НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Начавшаяся пять лет назад пандемия коронавируса спровоцировала крупнейший со времен Великой депрессии экономический кризис, она же радикально преобразила структуру мирового хозяйства. Изменились рынок труда, системы здравоохранения и образования. Дистанционный формат работы стал полноценной альтернативой офисному, а развитие интернет-торговли и служб доставки привело к постепенной ликвидации торговых центров. Ускорилась цифровизация экономик. Даже процесс глобализации, считавшийся необратимым, вроде бы пошел вспять. Впрочем, большинство из названных трендов сформировались задолго до того, как мы впервые услышали о вирусной инфекции COVID-19, а пандемийные ограничения явились катализатором, ускорившим их.
«То, что сейчас происходит с вами, – это навсегда. Мы доведем вас до такой точки, откуда не возвращаются». Фраза из романа Оруэлла «1984» вспоминалась мне весной 2020-го, когда я собирал материал для статьи о влиянии пандемии и карантина на российскую экономику. Тогда эксперт по рынку труда уверял, что многие из применяемых антикризисных мер останутся с нами надолго, даже навсегда. Речь шла об удаленке, на которую компании переводили своих сотрудников, об ускоренном развитии служб доставки и дистанционной торговли, о дистанционных услугах в целом. Признаться, я сомневался: как можно нормально купить товар, не пощупав его и не повертев в руках? А дистанционные фитнес-центр или школа танцев? Абсурд!
Мой инструктор по тайскому боксу тогда сетовал, что больше двух месяцев сидит без работы (фитнес-клуб закрылся на карантин), деньги заканчиваются: «Мне что, грабить идти?». К счастью, грабить он не пошел, но и в клуб уже не вернулся – сейчас живет и работает в Таиланде, при этом, по его словам, дистанционно тренирует больше десятка учеников в России. Не слишком ошибусь, если скажу, что большинство фитнес-тренеров сегодня наряду с обычными тренировками в зале предлагают программы онлайн-занятий. Интернет буквально пестрит всевозможными дистанционными «обучалками» – от курсов по программированию до ведической астрологии.
[embed]https://profile.ru/economy/v-rezhime-vyzhivaniya-eksperty-ra...[/embed]
Многие мои знакомые из категории офисных работников – инженеры, айтишники и прочие – после пандемии и снятия карантина либо вовсе не вернулись в офисы, либо ходят туда два-три раза в неделю. Предсказание «удаленка – это насовсем» оказалось верным. Как и прогноз о том, что интернет-торговля со временем будет вытеснять привычную розницу. В витринах огромного торгового центра недалеко от моего дома еще несколько лет назад пестрели надписи очередного магазина: «Скоро открытие!». С тех пор пустых витрин прибавилось, в то же время тут и там появляются пункты выдачи Wildberries, Ozon, «Яндекс Маркета».
Коронакризис действительно привел к тектоническим сдвигам. Да и могло ли быть иначе, ведь он стал самым масштабным экономическим потрясением за столетие. По данным Всемирного банка, в 2020-м мировой ВВП снизился на 3,2%. Для сравнения: во время кризиса 2008 года (его, к слову, тоже называли крупнейшим со времен Депрессии) падение составило 1,3%, а в ходе финансового кризиса 1998 года мировая экономика даже не ушла в минус, а лишь замедлилась до 2,6%.
В 2020-м мы увидели обвал фондовых рынков, длившийся с 20 февраля по 7 апреля, наблюдали резкое падение инвестиционной активности, закрытие предприятий, сокращение занятости и прочие неприятности. Впрочем, надо отдать должное властям многих стран: едва стало ясно, что мир захлестнула пандемия, они запустили программы поддержки своих экономик. Благо алгоритм подобных действий был отработан еще в 2008-м и сводился главным образом к количественным смягчениям, а проще говоря, к раздаче денег компаниям и населению. Эти меры действительно помогли избежать катастрофы, подобной той, что имела место в 1930-х годах, но они же предопределили два самых очевидных экономических последствия ковида – уже упомянутую инфляцию и рост госдолга.
В 2022 году Европа и США пережили тяжелейший инфляционный кризис. В Америке уже в январе индекс цен составлял 7,5%, а к концу года достиг 8%. Хотя в 2021-м этот показатель не превышал 4,7%, а в 2020-м – всего 1,2%! Старому Свету пришлось еще тяжелее: 14 стран Евросоюза закончили 2022 год с двузначными цифрами инфляции, еще в восьми странах она колебалась в пределах 7–10%. Больше других пострадали маленькие экономики Восточной Европы и Прибалтики. В Венгрии годовая инфляция составила 24,5%, в Латвии – 20,7%, в Литве – 20%. В Эстонии, Болгарии, Польше, Румынии, Чехии и Словакии – от 15,4% до 17,6%.
Рекордный рост цен на Западе спровоцировали три фактора: меры правительств по поддержке населения во время пандемии, случившиеся тогда же сокращение производства и подорожание энергоносителей (прежде всего природного газа) в 2021–2022 годах.
Чтобы помочь гражданам пережить карантин, власти США и Евросоюза стали раздавать людям деньги, причем часто делали это напрямую, минуя банки и фонды. Так, общий объем госрасходов Вашингтона на антикризисные меры оценивается в $5,8 трлн. Простые американцы получали от государства прямые выплаты – как единоразовые, так и еженедельные. В конце марта 2020 года было введено федеральное пособие по безработице в размере $600 в неделю. По словам главного научного сотрудника Института экономики РАН Игоря Николаева, в США на фоне падения производства и общего замедления экономики отмечался заметный рост доходов населения.
Полученные доллары и евро надо было на что-то тратить, только на что? Практически все объекты сферы услуг закрыты на карантин, следовательно, остается покупка продуктов и товаров длительного пользования. На приобретение последних и пошла большая часть «вертолетных денег». Но предложение данных товаров на рынке было ограничено, поскольку многие предприятия сократили производство или вовсе остановились – можно вспомнить дефицит автомобилей из-за прекращения поставок микрочипов из КНР и Тайваня. Усиленный спрос при ограниченном предложении и стал первым триггером роста цен.
Позже в Европе случился энергетический кризис: из-за аномально холодной погоды осенью 2021-го резко подскочили цены на газ. Следом подорожала электроэнергия, как итог выросли цены на промышленную продукцию, и все это на фоне избыточного спроса. Маховик инфляции закрутился еще быстрее.
Ускоренная цифровизация многих областей хозяйственной и общественной жизни считается еще одним из очевидных последствий пандемии. Разумеется, переход бизнес-процессов, коммерческих и государственных услуг в онлайн происходил и до ковида, однако карантинные ограничения заставили власти максимально ускорить этот процесс.
В июне 2020 года президент РФ Владимир Путин провел совещание по вопросам развития информационно-коммуникационных технологий. Глава государства отметил особую значимость информтехнологий в условиях карантинных ограничений, когда многим предприятиям пришлось перейти на удаленку. Тогда же он поручил правительству подготовить комплексный план поддержки ИТ-отрасли, включавший обнуление НДС для компаний, использующих в работе отечественное программное обеспечение. Говорилось также об ускоренном внедрении виртуальных сим-карт, дистанционном заключении договоров, 50-процентном субсидировании расходов на разработку новых программных продуктов, импортозамещении ПО и оборудования в рамках госзаказа, а также о запуске федерального проекта по развитию искусственного интеллекта.
В плане правительства по посткризисному восстановлению экономики из примерно 500 заявленных мер 112 касались внедрения ИТ-технологий, цифровизации экономики и социальной сферы. Расходы бюджета на реализацию мер в части «цифры» в 2020 и 2021 годах составили 79,8 млрд руб. и 256,2 млрд руб. соответственно. Минцифры предложило с 1 июля 2020-го в качестве добровольного эксперимента подключить к порталу «Госуслуги» ряд крупных российских сервисов с многомиллионной аудиторией пользователей («Авито», «Авто.ру», ЦИАН и др.). И это лишь малая часть начавшихся изменений.
По данным Института стратегических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ, общие расходы населения на цифровизацию – покупку компьютерной техники, оплату электричества и услуг интернет-провайдеров – в 2020 году выросли на 9,7% и составили 1,8 трлн рублей (это равнялось 1,7% ВВП). Траты непосредственно на приобретение «железа» выросли почти на 30%. Как отмечал завотделом количественного моделирования ИСИЭЗ Юрий Дранев, в 2020 году пандемия мало отразилась на общих затратах на цифровизацию экономики, но оказала существенное влияние на их структуру. Переход части работников на удаленку заставил их расходовать больше средств на цифровые товары и услуги и позволил компаниям сэкономить на этом.
[embed]https://profile.ru/economy/chudesa-statistiki-kak-rossiya-za...[/embed]
За время карантинных ограничений в нашу жизнь вошли элементы телемедицины (в частности, врачебные онлайн-консультации), переводы денежных средств с помощью смартфона, подача онлайн-заявлений в госорганы, дистанционное оформление документов и пр. Но самое главное, что по завершении пандемии все эти опции остались. «Только в формате B2G аудитория государственных цифровых сервисов увеличилась в четыре раза. Таким образом, российский опыт в сфере цифровизации экономики действительно является передовым», – заявлял на полях форума АТЭС в 2023 году директор правового департамента Минэкономразвития Лев Гершанок.
Впрочем, Россия следовала в русле мировых тенденций. Уже в первые месяцы пандемии в мире начался бум технологий, связанных с телемедициной, сформировалось даже новое направление под названием CovidTech. В том же 2020-м ведущие компании, прежде всего связанные с ИТ-индустрией (Microsoft, Google, Amazon и т. д.), и многие госструктуры стали переводить сотрудников на удаленную работу. Вскоре многие фирмы и учреждения заявили, что намерены использовать дистанционную занятость в качестве основной модели трудоустройства.
Опросы потребителей в разных странах, проведенные в 2020 году по завершении первой волны пандемии, показали, что популярность онлайн-продаж даже после снятия карантина не пошла на спад. Это было связано как с боязнью посещать людные места, так и с изменением модели потребления – формированием привычки к онлайн-покупкам.
Скажем, в Китае офлайн-продажи просели до 79% от докризисного уровня, в то время как показатели онлайн-торговли на 15% превышали докризисные. В 2023 году доля интернет-торговли в общем объеме розницы КНР составляла уже 27,6%, в Великобритании – 29,3%. У нас данный показатель был заметно скромнее – 13,4%. А суммарный оборот интернет-торговли в 2023 году в РФ составил 6,395 трлн руб. За первые семь месяцев 2024-го выручка в сегменте e-trade достигла 4,6 трлн руб. – это данные Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ). По предварительным оценкам, общий оборот отрасли в минувшем году превысил 9 трлн руб., а в следующие три года эта сумма должна удвоиться.
Долгие годы глобализация считалась неизбежным и необратимым процессом. Пандемия COVID-19 доказала как минимум спорность этого утверждения. «Вероятно, глобализация никогда не сможет полностью восстановиться», – сокрушалось агентство Bloomberg в марте 2020 года, анализируя действия стран по борьбе с распространением вируса. Вместо того чтобы выступить единым фронтом, согласовывая меры по борьбе с пандемией и экономическим кризисом, многие правительства тогда предпочли сосредоточиться на решении собственных проблем.
Не удалось договориться даже о повсеместном введении карантина. В Европе Швеция отказалась вводить жесткие ограничения для своих граждан, а власти Нидерландов пошли по пути «контролируемого заражения». В той или иной форме карантином пренебрегли Япония, Южная Корея, Бразилия, Мексика. В разгар пандемии Франция и Германия блокировали экспорт медицинских масок из своих стран. Обострились экономические противоречия между США и Китаем.
К завершению пандемии дискуссия о «конце глобализации» стала модным трендом среди политологов. Экономисты же относились к данному вопросу более сдержанно. Да, логистические цепочки оказались нарушены, из-за ограничительных мер в период с января по май 2020-го объем мировой торговли сократился на 17,6%, однако в последующие месяцы он довольно быстро восстанавливался, и по итогам года падение составило лишь 4,4%. Собственно, уже к октябрю 2020-го объем мировой торговли вернулся на уровень января, когда началась история с пандемией.
Структура мирового хозяйства действительно претерпевает изменения, но COVID-19 ли тому виной? Экономические противоречия между Пекином и Вашингтоном, которые считаются едва ли не главным признаком «конца глобализации», проявились еще на рубеже 2010-х и связаны с технологическим развитием двух стран. Если совсем просто, то с автоматизацией производств и развитием робототехники у американских компаний стала отпадать необходимость в дешевой рабочей силе, источником которой на протяжении десятилетий являлись страны Юго-Восточной Азии и Китай. С другой стороны, азиатские экономики развивались, и труд в них переставал (или уже перестал) быть дешевым.
[embed]https://profile.ru/economy/bespilotnoe-blagodenstvie-cmogut-...[/embed]
Фактически процесс реиндустриализации американской экономики стартовал еще в период первого президентства Барака Обамы. В ходе второй предвыборной кампании в 2011 году он заявил о необходимости создать 5 млн новых рабочих мест в промышленности. Сменивший его Дональд Трамп продолжил эту политику, но говорил уже о 25 млн рабочих мест за десять лет и обещал, что «американцы будут покупать американское и нанимать на работу американцев». Налоговая и тарифная политика Трампа (т. н. торговые войны с Китаем) действительно повысила конкурентоспособность и инвестиционную привлекательность промышленности Соединенных Штатов – компаниям стало выгодно размещать производства на территории этой страны. Очевидно, что пандемийные ограничения еще больше обострили противостояние двух крупнейших экономик.
Подобные оговорки применимы к большинству ковидных трендов. Например, удаленка. Резкий всплеск интереса к переводу бизнес-процессов в онлайн наблюдался в самом начале 2000-х. А примером была американская компания General Electric и ее руководитель Джек Уэлч. Тогда же в деловых СМИ, зарубежных и наших, активно обсуждался вопрос об удаленных (или виртуальных) офисах, когда сотрудники работают из дома. Руководители компаний признавали: да, это удобно и выгодно, можно сэкономить на аренде помещений, электричестве, на оборудовании и интернете, если работники используют собственные компьютеры и домашний интернет. Но как быть с трудовой дисциплиной, чувством коллективизма и прочими корпоративными ценностями? Да и развитие информтехнологий на тот момент еще не достигло нужного уровня.
То же с онлайн-покупками. Основатель торговой площадки Amazon Джефф Безос стал богатейшим человеком мира (по версии Forbes) в 2017 году, что говорит о востребованности предлагаемых им услуг задолго до коронакризиса. Да и в Россию мода на онлайн-покупки стала проникать еще во второй половине нулевых. Тогда в среде «креаклов» (креативный класс) покупка товаров в зарубежных интернет-магазинах даже считалась чем-то вроде бунта против системы: приобретаемые товары не облагались пошлинами и налогами и обходились в разы дешевле, чем в магазинах.
Плюс-минус схожим образом обстояли дела с онлайн-образованием, телемедициной и пр. Вот и выходит, что пандемия сама по себе не явилась причиной наблюдаемых изменений, а лишь ускорила их, став чем-то вроде соломинки, которая сломала хребет слону.
Похожие новости: