НОВОСТИ СЕГОДНЯ
На съёмочной площадке фильма «Земляки» царило напряжённое молчание, словно воздух застыл в ожидании. Актёры в гриме, операторы у камер – все были готовы начать работу, но режиссёр Валя Виноградов, которому незадолго до своей кончины Василий Шукшин доверил заветный сценарий, откровенно куражился. Он то жаловался на голод, то требовал привести ему понравившуюся девушку из съёмочной группы, безжалостно срывая драгоценное время артистов. Для Владимира Заманского, прилетевшего всего на один день, каждая минута простоя оборачивалась критичной потерей. Что мог сделать в такой ситуации главный артист картины, всенародный любимец Сергей Никоненко? Промолчать, опасаясь потерять роль? Удалиться в свой вагончик, чтобы не ввязываться в назревающий скандал? Никоненко молча, решительно подошёл к Виноградову и, не тратя слов на уговоры, коротко и точно нанёс удар в печень. Этот поступок, казалось бы, импульсивный, был продиктован железными жизненными правилами, которые артист перенял от своей любимой матери.
Железный принцип, выстраданный в окопах
Корни этих незыблемых жизненных установок уходят в трагический июнь 1941 года. Мать Никоненко, приехав с двухмесячным Серёжей на руках в родную деревню на Смоленщине, на следующий день оказалась на оккупированной немцами территории. Молодая женщина с младенцем могла бы запросто попасть в плен, но, к счастью, на её пути встретились партизаны, протянувшие руку помощи в час страшной беды. Начались долгие скитания с народными мстителями, ночёвки в холодных, чужих избах, где простые люди делились последним куском хлеба. Один момент врезался в память женщины навсегда, став самым страшным воспоминанием её жизни.
Ночь, промёрзшая земля, свист снарядов, разрывающий тишину. Партизаны приняли решение переправить женщин и детей через линию фронта. Мать бережно положила младенца на плащ-палатку, и вместе с провожатым они поползли по-пластунски. Вокруг всё гудело и взрывалось, адский грохот сотрясал землю. В какой-то момент в небо взлетела осветительная ракета, и земля вокруг стала светлой, как днём. Мать инстинктивно накрыла сына своим телом, мысленно прощаясь с жизнью. Позже она рассказывала, что в самые жуткие мгновения, когда кроме грохота взрывов ничего не было слышно, младенец не плакал. Он смеялся. Провожатый, глядя на это невероятное спокойствие, только и смог произнести: «Малыш принял боевое крещение с невероятной отвагой, и теперь ему всё будет нипочём».
Пережитое на войне стало для его матери несгибаемым принципом, который она передала сыну. Она часто повторяла ему, уже взрослому, урок, выстраданный в окопах: «Если чувствуешь, что можешь помочь человеку, сделай это обязательно. Ведь если бы им тогда не помогали, они бы до Москвы просто не дошли». Этот завет матери стал для Сергея Никоненко законом на всю жизнь, путеводной звездой в самых сложных ситуациях.
Спасение Лидии Федосеевой-Шукшиной
В 70-е годы Сергей Никоненко, к тому времени уже успешный и признанный актёр, решил попробовать свои силы в режиссуре. Он запускал свой фильм «Трын-трава» и после долгих, тщательных поисков нашёл идеальную исполнительницу главной роли — актрису Светлану Крючкову. Решение было взвешенным, продуманным до мелочей.
Но тут вмешался случай, изменивший ход событий. Никоненко зашёл в гости к своей хорошей подруге, Лидии Федосеевой-Шукшиной. Она только что похоронила мужа, Василия Шукшина, и осталась одна с двумя маленькими дочками. Никоненко застал её в состоянии полного отчаяния, её горе было почти осязаемым. Он видел перед собой не знаменитую актрису, а женщину, раздавленную утратой, чья жизнь, казалось, покатилась под откос. Единственным спасением для неё, как тогда подумал Никоненко, могла стать только работа, способная вытащить её из этой пучины скорби. Верный завету матери, Никоненко принял мгновенное, иррациональное с точки зрения режиссёра, но единственно верное с точки зрения человека решение. Он отправился прямиком к директору «Мосфильма» Николаю Сизову. Их диалог был коротким и бескомпромиссным. Никоненко прямо заявил, что Федосееву-Шукшину необходимо спасать, и он хочет отдать роль ей.
В те времена такое «самоуправство» могло стоить молодому режиссёру карьеры. Но Сизов, человек старой закалки, всё прекрасно понимал. Он велел немедленно привезти актрису на студию, пообещав утвердить её, какими бы ни получились пробы. После этого Никоненко позвонил Крючковой и честно, без утайки, всё объяснил. Она выслушала его и ответила, что он поступил абсолютно правильно. Сам Никоненко позже признавался, что как режиссёр «дал слабину». Но зато такой «непрофессиональный» шаг сделал фильм очень успешным. Влюбившийся в Лидию Федосееву-Шукшину молодой оператор Михаил Агранович снимал её так, как может снимать только влюблённый мужчина, и она, вырванная из пучины горя, расцвела в кадре, подарив зрителям незабываемый образ.
Приют для неприкаянных талантов
В повседневной жизни жизненный принцип Сергея Никоненко работал так же безотказно. Его комната в коммуналке на Сивцевом Вражке стала настоящим «штабом» для друзей, приютом для всех неприкаянных талантов Москвы. Воздух здесь был пропитан запахами коммунальной кухни, где чей-то борщ смешивался с ароматом подгоревшей рыбы, а в комнате актёра не умолкали бесконечные творческие споры, наполненные дымом дешёвых папирос.
Центральным элементом этой комнаты была легендарная раскладушка. На ней ночевал Василий Шукшин, когда ему после окончания ВГИКа негде было жить. После развода с Анастасией Вертинской сюда переселился и Никита Михалков — «на пару дней», а остался на целых восемь месяцев, приволок с собой матрас и верблюжье одеяло. Поэт Николай Рубцов, драматург Александр Вампилов, режиссёр Николай Губенко, сценарист Геннадий Шпаликов, даже знаменитый футболист Эдуард Стрельцов — все они когда-то оказывались на этой гостеприимной раскладушке. Вечерами в комнате спорили до хрипоты, читали стихи, курили, пили водку, закусывая консервами. Помочь, не задавая лишних вопросов, было для Никоненко так же естественно, как дышать.
Урок от Шукшина: коллективная честь
Но доброта Сергея Никоненко никогда не была синонимом мягкотелости. Если он видел несправедливость или унижение, он становился жёстким и бескомпромиссным. Ещё в молодости, на съёмках в Будапеште, он усвоил важный урок. Деньги, выданные на командировку, заканчивались, а съёмки всё никак не начинались, атмосфера накалялась до предела. Венгерский режиссёр Петер Сас, человек, по воспоминаниям Никоненко, «взбалмошный и странный», в какой-то момент набросился на молодого Никиту Михалкова с упрёками и в хамской манере пригрозил отправить его обратно в Москву.
Старший товарищ по съёмочной группе, Василий Шукшин, не стал вмешиваться в перепалку. Он молча отозвал Никоненко в сторону и спокойно, без лишних эмоций, объяснил план действий. Он сказал, что им нужно собираться уезжать вместе с Никитой, потому что если Михалкова оставят без роли и отправят одного в Москву, у него будут серьёзные неприятности. Но если они втроём отправятся в столицу — им ничего не сделают, ведь тогда будет ясно, что в срыве съёмок виноват режиссёр. Трое актёров объявили бойкот. Перепуганный режиссёр тут же пошёл на попятную, извинился и отснял все нужные сцены за два дня. Принцип коллективной чести Никоненко запомнил на всю жизнь так же, как золотое правило своей матери.
Спустя много лет жизнь, словно экзаменатор, решила проверить, насколько хорошо Сергей Никоненко усвоил тот урок. Он вместе с Николаем Бурляевым и Евгением Стычкиным приехал на съёмки в Австрию. И ситуация повторилась зеркально. Австрийский режиссёр вспылил из-за безобидной просьбы Стычкина поменять ему номер в отеле, окна которого выходили на шумную трассу, и заявил, что заберёт у «капризного актёра» роль. Никоненко поступил в точности так, как когда-то научил его Шукшин. Он первым подошёл к режиссёру и твёрдо заявил, что если тот так легко разбрасывается артистами уровня Стычкина, то и он сниматься не будет. Его тут же поддержал Николай Бурляев. Они втроём собрали вещи и улетели в Москву, даже не пожалев о сорвавшейся работе. Принципы и честь товарища оказались важнее крупного гонорара за съёмки в зарубежном фильме. Урок был усвоен на отлично.
Личное оскорбление и защита памяти Шукшина
Но самой острой и бескомпромиссной стала история, развернувшаяся на съёмках фильма «Земляки». Эта картина была для Никоненко делом особой важности, наполненным глубоким смыслом. Сценарий ему перед смертью отдал сам Василий Шукшин, попросив помочь своему однокурснику Вале Виноградову, который только что вышел из тюрьмы и пытался вернуться в профессию. Сниматься в этой картине было для Никоненко последним долгом перед ушедшим другом.
Именно поэтому поведение Виноградова на площадке он воспринял как личное оскорбление и предательство памяти Шукшина. Режиссёр нагло приставал к актрисе Галине Ненашевой, порвал на ней одежду при всей съёмочной группе, пытался поцеловать, а его неуважение к Владимиру Заманскому, прилетевшему на один день, перешло все границы. Никоненко понял, что слова здесь бессильны, они не смогут остановить это бесчинство. Он подошёл к режиссёру и крепко его ударил. Позже артист объяснял свой поступок тем, что человек, который так себя ведёт, просто не имеет морального права прикасаться к материалу Шукшина. Он защищал не себя. Он защищал достоинство всей съёмочной группы и, главное, честь своего ушедшего друга.
Полвека вместе: семейное счастье
Несгибаемый характер Сергея Никоненко проявлялся не только в профессиональных конфликтах, но и в личной жизни. Его путь к семейному счастью не был простым, скорее, напоминал осаду неприступной крепости. Встретив свою будущую жену, красавицу Екатерину Воронину, студентку актёрского факультета, он столкнулся с настоящей стеной. Девушка из строгой старообрядческой семьи держала дистанцию, оставаясь неприступной.
Целый год он добивался её расположения. Приглашал в театры, читал стихи, но Екатерина оставалась холодной. Она даже в буфете платила сама за себя, не позволяя за собой ухаживать. Никоненко не отступал. Однажды, февральским вечером, когда они сидели на заснеженной скамейке на Никитском бульваре, он всё-таки смог её поцеловать. После этого она задала прямой, как выстрел, вопрос: «Что же будет дальше?» Ответ был таким же прямым и решительным: «Свадьба!».
Они прожили вместе полвека, пройдя через суровый быт коммуналки, через трудности лихих 90-х, через личные трагедии. Когда их внуку Пете было всего пять месяцев, молодая жена их сына Никанора, Верочка, тяжело заболела. Врачи оказались бессильны, медицина не смогла ей помочь. Она ушла из жизни в 29 лет, оставив мужа с крошечным ребёнком на руках. Внука Петю Сергей Петрович и Екатерина Алексеевна взяли на воспитание к себе, окружив его заботой и любовью. Горе ещё больше сплотило эту крепкую семью.
Что вы думаете о судьбе Сергея Никоненко — справедливо ли сложилась его жизнь, наполненная такими драматическими поворотами?
Истории о спасённой карьере, легендарной раскладушке, коллективных бойкотах, счастливой семье и даже об одном точном ударе в печень складываются в портрет человека, для которого слова матери оказались важнее всех негласных правил киномира. Никоненко доказал, что можно быть не просто всенародно любимым артистом, но и человеком с несгибаемым внутренним стержнем. Он и в жизни, и в кино всегда играет по-честному. За это его и любят.
Похожие новости: