НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Адольф Гитлер принял окончательное решение о нападении на Советский Союз в декабре 1940 года после провала переговоров о разделе сфер влияния на Балканах. Он считал, что Красная армия обескровлена террором, а СССР развалится от одного удара, как трухлявый пень. На этих предположениях и строился план "Барбаросса", - вторжение, обернувшееся крахом для Германии.
Зачем воевать с Россией?
До Второй мировой войны СССР и нацистская Германия долгое время считались непримиримыми врагами в силу своей идеологии: нацизм прямо противопоставляет себя коммунизму и его интернационалистическому подходу. Это изменилось в августе 1939 года после подписания пакта Молотова-Риббентропа, который сделал две страны торговыми партнерами и разделил их сферы влияния в Восточной Европе. Поскольку после раздела Польши и аннексии Чехии рейх получил себе все земли на востоке, на которые когда-то претендовал, в рядах немецкой элиты созрел вопрос: а зачем теперь вообще воевать с СССР?
Немцы - как нацисты, так и консервативно настроенные националисты - считали коммунизм экзистенциальной угрозой для народа, однако внутренняя коммунистическая оппозиция к концу 1930-х годов была уничтожена. Номинально Советский Союз провозглашал себя оплотом революционеров для всего мира и даже установил в качестве гимна "Интернационал". Однако уже во второй половине 1930-х годов эта позиция не выдерживала критического взгляда. Любому, кто хоть что-то знал об СССР, было очевидно, что это страна не фанатиков-революционеров, а бюрократов и партийного аппарата.
"Утверждают, что без уничтожения России не будет порядка в Европе. ~Но что плохого, если большевизм будет рядом с нами вариться в собственном соку? Пока ею управляют бюрократы вроде нынешних, этой страны следует бояться не больше, чем в царские времена.~ Я считаю невыгодным воевать в странах, где большие расстояния будут распылять наши силы. Оккупация России даже не даст нам зерна", - рассуждал на эту тему немецкий дипломат Эрнст фон Вайцзеккер.
12 ноября1940 года в Берлине состоялась знаменитая встреча наркома иностранных дел Вячеслава Молотова и Адольфа Гитлера. Фюрера на эти переговоры уговорил явиться дипломатический корпус, но тот, несмотря на отсутствие подлинного энтузиазма, надел на себя маску дружелюбия и попытался уговорить СССР присоединиться к союзу Германии, Италии и Японии против Великобритании и США.
Переговоры зашли в тупик после того, как Молотов (по указанию Сталина) стал требовать отнести к советской зоне влияния Болгарию, а также передать хотя бы частичный контроль над Дарданеллами. Вдобавок, советские дипломаты поставили под сомнение немецкое влияние в Румынии, в частности, требовали контроля над устьем Дуная. 17 декабря немецкие дипломаты отрапортовали в Берлин, что СССР не отступится от этих требований и переговоры на этот счет бесперспективны, и уже на следующее утро, 18 декабря, Гитлер подписал директиву № 21.
Она предписывала вермахту "быть готовым разгромить Советскую Россию в ходе быстрой кампании даже до завершения войны с Англией" и "установить заслон против Азиатской России по генеральной линии Волга — Архангельск". Так был окончательно утвержден знаменитый план "Барбаросса".
Спор о сферах влияния в Южной Европе стал непосредственной причиной конфликта, то есть событием, сделавшим войну неизбежной. Вдобавок, Гитлер считал, что падение СССР заставит Британию сдаться, лишившись возможного союзника. Однако, говоря о вторжении в Россию, невозможно проигнорировать его предпосылки, - то есть то, что сделало войну возможной. Главной из них был сам нацизм и личные взгляды Гитлера. Единственным принципом в отношениях между народами он считал право сильного и вдобавок строил свою картину мира на антинаучной расовой иерархии. В ее рамках "высшей расой" именовались германцы, а славяне находились чуть выше чернокожих и считались пригодными только для черного труда. Поэтому в нацистских рассуждениях о политике всегда фоном проскакивала мысль, что на востоке есть обширные территории, богатые природными ресурсами и населенные недолюдьми, которые Германия при случае может завоевать.
Самострел в масштабе страны
Отличительной чертой нацистов была чванливая уверенность в собственном превосходстве, и подготовка к войне с СССР шла в том же ключе. Кампания не должна была занять больше полугода и не потребовала бы тотальной мобилизации немецкого общества, поскольку нацисты и руководство вермахта были исключительно низкого мнения о качествах Красной армии. Немецкие офицеры редко серьезно относились к нацистской мифологии о высших и низших народах и считали русских солдат стойкими и выносливыми, особенно пригодными к пассивной окопной обороне без рациональной надежды на победу. Однако трудно выразить словами, с каким презрением немцы относились к советским офицерам и к их навыкам.
Красная армия и впрямь понесла колоссальный урон во время сталинских чисток 1937-38, в масштаб которых трудно поверить. По подсчетам Федора Сувенирова - бойца Ленинградского ополчения во время войны, а после нее - полковника и доктора исторических наук, - во время Большого террора было арестовано около 11 тысяч солдат и офицеров РККА. Было расстреляно два маршала из 5 существующих (еще одного запытали до смерти), 19 командармов, 58 из 62 комкоров, 122 из 201 комдива и 201 из 474 комбригов.
Нанести такой обезглавливающий удар мечтает каждый враг перед началом войны, но в этом случае его автором было руководство страны во главе с товарищем Сталиным. Некому было задать справедливый вопрос: если во главе армии были сплошь предатели и изменники, то почему они просто не захватили Москву до чисток? Или другой: если все расстрелы были оправданными, то каким образом вождь, имеющий полный контроль над страной, может не нести ответственность за столь масштабную инфильтрацию врагов в вооруженные силы?
Результат не заставил себя ждать: начало Зимней войны в 1939 году обернулось полной катастрофой для Красной армии. Аграрная, плохо вооруженная Финляндия держала оборону от многократно превосходящих советских войск, нанося им огромные потери. Советские пропагандисты поспешили объяснить этот крах существованием на финской границы некой непроходимой "линии Маннергейма", которая в реальности состояла лишь из легких полевых укреплений, но всему миру была очевидна реальная причина: СССР сам уничтожил собственную армию.
Наблюдая за советско-финской войной, Гитлер окончательно пришел к выводу, что СССР - это колосс на глиняных ногах. "Нам достаточно выбить дверь, и вся эта гнилая конструкция рухнет", - говорил он офицерам.
Наполеоновские планы
Исходя из этой предпосылки и строился весь план "Барбаросса". При взгляде на него с сугубо военной точки зрения он выглядел чистой воды авантюрой. По задумке его составителя в окончательном варианте, подполковника Лоссберга, необходимо было создать три стратегические группировки, - две в Восточной Пруссии для действий севернее Припятских болот и одну в Румынии, для завоевания Украины при помощи румынских сил. В стратегическом масштабе удар наносился по трем расходящимся направлениям: на Ленинград, на Москву и в сторону Донбасса-Кубани. Это был классический удар растопыренными пальцами, шедший вразрез с извечным военным принципом концентрации сил.
План подразумевал создание локального численного превосходства: примерно 150 немецких дивизий против примерно 125 советских в приграничном районе. Получалось, что наступающие должны были иметь умеренное численное преимущество, но наступать в манере раскаленного ножа, идущего сквозь масло, неся незначительные потери и полностью уничтожая противника.
Источником такого оптимизма была вера в абсолютное превосходство вермахта над Красной армией во всех аспектах: от индивидуальной подготовки бойцов до военных доктрин и оперативного искусства командиров армий. Немецкая армия должна была громить советские войска за счет смелых и гибких действий мобильных танковых соединений при поддержке авиации, что уже было удачно отработано во Франции.
Никаких "технологических допусков" у плана не было, - например, в обязательном порядке необходимо было наголову разгромить все советские приграничные армии, чтобы не дать им отступить, перегруппироваться и нанести контрудар. Немцы также слепо верили, что у РККА есть только развернутые приграничные армии и многочисленные стратегические резервы, размазанные на всей стране. В реальности же в июле вермахт встретили войска второго стратегического эшелона, подпирающие приграничье. Они действительно были разгромлены немцами, но ценой значительных задержек и потери темпа наступления.
Финальным рубежом кампании служила линия Архангельск-Астрахань. Утрата этих портовых городов лишала СССР связи с внешним миром, а потеря европейской территории с ее промышленным, людским и научным потенциалом должна была превратить Россию если не в Африку, то в глубоко отсталый на тот момент Китай.
С точки зрения амбиций этот план намного превосходил все походы Наполеона и даже Александра Македонского, но подразумевал исполнение как по нотам. Для сравнения, даже Красная армия в 1944-1945 годах, имея огромное численное превосходство над вермахтом и абсолютное превосходство материальное, никогда не наступала по трем расходящимся направлениям. Стратегические наступления сменяли одно другое: центральная Украина осенью 1943 года, Белоруссия летом 1944-го, Прибалтика осенью, затем Балканы, Польша, Венгрия и сама Германия со столицей в Берлине. Немцы же планировали параллельный захват сразу нескольких городов-миллионников, причем не отступали от этой безумной стратегии даже после первых поражений, - лишь крах под Сталинградом осенью 1942 года отменил подготовку ко штурму Ленинграда.
Но самым гибельным в плане немцев была не сугубо военная составляющая - в ней они, к несчастью, во многом оказались правы. Гитлеровцы полностью исключили из рассмотрения стратегическую составляющую: мобилизационный ресурс, промышленный и сырьевой потенциал, народные настроения и готовность властей к тяжелому кризису. План не подразумевал, что взамен уничтоженных армий будут вставать новые, а за ними следующие, а потом еще одни. Что десятки миллионов людей будут готовы днями и ночами трудиться на военных заводах, выпуская танки и снаряды. Что из множества бездарных и неграмотных офицеров за несколько месяцев выделятся те, кто станет основой новых вооруженных сил. Что изменится само государство, и на место паралича инициативы из страха репрессий придет массовый энтузиазм и готовность бороться за победу.
Иными словами, немецкие планировщики не смогли предсказать реакцию советского народа на внезапное нападение. Их трудно в этом винить: сами большевики не ожидали, что даже непартийные люди поддержат советское правительство, а не будут считать нацистское вторжение поводом поквитаться с ним за нищету и коллективизацию.
Этот просчет, а также общая слабость в вопросах стратегии, и привела нацистов к виселице и самоубийству.
Похожие новости: