НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Исторически любая попытка отката или запрета чего-то, что уже стало нормой для миллионов людей, приводила к разрушению общественного договора и тяжёлым социально-экономическим последствиям.
В России сегодня значительная часть граждан помнят, как проходила и чем закончилась антиалкогольная кампания в СССР. Но напомню конкретные цифры.
Запрет спровоцировал резкий рост самогоноварения, который уже к концу 1986 года вырос в 6 раз. Всплеск подпольного производства алкоголя хорошо виден в статистике: продажи сахара, основного сырья для самогоноварения, выросли на 18%.
Увеличились и случаи отравлений суррогатами и смертность от употребления некачественного алкоголя — только в 1987 году произошло более 44 тысяч отравлений на алкогольной почве, из которых погибло 11 тысяч человек. Про обвал доходов бюджета и не говорю. Они рухнули почти в два раза: с 60 млрд рублей в 1985 году до 36 млрд в 1987-м.
В результате решение было отменено. Стоил ли эксперимент — потери доходов, а главное стольких жизней и последствий, которые отзывались все 90-е годы? По крайней мере, это стало прививкой для рьяных любителей запрещать, но, видимо, её действие проходит, раз снова звучат такие необдуманные инициативы.
К слову, в 1990-е Россия уже сталкивалась с «табачными бунтами». Дефицит сигарет и перебои с поставками приводили к очередям, массовому недовольству, иногда — к стихийным протестам. Государство получило тогда урок: любое резкое вмешательство в потребительские практики быстро превращается в политический и социальный кризис.
Если обратиться к более широкому историческому контексту, то подобные эпизоды не ограничиваются Россией. В странах Восточной Европы, например, в конце 1980-х и начале 1990-х годов перебои с табачной продукцией нередко становились триггером уличного недовольства. Это, казалось бы, «бытовое» раздражение нередко перерастало в более серьёзные формы протеста, ведь речь шла не только о привычке, но и о символе повседневной стабильности.
Важно подчеркнуть: «малые бунты» вокруг товаров массового потребления редко остаются локальными. Они часто отражают общий уровень доверия к власти и способности государства учитывать интересы граждан. Даже в ограниченном масштабе они показывают, насколько хрупок баланс между социальным спокойствием и управленческими экспериментами.
В этом смысле исторический опыт выступает предостережением. Легко инициировать запрет, но гораздо труднее справиться с последствиями, когда недовольство населения перерастает в открытые формы сопротивления. Тем более что протесты, вызванные, казалось бы, «мелочью», часто оказываются самыми яркими — именно потому, что затрагивают повседневные привычки миллионов.
Не стоит забывать и о двойных стандартах: сегодня на региональном уровне пытаются вводить ограничения на вейпы, но при этом устройства вроде айкос или гло почему-то не попадают под запреты. Такой выборочный подход выглядит нелогичным для потребителей и лишь усиливает ощущение искусственности и несправедливости в регулировании.
Нижегородская область может ощутить на себе последствия формирования теневого рынка, роста устойчивых преступных групп, перегрузки системы здравоохранения. Это станет наглядным примером для других регионов и федеральных властей. Другой вопрос, согласны ли жители области на такие эксперименты над собой?
Похожие новости: