Режиссер Олег Ильин: «Популярность жанра мюзикла легко объяснима: многие годы музыкальные фильмы пользовались в нашей стране большой любовью»

На днях в «Театриуме на Серпуховке» состоялась премьера мюзикла «Зорро». «Культура» поговорила с режиссером постановки Олегом Ильиным.

— Какова предыстория постановки?

— Сейчас наблюдается повышенный интерес к мюзиклам. За последнее время Современный театр мюзикла под руководством продюсера Альберта Могинова выпустил два подобных проекта — «Дракула» и «Парфюмер». Они довольно успешно идут по всей стране.

Мы решили сделать еще одну постановку, выдержанную в схожих стилевых рамках. Поскольку два вышеупомянутых мюзикла имеют мистическую и в целом не очень позитивную подоплеку, нам захотелось сделать более легкий, добрый спектакль. Долго выбирали между историческими, литературными и мифологическими героями, в частности всерьез рассматривали фигуру Робин Гуда, и в итоге остановились на Зорро.

Нам показалось, спектакль, связанный с этим персонажем, получится ярким: ведь речь идет о Латинской Америке, тут вам и зажигательные танцы, и виртуозные шпаги, и красивые костюмы…

Долго думали над либретто, потому что первоисточника у Зорро не существует — это легенда, у которой нет автора. Мы перечитывали книжки, пересматривали фильмы, переслушивали мюзиклы, но в результате от идеи делать кальку отказались — решили все сделать сами. Создали оригинальный сценарий, привлекли к работе Алексея Кортнева, который сочинил стихи к песням, написанным композитором Сергеем Чекрыжовым, — и работа закипела.

Но после того, как базовая структура постановки сложилась, мы поняли, чего нам все-таки не хватало. А не хватало нам «экшна» — в данном случае это прежде всего касалось большого количества драк на шпагах. Поэтому мы пригласили братьев Виктора и Олега Мазуренко, одних из лучших в нашей стране постановщиков фехтовальных боев. Кстати, помимо фехтования, дуэт с успехом занимается, в частности, художественной составляющей различных шоу. Так вот, Олег Мазуренко по совместительству выступил еще и в роли художника по костюмам.

Разумеется, проблема была и в том, чтобы найти достойного Зорро, и в итоге, в лице ведущего актера театра «Ромэн» Артура Богданова, мы его нашли. Он хорошо владеет шпагой, блистательно танцует, а поет еще лучше — просто-таки идеал, а не мужчина, каким, впрочем, Зорро и должен быть.

В результате получилась красивая «ритмованная», но при этом лиричная история — в каких-то моментах веселая, в каких-то грустная, местами драматичная, порой даже трагичная.

Главным для нас было показать, что Зорро — не человек без страха и упрека, некий герой с картинки, а живой, мятущийся человек, даже сомневающийся: а нужны ли герои в принципе? В какой момент они появляются, куда исчезают? Как земля-матушка их рождает: в самое необходимое время, или герои есть всегда — просто необходимо найти некий ключик, дабы открыть в человеке героическое начало? Вот на эти непростые вопросы мы и пытаемся ответить в нашем спектакле.

— Слоган спектакля звучит так: «Подвиги, возможно, на первый взгляд кажутся подвигами». Поясните, пожалуйста.

— Мы не всегда знаем, к чему наши поступки приведут — это как «эффект бабочки». Вот нам кажется, что мы совершили подвиг, а дальше колесо истории закрутилось, и не исключено, что наш подвиг приведет к каким-то глобальным, необратимым последствиям. То есть, возможно, и не стоило совершать подвиг?

Не бывает так, чтобы человек проснулся утром и решил: «Все, с сегодняшнего дня я — герой». Почему человек совершает поступок, который отличает его от других людей? Перед нами всегда стоит выбор, и решение мы принимаем за доли секунды.

Элементарный пример: идем мы по улице и видим, как нехороший человек обижает девушку. Мы сталкиваемся с выбором: помочь или отвернуться? При этом мы не знаем продолжения: вдруг эта ситуация из серии «милые бранятся — только тешатся», и третий здесь — лишний? Но, может быть, вмешавшись в эту историю, мы спасем девушке жизнь? Заранее неизвестно, как правильно, единого рецепта поведения не существует. В большинстве моих спектаклей тема выбора — основополагающая.

— С чем связан интерес к мюзиклам в нашей стране? Еще несколько лет назад бытовало мнение, что мюзиклы для России — нечто чуждое.

— Настоящих мюзиклов в России не так много. У этого жанра есть определенные, жесточайшие законы. Скорее, «Зорро» следует обозначить как музыкальный спектакль. В нем много живого вокала, музыки, танцев.

А популярность жанра мюзикла легко объяснима. На протяжении многих лет музыкальные фильмы пользовались в нашей стране большой любовью — от «Приключений Электроника» до «Собаки на сене». Раньше музыкальных фильмов снималось у нас в разы больше, чем сейчас.

Русский народ очень любит музыку, и музыкальные театры, конечно, не должны оставаться в стороне. Залы на таких представлениях всегда переполнены. Так что никакого противоречия я в данном тренде не вижу. Другое дело, что само слово «мюзикл» в русском языке прижилось, хотя в большинстве случаев постановки являются просто музыкальными спектаклями.

— По вашему мнению, из любого литературного произведения можно сделать музыкальный спектакль или мюзикл?

— На первый взгляд представляется, что нет — не любое. Когда в произведении поднимаются высокоморальные и острейшие вопросы — кажется, что богатое музыкальное сопровождение неуместно. Например, есть мюзикл «А зори здесь тихие»... Поначалу мне было непонятно, как на основе такого трагичного литературного текста можно сделать мюзикл?

С другой стороны, мы все же говорим о театре. Если музыка написана правильно, если в ней нет пошлости, но при этом она словно кричит вместе с персонажем и даже умирает вместе с ним — почему бы такому музыкальному творению и не быть? Все зависит от композитора и, в целом, от таланта творческого коллектива.

Фотографии предоставлены пресс-службой мюзикла.