НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Стриминговый сервис Netflix сделал рискованный ход: переснял шедевр Лукино Висконти «Леопард» в формате 6-часового сериала. Во-первых, тут не избежать высокомерных сравнений с оригиналом, во-вторых, вряд ли миллионы зрителей захотят смотреть философскую повесть о жизни аристократии Сицилии XIX века на фоне бурных социальных потрясений. Но настоящий художник никогда не должен забывать: в искусстве важно не про что, важно – как. Умный зритель без труда разглядит в блистательно скроенной картине злободневный мотив: обмельчание человека на фоне безудержного прогресса.
Для Италии роман сицилийского князя Джузеппе Томази ди Лампедузы «Леопард» – что-то вроде «Войны и мира». Действие завязывается в 1860 г., когда Гарибальди собирает Италию в конвульсиях Рисорджименто. Королевство обеих Сицилий, объединяющее южную часть итальянского «сапога», падает под напором с Севера, а в размеренную патриархальную жизнь Палермо вторгается дух коммерции, эмансипации, безбожия. Это в буржуазных учебниках истории прогресс общества подаётся как демонтаж сословных и религиозных перегородок, давший миллионам шанс выбиться из грязи в князи. А для аристократа Лампедузы этот процесс в высшей степени трагичен.
Его альтер эго в романе – многомудрый князь Фабрицио ди Салина по прозвищу Леопард смотрит на перемены с эсхатологическим бесстрашием: мол, изменить судьбу нам не дано, но можно отвечать ей с достоинством. Лампедуза и не мыслил стать классиком: писал на закате жизни, тягуче и подробно, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах, а не ради продаж или, не дай бог, литературных премий. Он даже не сподобился опубликовать свой единственный роман при жизни. «Леопард» вышел в 1958 г., спустя два года после смерти Лампедузы, и тут же получил престижную премию Стрега, а маститый литератор Луи Арагон посвятил ему две статьи. Спустя ещё пять лет великий режиссёр Лукино Висконти снял 3-часовой фильм «Леопард» с Бертом Ланкастером, Аленом Делоном и Клаудией Кардинале, который получил в Каннах «Золотую пальмовую ветвь».
Висконти сам был княжеских кровей и снимал кино с позиций интеллектуала, держащего осаду против пошлости в замке из слоновой кости (строитель Нойшванштайна баварский король Людвиг стал одним из воспетых им героев). И мимо романа Лампедузы такой сноб пройти не мог. В Америке Висконти доказывал, что «Леопард» очень похож на «Унесённых ветром», где благородные плантаторы-южане не в силах защитить свой мир от наплыва протоплазмы с севера. Князь Салина в его романе говорит, что умирать за идею совершенно нормально: «Но умирающий должен знать или по крайней мере быть уверенным, что знает, за кого или за что он умирает». Не за деньги же воевать, право.
Однако кастинг Висконти несколько озадачил. На роль Салины режиссёр взял бывшего гарлемского циркача Берта Ланкастера, а его племянника-оппортуниста Танкреди Фальконери, наоборот, сыграл аристократичный Ален Делон. Томная красавица Клаудия Кардинале тоже не слишком подходила на роль Анжелики – вульгарной дочери нувориша Калоджеро Седары. Висконти будто троллил непритязательного зрителя: посмотрите, до чего мы докатились, кто угодно может изображать голубую кровь. Но в кино 1960-х все три актёра были звёздами первой величины, и массовый зритель валом валил в кинотеатры смотреть, как мир аристократии уходит в историю, а на смену леопардам выползают шакалы. Критики тоже разомлели: дескать, «Леопард» был бы шедевром даже если бы состоял из одной только 50-минутной сцены бала в палаццо Ганджи под музыку Верди. Или из сцены прибытия семейства Салина в Доннафугату, где запылённые с дороги аристократы выглядят словно мумии среди пожухлого декора барочной церкви. А после триумфа в Каннах «Леопард» вошёл в разряд признанных шедевров, в которых гениально абсолютно всё. Но Netflix показал, что это далеко не так.
Конечно, спустя 60 лет технические возможности кинематографа шагнули далеко вперёд. Новый «Леопард» снят оператором Николаем Брюэлем невозможно, просто невероятно красиво. Впечатление, будто топ-команда приехала в провинцию и показала местным любителям, как можно играть в футбол. И дело не только в залитых солнцем пейзажах Сицилии или античном великолепии Рима, идеально собранных декорациях при дотошном внимании к деталям. Режиссёр Том Шенкленд (в соавторстве с Джузеппе Капотонди и Лаурой Лукетти) вытащил на первый план смыслы, которые в романе Лампедузы шли фоном.
Князя Салину блистательно исполнил итальянский актёр Ким Росси Стюарт. Он мало известен за пределами Италии, зато играет в качественных проектах. В новой экранизации наконец понятно, почему протагониста называют Леопардом. Берт Ланкастер у Висконти представил нам стоика с мягкими манерами, которого этикет делает слишком уступчивым. Стюарт у Шенкленда – настоящий хищник, царь зверей, перемещающийся по неспокойной Сицилии без охраны, но постоянно напоминающий окружающим, кто они и кто он. Но тем привлекательнее выглядит другая его ипостась, где грозный князь Салина позволяет себе быть любящим отцом, смиряясь с фортелями его прекрасной дочери Кончетты (Бенедетта Поркароли) и племянника Танкреди (Сол Нанни).
У Висконти князь хоть и грассирует, будто «всё должно измениться, чтобы остаться по-старому», в реальности плывёт по течению и держится за знакомые принципы. Новый Салина пытается быть политическим животным, чтобы приспособиться к новым реалиям. Он заигрывает с командирами гарибальдийцев и соглашается породниться с безродным коммерсантом Седарой, которого в душе презирает. А также идёт в итальянский сенат, чтобы сохранить свою власть. И эта линия поведения аристократа времён Рисорджименто куда более правдоподобна.
Аналогично, Танкреди Фальконери, сыгранный Аленом Делоном, был храбрым идеалистом, идущим воевать за новую Италию. А Сол Нанни у Шенкленда играет безответственного взбалмошного разбивателя сердец, который со временем превращается в беспринципного политика, позволяющего жене Анжелике (Дева Кассель, дочь Моники Белуччи и Венсана Касселя) спать с нужными для его карьеры господами. Даже для хитрого князя Салины это уже явный перебор.
В новом «Леопарде» на первом плане не трансформация страны, где удалая конница прокладывает путь рачительной буржуазии, а распад семьи в привычном понимании слова. Брак на глазах становится формой сотрудничества. А чем он тогда был раньше? После визитов к куртизанке князь Салина рассуждает об этом со своим духовником падре Пирроне, которого всюду возит с собой в карете заодно с любимым догом: мне, дескать, так можно, а всем остальным нельзя. Но мир, построенный на столь вычурной дихотомии, не может быть крепким.
Похожие новости: