Солист Мариинского балета Эван Капитен: «Чем богаче опыт и совершеннее мастерство — тем больше терзаний»

Француз Эван Капитен мечтал танцевать в Мариинском театре с детства. Его путь на эту прославленную сцену оказался долгим и не был усыпан лепестками роз.

Его благородные манеры, внутренняя культура и танцевальный стиль сформировались на перекрестке французской и русской школ. Основы были заложены в Балетной школе Парижской национальной оперы, мастерство оттачивалось в Белорусской государственной хореографической гимназии-колледже. Потом — семь лет работы в Большом театре Беларуси, и вот уже третий сезон Эван — первый солист Мариинского театра. Наша беседа состоялась в Уфе на XXV международном фестивале балетного искусства имени Рудольфа Нуреева, где Эван станцевал Ферхада в спектакле Башкирского театра «Легенда о любви» в постановке Юрия Григоровича. Это выступление для француза стало премьерным.

— В прошлом году вы в дуэте с Марией Ильюшкиной победили на телепроекте «Большой балет». У этого конкурса огромная аудитория. В антракте зрители в Уфе вспоминали ваши телевыступления. Действительно появление на экране приносит популярность?

— Этого я не почувствовал, но участие в «Большом балете» стало для меня интересным экспериментом и принесло пользу. Испытал свои силы в условиях конкурсного состязания, за короткий срок съемок мы с Машей представили шесть разных дуэтов, что оказалось непросто. Я приобрел опыт общения с членами жюри, ведущими, коллегами-участниками и сумел приспособиться к новому сценическому пространству, где яркий свет делал невидимой границу сцены.

— Ваши родители связаны с искусством? Как балет возник в вашей жизни?

— Мама пела в опере, но когда на свет появились дети — нас у родителей пятеро — посвятила себя семье. Отец — конезаводчик, он дрессировал лошадей и занимался с жокеями. Мама серьезно относилась к нашему воспитанию, ей хотелось, чтобы мы развивались разносторонне. В детстве пару лет я посвятил фехтованию, но этот вид спорта меня не заинтересовал. Мама предложила испробовать свои силы в балете, его уже осваивали мои сестры: «Может, и ты попробуешь?» Так я оказался в самодеятельной балетной студии, куда ходил после общеобразовательной школы. Через два года так увлекся балетом, что попросил определить меня в специальную хореографическую школу. К тому времени мы уже переехали из маленького городка неподалеку от Тулузы, где я родился, в пригород Парижа. Рядом располагалась Балетная школа Парижской национальной оперы. Туда я поступил в возрасте 13 лет и проучился три года.

— Как получилось, что вы оставили это знаменитое и старейшее в мире балетное учебное заведение?

— Честно говоря, меня отчислили. В тот год я буквально за пару месяцев до экзамена стремительно вырос на 15 см, был очень худой и с координацией не справлялся. Но я уже точно знал, что хочу продолжать танцевать, что нашел свое призвание. Встал вопрос о том, где учиться — во Франции или в России. У меня к тому времени уже были кумиры из числа русских танцовщиков. Я думал о русской школе, но там образование для иностранцев достаточно дорогое. В Париже меня приняли в Колледж музыки и танца, он — часть консерватории, его называют «второй балетной школой Франции». В то время, когда мы раздумывали, произошла судьбоносная встреча — познакомились с соотечественником, который получал образование в Белорусском хореографическом колледже, его рассказ меня вдохновил: «Вот увидите, в Минске — русская школа».

— И вы отправились на экзамен в Минск?

— Нет, отправили фрагменты урока, записанного на видео. И меня приняли. Поехали мы с мамой и моей младшей сестрой, ее тоже зачислили. Мама вскоре вернулась, а мы остались. Отчасти это была авантюра. Русского языка я совсем не знал, на уроках понимал только названия балетных движений, благо они имеют французские наименования. Два раза в неделю нам, иностранцам, преподавали русский язык, его я постигал усердно. Через несколько месяцев стал понимать своих одноклассников, учителей, а заодно и продавцам в магазинах мог объяснить, что мне нужно.

В Минской балетной школе очень повезло с наставниками. Моим первым педагогом стал Александр Маркович Фурман, потом наш класс мальчиков взял Александр Иванович Коляденко.

— Коляденко — известный педагог, воспитанник легендарного Александра Пушкина, подарившего миру Рудольфа Нуреева и Михаила Барышникова.

— Из класса Коляденко — еще Иван Васильев и Игорь Колб, который сейчас возглавляет балет Большого театра Беларуси. Получив диплом, я остался в Минске — думал на пару лет, но получилось на семь сезонов.

— Почему планировали только два года работы?

— Мечтал о Мариинском театре, но не мог отклонить предложение Белорусского балета. Еще учеником участвовал в спектаклях театра. На выпускном курсе колледжа главный балетмейстер Большого театра Беларуси Юрий Троян предложил мне войти в труппу театра и сразу на положение солиста. Такой подарок судьбы получил! А потом случился ковид, и мечта так и осталась мечтой. В Минске я накопил большой репертуар — танцевал много сольных и главных партий, в основном — классических принцев.

— Закончился период ковидной изоляции, и вы собрались на просмотр в Мариинский театр?

— Я думал, что все будет, как принято: приду на утренний класс, на котором меня увидит и оценит руководитель балетной труппы. Но меня сразу пригласили танцевать Солора в «Баядерке» — даже сейчас не знаю, почему так получилось. Очень неожиданно! В тот памятный день дебюта в Мариинском театре я танцевал с Марией Ильюшкиной — Никией, в роли Гамзатти выступила Александра Хитеева, у нее тоже была премьера.

— В Мариинком театре знали, какой вы Солор? Эта партия ведь была в вашем минском репертуаре.

— Я отправил Юрию Фатееву, он тогда руководил балетом Мариинского театра, видео, где собрал фрагменты разных спектаклей, которые танцевал в Минске, в том числе и вариацию второго акта из «Баядерки». Балета с моим участием они не видели, но знали, что в Минске идет та же редакция. Я прилетел за четыре дня до спектакля, и все эти дни напряженно репетировал.

— Для вас, конечно, это был экзаменационный просмотр, и скоро ли узнали о результате?

— «Баядерку» в Петербурге я станцевал в разгар лета 2022 года. Понимал, что какое-то время будет не до меня: отпуск, сбор труппы, планы на новый сезон… Ждал долго — уже и не верил в успех. Получил приглашение в конце октября, и в январе 2023-го меня приняли первым солистом в Мариинский театр.

— Сегодня с вашим Ферхадом танцевала Мехменэ Бану Мария Ильюшкина. Можно ли назвать ваш дуэт сложившимся?

— Мы много спектаклей ведем в паре — «Лебединое озеро», «Жизель», «Баядерку», теперь появилась «Легенда о любви». Мария — не только отлично танцует, она еще прекрасная артистка и чуткая партнерша. Мне нравится ее преданность профессии, работает она очень серьезно. Есть у меня и другие замечательные партнерши — Оксана Скорик, Кристина Шапран, Елена Евсеева, Олеся Новикова, с которой станцевал в балете «Маргарита и Арман» Фредерика Аштона.

— Довольны своим Ферхадом, исполненным на уфимской сцене — той, что помнит танец Нуреева? Кстати, в нуреевском чемодане, оставленном во французском аэропоту Ле Бурже, перед «прыжком к свободе», была аккуратно сложена голубая ткань для костюма Ферхада.

— Ферхад — трудная партия. Физически и эмоционально. Только в краткие моменты можно вздохнуть. Танцы — подряд: трудные поддержки и невероятные прыжки, тяжелые непривычные позиции рук. А если добавить эмоции, которые необходимы, то степень усталости возрастает в разы. Этот спектакль требует большой отдачи энергии, но все равно так здорово его танцевать. Нужно показать характер, мужской, героический, народный, это не принц Зигфрид, и тем более не Щелкунчик. С такими героями я еще не встречался, Ферхад — художник, совершивший подвиг во благо народа, — рожден фантазией Юрия Григоровича. Первый раз я видел «Легенду о любви» в Мариинском театре, потом смотрел отрывки в интернете. Мне полюбился этот балет, я очень хотел его станцевать.

Что касается спектакля в Уфе, то оценить свою работу не могу. У меня была премьера, и сразу трудно понять, что произошло и как сложилось. Так, конечно, не у всех, но у меня первое выступление в новой партии — всегда суета. Незнакомый спектакль, даже если ты его много репетировал, все равно на сцене выстраивается по-другому. Через какое-то время он досконально войдет в ноги, в мозг, в сердце, и станет для меня желанным и долгожданным, хоть и останется трудным и напряженным.

Признаюсь, чем дольше я исполняю главные партии, тем чаще мне кажется, что я не готов к ним и ничего не понимаю. Чем больше опыт и совершеннее мастерство, тем больше терзаний.

— Вы солист Мариинского театра — мечта сбылась! А есть ли другие?

— Да, я попал в Мариинский театр, где чувствую себя на своем месте, комфортно — мне нравится репертуар, процесс работы, люди вокруг. Следующая мечта — освоить разные партии и стать премьером этого великого театра с многовековой и гордой историей. А дальше — откроются новые перспективы, о которых я сегодня даже не догадываюсь.

— Что вы еще станцевали в Мариинке?

— В основном классический репертуар: «Лебединое», «Жизель», «Щелкунчик», «Пахита», Конрад в «Корсаре», Солор в «Баядерке». Недавно прошла премьера «Раймонды» — станцевал Жана де Бриена, в «Коппелии» — Коппелиуса.

— То есть вся классика — ваша?

— Из классики еще не освоил Базиля в «Дон Кихоте» и принца Дезире в «Спящей красавице». Зато есть у меня «Кармен-сюита» Альберта Алонсо, где я исполняю роль Хозе, и «Парк» Анжелена Прельжокажа.

— Огромный репертуар! Что — любимое?

— Солор в «Баядерке» и Альберт в «Жизели», но не могу сказать, что больше люблю классику. Конечно, понимаю, что мне подходят роли принцев, но тянут меня роли более актерские, темпераментные, игровые. Очень полюбил «Каменный цветок» и «Легенду о любви». Могу сказать, что мне нравятся сюжетные балеты, где есть история, в которой происходит развитие, где герои свершают поступки.

— Какие роли вы хотели бы станцевать?

— Их много. Базиля уже назвал, Ферхада — станцевал. В «Спартаке» Григоровича хотел бы исполнить и заглавного героя, и Красса; с удовольствием попробовал бы свои силы в «Болеро» Мориса Бежара и «Юноше и Смерти» Ролана Пети, но они не идут в Мариинском театре.

— Как решили уехать из родной Европы, а потом остаться в России в такое неспокойное время?

— Когда произошло то, о чем мы говорим, я уже работал в Минске. У меня были планы, и они никак не соотносились с отъездом. Несмотря на ситуацию, продолжал двигаться вперед, к Мариинскому театру. Искусство не виновато, что в мире происходят конфликты, но я — здесь, в России, в Петербурге, в великом и любимом театре. И уезжать не собираюсь.

— Вы чувствуете разницу между европейским и русским театром?

— Европейские театры, в том числе и Парижская Опера, работают блоками, а мне ближе система, по которой живут Большой и Мариинский театры, где репертуар все время меняется. И за месяц ты можешь станцевать много разных спектаклей. Это непросто — все время нагрузка, напряженность выше и репетиций больше, но гораздо интереснее. Поначалу я приходил домой и не мог даже пошевелиться. Но я продолжаю танцевать, потому что мне важны встречи со зрителями, и я стараюсь «рассказать» им историю, передать эмоции, чтобы они никогда не забыли наш спектакль. Балеты, о которых мечтаю, возможно, я никогда не станцую, но все равно хочу добиться максимума — и для этого лучше всего подходит русский театр.

— Где вы живете в Петербурге?

— Сейчас — в общежитии, где у меня отдельная комната, но кухня общая. Все очень удобно, близко, только через дорогу перейти — и театр.

— По родине не тоскуете?

— По городам и странам я не скучаю. Скучаю по людям. Сейчас моя мама уже не живет во Франции, она обосновалась в Испании, и каждое лето в отпуск я к ней прилетаю. Меня восхищает прекрасный Петербург, но я не так много, как хотелось бы, по нему гуляю. И Беларусь для меня — люди, которые стали близкими и помогли моей мечте осуществиться — по ним я чувствую светлую, щемящую ностальгию. Но весь день занят классами, репетициями, спектаклями, под вечер ты уже такой уставший, что тосковать нет сил... Мой дом — театр, где я работаю.

Фотографии предоставлены Эваном Капитеном.