Комсомольцы – беспокойные сердца?

Тенденция советских властей вербовать молодёжь на всевозможные народные стройки зародилась одновременно с появлением первых комсомольских организаций: видимо, возрастные сталинские зэки, проявляя политическую плановую небрежность, стали уходить из жизни слишком быстро…

Одной из таких строек и стало сооружение в 50-х годах в казахстанской степи близ города Темиртау металлургического комбината, куда под грохот агитационных оркестров стали «добровольно» свозить тысячи и тысячи обладателей комсомольских билетов.

Обещали, конечно, всевозможные блага — что для агитпропа дело обычное (то же самое было и на целине, и на ВАЗе, и на БАМе — авт.), но… Реалии жизни оказались куда как правдивее. И — беспощаднее…

Общаг для членских взносов?

Костяк будущих «ударников» традиционно состоял либо из бывших зэков, либо из тех, кто, по мнению милиции, таковыми мог стать в любое время. Портить статистику Страны Советов региональные власти опасались, а потому в Темиртау потянулись эшелоны с «добровольно-принудительными» переселенцами из разных городов страны. Например, из традиционно блатной Одессы.

Прибывшие одесситы держались обособленно — «чтоб мне так жить», называли себя «жориками» и решали все проблемы, естественно, «по понятиям».

Первые недовольства (и не только «жориков») приехавшие в 1959 году в степь стали громко высказывать сразу после высадки из теплушек: вместо обещанного «благоустроенного жилья» местные власти предоставили переселенцам… многоместные армейские палатки, уже бывшие в употреблении, а потому — весьма некомфортные. Причём под одной и той же крышей селиться было предложено как холостякам, так и молодым семьям. «Жорикам» это, конечно, глянулось. Молодым мужьям и их жёнам — нет.

Вместо кроватей в палатках установили скоросколоченные многоярусные нары. «Жорики», сразу привычно занявшие нижние места, где так удобно было резаться в «буру», такое размещение одобрили. Семейные комсомольцы зароптали.

Ко всему прочему, не были решены и элементарные бытовые проблемы: туалеты в виде выгребных ям и рукомойники снаружи, отсутствие душа, отвратительная еда в таких же палатках, названных «столовыми», считалось у властей нормой: дескать, в войну было хуже — и ничего, обошлось… Многие из приехавших, бывшие фронтовики, надев ордена, пытались достучаться до властей, но… Их никто не слушал. Более того, во многих местных т.н. «райкомах» и «исполкомах» чиновники экстренно организовали милицейские посты, предписав им «не пускать на порог» именно жалобщиков! Так на благодатную степную почву были брошены первые зёрна будущего социального взрыва…

«День ваш — ночь наша»!

Скороспелые порывы Хрущёва оказаться в мифическом «коммунизме» привели и к безудержному организационному хаосу в строительстве самого комбината: планы, утверждённые вечером, утром без объяснений сменялись другими.

Одни приказы тут же начинали противоречить иным, власти же за «невыполнение» и тех, и других циркуляров, не вникая в саму суть, мгновенно наказывали работяг рублём. Те стали роптать уже не только в курилках…

Всё происходящее радовало лишь «жориков», кого зарплата особо и не интересовала: они сутками резались в карты, за ночь обдирая наивных приезжих простаков на суммы, значительно превышающие их официальные зарплаты.

Ко всему прочему, вынужденные паузы и те, и другие (включая и семейных комсомольцев) стали активно занимать пьянкой, скупая или выменивая у местных аборигенов всевозможную алкогольную бормотуху. Вскоре в бараках появилась и знаменитая азиатская «анаша». Начались первые бытовые потасовки по принципу «а ты кто такой?», быстро переросшие и в массовые столкновения «стенка на стенку»… Сигналы дошли до ЦК КПСС, но… там традиционно сразу вспомнили ещё сталинский принцип: «Не можешь? Научим! Не хочешь? Заставим!» Второе и стало основной реакцией Москвы на свои же собственные недоделки.

Если тебе «комсомолец» имя…

Хрущёвская политика массового братания со всеми народами мира, в первую очередь — тоже якобы верящими в обещанный «коммунизм», в нашей истории тоже сыграла роковую роль.

Приехавших, например, в Темиртау за «длинным рублём» болгарских комсомольцев (среди которых тоже оказалось немало бывших, уже тамошних зэков), традиционно приняли с русским хлебосольством: оркестр с болгарским гимном, новые палатки, кровати с бельём, улучшенное питание, даже отдельный водопровод с душем соорудили! Болгарские зэки сразу дополнительно были восторженно встречены и нашими «жориками»: традиционные чифирь и анаша — к их услугам — «знай наших!» Тут же начались и интернациональные карточные баталии «на интерес». Хоть в этом, но именно советские уголовники проявили все признаки международного «братского» интернационализма, о котором так мечтал Хрущёв! То, что многие «братушки» очень быстро остались и без щедрых советских «подъёмных», и без импортных шмоток, никого уже не интересовало: принцип «знай наших!» действовал толерантно и безотказно даже в степи…

Всё происходящее, конечно, сильно задевало тех идейных комсомольцев, которые приехали на стройку не только из-за высоких зарплат, но и по зову своего комсомольского самосознания. Их лидеры, веря в то, что «партия — наш рулевой», организованной группой решили обратиться к дирекции стройки и к местным партийным властям с просьбой всё же начать выполнять данные когда-то им обещания, да и вообще навести порядок. Тем более, если «человек человеку — брат?»…

Власти отреагировали на обращение быстро и по-деловому: к пришедшим рабочим экстренно вызвали… наряд милиции! Те подъехали, также экстренно сгребли мирных комсомольских просителей и увезли в участок! Но это было ещё не самой роковой ошибкой властей: на следующий день, 1 августа 1959 года, пришедших на завтрак советских рабочих внутрь палатки-столовой… не пустили те же милиционеры, которые вчера и задерживали их коллег: дескать, будете ждать, пока не закончат трапезу наши болгарские братья! Это, конечно, как затем на допросах сказали даже «жорики», было перебором…

Оскорблённые строители тут же массово объявили забастовку и отказались выходить на стройку! В доказательство сказанного все организованно разбрелись по своим жилым углам и демонстративно вообще отказались работать!

Планы партии — планы народа?

Произошёл тот самый случай, когда декларированные на словах партийные лозунги абсолютно не совпали с «планами народа»: люди хотели обычной справедливости, властям же была нужна их абсолютная покорность!

На следующий день к палаткам, в которых проживали «бунтовщики», прекратили привозить воду: как питьевую, так и техническую. В пыльном степном котловане, да при местной жаре, это было равносильно запрещённой всеми конвенциями и, конечно, советскими лозунгами «пытке». В тот же день была демонстративно закрыта столовая: кто не работает, тот не ест! Болгарских комсомольцев, включая и их земляков-зэков, к неудовольствию последних, экстренно увезли из Темиртау: мало ли было в СССР «народных строек»?

Рабочие, среди которых сразу активировались и скороспелые лидеры, тут же ответили не словом, но делом: разгромили столовую, близлежащие магазинчики и лавки, разграбили склады с продовольствием, после чего их же и подожгли. Кого-то из активистов бунта милиционеры успели задержать и увезли к себе в отделение. Это тоже было ошибкой.

Верни колбасу! Я всё прощу…

В ту же ночь уже вполне организованная многочисленная толпа рабочих, среди которых было и много женщин, подошла к зданию милиции. Требование было одно: освободите рабочих, которых вы забрали! Конечно, получили отказ…

Терпение взбунтовавшихся лопнуло: они ворвались внутрь помещения, освободили задержанных, заодно разбили все телефоны и рабочие столы сотрудников, побили стёкла в самом здании. Узнав, что некоторых арестованных всё же успели увезти на допросы в Караганду, подожгли и милицейский «газик» во дворе. Это уже было объявлением войны.

На следующий день на пыльных степных трактах заурчали армейские бронетранспортёры: вспомнив, что «народ и армия едины», власти Казахстана призвали на помощь военных. Вооружённые солдаты сменили испуганных полученным резонансом милиционеров, взяли под охрану и сам палаточный городок, и оставшиеся магазины со складами. К рабочим, наконец, вышел и приехавший по приказу ЦК секретарь местного горкома партии и директор строительства, которые хоть по сути уже вряд ли что могли решить на месте, но хотя бы выслушали наболевшие жалобы работяг. Даже что-то пообещали улучшить и исправить. Но… Снова вмешался случай.

Одновременно привезённая к их приезду питьевая вода оказалась подозрительно розового цвета! Уже потом, во время следствия, было доказано, что в воду абсолютно обоснованно была добавлена в целях дезинфекции обычная марганцовка, но это ведь было потом!..

В народе раздались крики: «Нас травят за правду, братцы!» Сначала уже успокоившаяся толпа быстро превратилась в разгневанную массу. Уже подогреваемые и криками, и собственным негодованием, рабочие снова начали крушить всё подряд. Солдаты пытались их остановить холостыми выстрелами, но эмоции уже победили и чувство разума, и чувство опасности: рабочие мгновенно брали в руки любые железки и разобрали кирпичи — «булыжник ведь оружие пролетариата»? Всё это снова полетело сначала в военных, а затем — и в перепуганных представителей горкома. Те благоразумно забрались в армейские бронемашины. Вскоре их увезли в безопасное «светлое будущее». А бунт тем временем принимал катастрофические размеры.

Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты…

К вечеру из Алма-Аты прибыли дополнительные воинские части, уже с боевыми патронами, из Москвы им поступил приказ: «Открывать огонь на поражение!» Но и тут солдаты отказались стрелять в безоружных. Всё можно было бы ещё попробовать урегулировать мирным путём, но в дело вмешались провокаторы — куда же без них?

Под их призывы бунтующие начали громить местный универмаг. Более того, из толпы по топтавшимся в нерешительности солдатам стали раздаваться… выстрелы! Среди военных появились первые раненые. Солдаты тоже передернули затворы автоматов…

Всю ночь с 3-го на 4-е августа 1959 года шло подавление этого сначала стихийного, а потом уже — управляемого восстания. Конечно, подавили. В результате — 16 человек погибло. Более сотни — ранено. 190 человек было арестовано. Делом занялся КГБ.

P.S.

«Советское — значит отличное»?

Увы, не всегда. В нашей истории именно бездеятельность советской власти привела к тому, к чему… и привела! 42 человека были осуждены к длительным срокам, пятеро приговорены к расстрелу! А вот кого-то из чиновников просто понизили в должности, кто-то получил обычные партийные взыскания. Разве это равнозначно???

Но тогда был Советский Союз — мощный и недоступный ни Западу, ни Востоку. Его ненавидели, но боялись и во внутренние дела не лезли. Сегодня ситуация иная: даже вчерашние болгарские «братушки», кого от повального турецкого вырезания спасли лишь русские солдаты, и те пытаются добавить пару своих плевков в наш адрес. А может, всё и началось ещё тогда, в Темиртау, когда их встречали оркестром и хлебом-солью? Как знать…

Читайте больше новостей в нашем Дзен и Telegram