операции «Эдельвейс». Орджоникидзе: Ир, 1975. С. 23.

5 Там же.

6 Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1998. С. 234.

7 Донесение представителя Государственного Комитета Обороны и Военного совета Закавказского фронта Верховному Главнокомандующему о положении на Северном Кавказе и принимаемых мерах от 23 августа 1942 г. // ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1064. Д. 1. Л. 167–170.

8 Запрос Ставки ВГК представителю Государственного Комитета Обороны на Закавказском фронте по поводу кандидатуры командующего фронтом от 31 августа 1942 г. // ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 30. Л. 52.

9 Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 тт. Т. 3. Битвы и сражения, изменившие ход войны. М.: Кучково поле, 2012. С. 305.

10 Лурье Л.Я. Лаврентий Берия. Кровавый прагматик / Лурье Л. Я., Маляров Л.И. СПб.: БХВ-Петербург, 2015. С. 392.

11 Соколов Б.В. Истреблённые маршалы. Смоленск: Русич, 2000. С. 427.

12 Лурье Л.Я. Лаврентий Берия. Кровавый прагматик / Лурье Л. Я., Маляров Л.И. СПб.: БХВ-Петербург, 2015. С. 392–393.

Читайте больше новостей в нашем Дзен и Telegram