НОВОСТИ СЕГОДНЯ
«Дама, чье место по центру» (Театр на Юго-Западе)
Премьерный спектакль 2024 года, режиссерский дебют актёра театра – Максима Метельникова, в этом сезоне осуществившего постановку «Мой бедный Марат, или Одна абсолютно ленинградская история» по Арбузову. В основе «Дамы...» — пьеса Мрожека «Вдовы». Она рассказывает о двух женщинах, мужья которых погибли во время нелепой дуэли, о таинственном официанте, прислуживающем Смерти и обожающем обезьянок, и, наконец, о самой Смерти, немой, но пленительной. Пьеса полна черного юмора и абсурдистской логики: мужчины, перекрестно изменяющие супругам, ссорятся из-за заказанного столика в ресторане и убивают друг друга, женщины, оплакивающие не мужей, но любовников, считают причинами смерти не раны, а отравление и простуду.
Камерный материал — одна локация, шесть персонажей, малое количество реквизита — сокращается еще сильнее, поскольку актрисы играют не только вдов, но и своих умерших супругов. Вместо столов, стульев и даже блюд с напитками – белые круглые таблички с соответствующими рисунками. Интересной художественной придумкой, дополняющей своеобразный комизм пьесы, становится «комплимент от шеф-повара» в виде таблички с перцем чили в подходящий момент. За сценографию также отвечал Максим Метельников, и ему удалось сохранить баланс между минимализмом и многозначностью.
Карина Дымонт и Ольга Авилова хорошо справляются и с образами неверных жён, взаимно поддевающих друг друга, и с немного карикатурными, но яркими и абсолютно противоположными образами музжей — Ромео и Тристана. Их разность подчёркивалась даже костюмами: небрежная тельняшка с цветастым галстуком у одного и кружевное белое жабо с жилеткой у другого, одинакова только полосатая широкополая шляпа. Официант (Егор Кучкаров) невозмутимо спокоен и немного манерен, однако знает больше, чем говорит и потому метит в трагические герои (всё видел, всё понимал, предупреждал, но не смог спасти, не мог изменить что-либо). Примесь лёгкого презрения к людям проявляется в его монологах, жестах, взглядах (может быть, как защитная реакция, ведь все умрут из-за своей же глупости.
Прекрасна и сама Смерть. Анна Рыкова не произносит ни одной реплики за спектакль, но покоряет мимикой и грацией. Стоит отметить и её необычный грим, идея которого принадлежит самой актрисе: одна половина лица стилизована под череп вплоть до специальной глазной линзы и побеленных с одной стороны волос, другая же бледная, но румяная, с копной рыжих волос (чрезвычайно яркая и живая часть). Интересны и взаимодействия актёров со зрителями, которые не прописаны в пьесе. Например, безутешный плач вдов, когда они узнали, что умерли их любовники, обыгрывается хождением актрис по кафе и аккуратными, ненавязчивыми касаниями случайных зрителей с обращениями, вроде «А помнишь, Тристан, как я…».
Ключевая тема спектакля Метельникова – судьба. Что способен изменить человек? Какова цена ошибки и можно ли её избежать? И свободен ли человек в своём выборе? Финал спектакля эффектен – магнетический вальс Смерти с обоими погибшими супругами под таинственную мелодию. Выразительная хореография — одна из главных отличительных черт Театра на Юго-Западе.
«Мрожек+Мрожек» («У Никитских ворот»)
О похожих вещах размышлял и один из самых ярких спектаклей театра «У Никитских ворот», ныне снятый из репертуара. Премьера состоялась 23 октября 2021 года на Старой сцене, и это один из немногих спектаклей театра, который ставил не художественный руководитель Марк Розовский, а другой режиссёр— Наталья Людскова. Плюс в названии дает подсказку, что в основе постановки сразу две пьесы Мрожека: «В открытом море» (1 акт) и «Забава» (2 акт). Первая повествует о трёх людях, застрявших в море и надумавших съесть своего товарища. Вторая о компании, которая ищет таинственный праздник, но он от них ускользает.
Сцена преображалась под каждую пьесу. В первом акте в бескрайнем море под плеск волн и шум ветра качался одинокий плот, сделанный с привлечением минимального реквизита (три стула, листы бумаги, сундук). Актёры почти всегда теснились по центру, что создавало ощущение ограниченности пространства, в котором кто-то иногда доплывал до героев. Во втором акте сцена превращалась в безлюдный клуб с боковой дверью на склад с театральным реквизитом. Появлялись пёстрые маски, скелет, книга, новая мебель, но пространство сжималось еще больше для персонажей пьесы, которые были приглашены на вечеринку, но никого не нашли. Праздник происходил где-то далеко, снаружи доносились крики, музыка и звуки фейеверков.
Развлечение тут равно жизни, и в поисках праздника герои активно ругались, плясали, пели, разговаривали, лишь бы заглушить мёртвую тишину, но так и не смогли оживить клуб. Во всём спектакле были задействованы только три актёра: Владимир Давиденко, Марк Кондратьев и Иван Арнгольд, каждый из них исполняет несколько ролей.
На первый взгляд пьесы абсолютно непохожи, написаны в разное время («Забава» в 1962 году, а «В открытом море» в 1974), но в одной постановке начинают резонировать, подчёркивая общую тему свободы и морального выбора. Оказывается, что две разные ситуации — голод в бескрайнем море и пустой клуб — имеют больше общего, чем кажется. И там, и там есть условная «жертва», которая нужна в первом случае для выживания, а во втором для «забавы» (роли Марка Кондратьева); и там, и там есть человек, который пытается управлять другими, в первом акте с помощью силы убеждения, во втором — силой физической (роли Давиденко); и там, и там — персонажи, которые точно никогда не станут жертвами (роли Арнгольда). Объединяет произведения и общее сомнения в необходимости жертвы. В первом акте ключевой деталью оказывается банка телятины с горошком, появляющаяся, когда одного из терпящих бедствие не только убедили отдать себя на съедение, но уже помыли и наточили нож, а во втором акте спасением оказываются те самые далёкие звуки веселья, не дающие скучающим друзьям совершить казнь одного из них, чтобы повеселиться на похоронах.
«Мрожек+Мрожек» порождал размышления об обстоятельствах и границах, за которыми цивилизованные граждане начинают совершать насилие друг на другом. Сперва три человека во фраках и цилиндрах решают, что нужно съесть кого-то из них, притом живого (хотя на крайний случай есть тело утонувшего лакея, но им неинтересно есть кого-то настолько безликого, подобного вещи). Затем молодые люди из разных социальных слоев — работяга в пиджаке, светский щеголь в солнцезащитных очках и интеллигент с красным галстуком и бутоньеркой. У каждого из них своё понятие веселья, но они сходятся в том, что похороны — тоже по-своему праздник.
Оба спектакля размышляют о нравственном выборе. В обоих за налётом веселья, прячется трагичное. Однако в одном случае («Дама, чьё место по центру») человек попадает в водоворот судьбы и не в силах ее изменить. В другом («Мрожек+Мрожек) имеет возможность выбирать темную и светлую сторону. Две грани оного Мрожека.
Похожие новости: