НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Поэт, музыкант и актёр Александр НОВИКОВ – о том, почему он ушёл из телевизионного шоу-бизнеса, как относится к современным артистам и политике, что думает о будущем России. В откровенном разговоре с главным редактором «АН» Андреем УГЛАНОВЫМ Александр Васильевич не стесняется острых формулировок и делится личным взглядом на культуру, общество и власть.
– Здравствуйте, Александр Васильевич. Последние несколько лет, когда мы встречаемся, наши разговоры неизменно начинаются с событий в зоне СВО, по сути – с военных действий на территории бывшей Украины. В последние полгода, после того как Трамп пришёл к власти, все обсуждения со стороны американцев сводятся исключительно к переговорам. Как вы считаете, чем могут закончиться для нас эти бесконечные разговоры о мире, которые ведутся под звуки сирен, под рассказы о жертвах и призывы прекратить войну? О чём, на ваш взгляд, должны быть настоящие переговоры?
– Переговоры могут вестись о мире, но этот миф о скором мире нужно выбросить из головы как дурной сон. Никакого мира с Украиной не будет, если не произойдёт её полной капитуляции. Что касается заявлений Трампа о том, что он якобы миротворец, для него сейчас главное – не оказаться в дураках. Во время предвыборной кампании он обещал закончить войну за сутки, потом – за тридцать дней, потом – за сто. Ни одно из этих обещаний он не выполнил. Сейчас для Трампа выйти из этой псевдомиротворческой риторики – значит остаться без защиты, ведь за всеми его заявлениями о мире скрываются прежде всего экономические интересы. Он подписал соглашения о недрах с Украиной и решает свои задачи. Если он откажется от своей линии, то попадёт под удар Европы, которая категорически не хочет мира и оказывает на него колоссальное давление, чтобы он ни в коем случае не прекращал войну и поставки вооружений и денег.
Сегодня все играют в эту игру – игру в мир. Ни один политик не скажет прямо, что ему нужна война. Европа тоже говорит о мире, но на самом деле стремится к войне. Россия, разумеется, тоже извлекает из ситуации свою выгоду – Владимир Владимирович не может отказаться от идеи мира. Возможно, мир и был бы возможен, если бы за столом переговоров с той стороны сидели порядочные люди. Сейчас мы выдвигаем совершенно прозрачные условия: территории, которые по Конституции признаны российскими, должны быть возвращены, а претензии на Крым и другие регионы – сняты. Это наше первое условие для мира. Но украинская сторона сразу его отвергает, изворачивается. Все перемирия, будь то на сутки, двое или месяц, заканчиваются одинаково: мы соблюдаем свои обещания, а они продолжают наносить удары по гражданскому населению, убивают детей, стариков.
Что такое «курская авантюра»? Это война, по Конституции, – и де-юре, и де-факто. Но всё это затушевали термином СВО. Сейчас это уже не СВО, а вторжение на нашу территорию с чётко обозначенными условиями. Это враг, развязавший войну. Так с кем вести переговоры? Будут разговоры, отсрочки, обсуждение условий, обмен пленными – но не мир. До полной капитуляции можно говорить о мире, только извлекая из переговоров собственную выгоду: Трамп – свою, Россия – свою.
– В своём последнем ролике на RuTube я ввёл термин «переговоры на истощение». До сих пор была война на истощение – термин, известный с древности, когда противника истощают. У нас три года идёт перемалывание: количество солдат в ВСУ уменьшается, наши силы увеличиваются. Теперь начинаются «переговоры на истощение».
– Абсолютно верно. Я бы назвал это «переговорами до обморока» или до драки между сторонами за столом. Нужно забыть о каком-либо мире с Украиной. Нынешнее руководство абсолютно несамостоятельное, управляется извне, погрязло в преступлениях, руки по локоть в крови. Для них прекратить войну – всё равно что добровольно сесть на скамью подсудимых трибунала, который, безусловно, должен быть. Давно говорили о необходимости зоны безопасности, карантинной зоны – потому что летят беспилотники, французские, английские, американские ракеты, те же Storm Shadow. Ширина зоны безопасности будет зависеть от того, каким оружием нам угрожают. Если сейчас угрожают немецкими ракетами Taurus – это дальнобойное, мощное и опасное оружие, – Россия вынуждена принимать меры.
Буферная зона необходима, чтобы сбивать ракеты не на подлёте к Москве, а в этой самой зоне. Если хоть одна ракета Taurus ударит по нам, нужно отвечать не по военным объектам, а по центрам принятия решений в Киеве, по органам госуправления. И если удары продолжатся – по тем государствам, которые поставляют эти ракеты, по их базам. Безопасность страны – превыше всего. Хватит играть в слова и придумывать обтекаемые фразы о «симметричном ответе». Не отвечать надо, а действовать так, чтобы отвечали они – на скамье подсудимых.
На днях была атака на наши военные аэродромы. Это уже перешло все границы! Они атаковали аэродромы стратегической авиации, самолёты – носители ядерного оружия. Стратегические бомбардировщики – одна из составляющих ядерной триады. Они на весь мир раструбили, как легко это сделали. После чего как ни в чём не бывало садятся в понедельник за стол переговоров! Нет более унизительной ситуации для нашей страны, чем сидеть напротив выродков, которые хвастаются тем, что «мы вас просто размазали вчера, ваши самолёты и аэродромы. И будем продолжать делать то же самое».
Это запредельные террористические акты на территории нашей страны. И садиться с ними за стол переговоров – большей степени унижения для России придумать трудно. Поэтому я хотел бы, чтобы вся страна поддержала меня в призыве к власти: «Хватит!» Надо ударить так, чтобы стало неповадно. Бандеровцев пора размазать по этой земле. Вот моё мнение как человека и патриота. Думаю, что таких в стране миллионы. Хватит утирать плевки, болтать о симметричном ответе и неотвратимом возмездии. Хватит заставлять смотреть страну, как затаптывают в землю её честь и достоинство.
Допускаю, что пока нет «Орешников» столько, сколько надо. Или их берегут уже на крайний случай, когда будет край. Потому что распилили после перестройки нашу военную промышленность. При Горбачёве и Ельцине, которые приказывали распиливать стратегические бомбардировщики, уничтожить 900 ракетных комплексов «Пионер», из которых произошли «Орешники». Списывали на иголки подводные лодки и крейсера. Заставляли заводы делать вместо самого современного оружия – алюминиевые ложки и мясорубки.
А до Горбачёва в предательстве отличился и другой генсек, примерно из тех же мест рождения, – Хрущёв. Это он освободил из колоний десятки тысяч бандеровцев, и они расползались по всей Украине. Это их дети и внуки стреляют сегодня в наших солдат и направляют дроны на гражданские объекты и военные аэродромы. Поддержи меня, страна!
– Два года назад вы говорили: после начала СВО нам в лицо плевали, а мы не отвечали. Сейчас время ответов пришло или война и есть ответ?
– Время ответов давно пришло. Один раз ударили «Орешником» – и Запад сразу притих. Потом начали вопить, что это обычная ракета, что никакого «Орешника» не существует. Поэтому нужно, чтобы шарахнули десять таких «Орешников». Чтобы окончательно поняли – это не мультики, а реальные и страшные ракеты. Чтобы поняли не только на Украине, но и в Европе.
Трамп не хочет войны, это не его война, но выйти из ситуации он не может – слишком сильное лобби демократов в США, приходится лавировать, не всё можно сказать вслух, хотя он понимает ситуацию глубже. Иногда прячется за заявлениями, но мир изменился. Для Путина и России сейчас важнее не столько расширить поле боя, сколько привлечь на свою сторону другие государства. Парад Победы показал: к нам присоединяются страны, понимающие, что Россия – не источник зла, а страна, делающая добрые дела. Мы никого не грабим, не убиваем, не порабощаем. Для Путина сейчас важнее расширять круг сторонников – у нас есть Китай, КНДР, Индия, африканские страны. В следующем году их будет ещё больше. Путин и Трамп играют в большую шахматную партию – переговоры, договоры, действия в сторону мира, а вокруг стола корчатся европейские и украинские политики, ополоумевшие от русофобии. Трамп – прежде всего торгаш, он видит, как деньги утекают в Китай, в Россию. Его лозунг «Сделаем Америку снова великой» – про экономику, ресурсы, финансы. Он не может выйти из своего панциря, поэтому продолжает говорить о мире, поставляет оружие, подписывает договоры о недрах – тоже ради мира. Все твердят о мире, но каждый делает своё. Путин ради экономики и борьбы с санкциями, Трамп – ради имиджа миротворца и великого экономиста.
– О мире говорят лидеры – Трамп и Путин, но под ними есть другие фигуры. Например, Илон Маск, который заработал сотни миллионов на Starlink, которые Пентагон платил ему за спутниковый Интернет и связь для ВСУ. У нас тоже есть такие люди: как только начинаются переговоры, появляется Роман Абрамович. Недавно он был замечен в «Ельцин-центре» в Екатеринбурге. Почему он появляется именно во время переговоров? Как вы оцениваете роль Абрамовича и Маска, который недавно ушёл от Трампа и снова занялся Tesla и Starlink?
– У Абрамовича с детства, ещё из детдома, обострённое чутьё: по малейшим признакам он определяет вектор движения, благодаря этому и стал богатым. Почему приехал – не знаю. Маск свою роль выполнил, сейчас он Трампу не особо нужен, да и Трамп ему. Если Starlink прикроют на Украине – потеряет огромные деньги. Маск – бизнесмен, достаточно циничный. Механизм простой: Америка выделяет деньги Украине, часть разворовывается, часть платится Маску за Starlink – без него ВСУ не могут. Поэтому Маску выгоднее сейчас отойти в сторону. Если Трамп перекроет поставки вооружений и финансирование, с Starlink может случиться то же самое – закроют кормушку. Всё это шоу – на публику говорят одно, делают другое. Улыбка – дежурная гримаса, а за спиной топор. Америка никогда добровольно не договаривалась о выгодах – всё начинается с войны. Израилю помогают бомбить мирное население – это «ради мира». А когда Россия отвечает на атаки по гражданским объектам – это «агрессия». Трамп возмущён, что война продолжается.
– Давайте о Европе. Всегда считалось, что борьба с фашизмом – это прошлое, которого стыдились в Германии и Франции. Но сегодня европейские лидеры вдруг стали вспоминать про дедушек – генералов Гитлера.
– Во многих семьях Германии на стенах висят портреты дедушек – эсэсовцев, генералов. Семья Геринга до сих пор чтит его память. Само слово «фюрер» вбито у них в менталитет: шарфюрер, унтершарфюрер, оберфюрер, оберштурмбаннфюрер, штурмбаннфюрер, обергруппенфюрер, группенфюрер – от мала до велика, всюду фюреры. Это основа их ментальности. Для них эти портреты – напоминание: мол, войну мы проиграли, но это временно. Мы проиграли не до конца, всё ещё может вернуться. И вот эти фюреры, которые сегодня сидят у власти, – потомственные эсэсовцы, которым Россия никогда не даст покоя. Они не могут пережить своего поражения. Глядя на эти портреты, они всё ещё надеются, что когда-нибудь пронесут их по Красной площади – как мы проносим портреты своих героев в «Бессмертном полку». Но уже раз проходили так – когда их пленных гнали по Красной площади и за ними шла дезинфекция.
Но Европой управляют не только «мерцы». Америка в своё время решила, что достаточно эпох Коля, Де Голля, Шрёдера, Маргарет Тэтчер, – и поставила тех, кто ей нужен. Поставили идиотов: малограмотных, малокультурных, озлобленных, напитанных русофобией. Даже фамилии называть не буду – всё и так понятно. Вот, например, вертлявый извращенец, геронтофил, который, по мнению французской прессы, живёт с трансгендером, маскирующимся под старую бабку, которая его ещё и мордует. Надо фамилию называть? Второй – клизмоголовый, озверевший от русофобии, потомственный эсэсовец. Надо фамилию? Не надо. Третья – колченогая, озлобленная, вороватая старая карга, напитанная той же русофобией, оказавшаяся вдруг на вершине, сошедши с гинекологического пути. Дальше – набитая дура с идиотской ухмылкой, с головой, помутившейся от русофобии, с внешностью и интеллектом трассовой прошмандовки. Догадайтесь сами. А вот персонаж с острова – воинствующий дегенерат в старческих очках, подстёгиваемый собственной умственной дистрофией, педераст и такой же русофоб. Вот кто сегодня руководит основными странами Европы.
– И это ещё не всё. В Германии есть присказка: меняются поколения, эпохи. Бывают добрые времена, которые олицетворяет такой добрый простак – в Германии их зовут Михелями. Потом времена меняются, Михели исчезают, и на их место приходят воинственные Фрицы. Потому-то во времена Отечественной войны всех немцев у нас называли фрицами. А вы знаете, что сокращённое имя канцлера ФРГ Фридриха Мерца – Фриц?
– Фриц – снова «дранг нах Остен»? Опять побьют, опять загонят в бункер, и всё повторится. Каждые сто лет они вылезают, и каждые сто лет их бьют и гонят – и французов, и поляков, у которых память короткая. Французы забыли, как при Наполеоне пожирали друг друга в лесах. Поляки забыли, как в Кремле варили друг друга в котлах и ели. Немцы забыли, как их гнали до самого Берлина и практически закончили их страну. Сейчас опять поднимают голову и никак не могут понять, что Россию победить невозможно. Но этот фюреризм, порождённый умственной дистрофией, идиотизмом и управлением извне, – всё это результат зависимости. На одного заведено уголовное дело, другой пойман на мальчиках из эскорта, третья – на поставках лекарств во время ковида. Все они зависимые. Это верёвки, уже надетые на их шею, и за эти верёвки их дёргают. Поэтому они ничего не могут сделать самостоятельно. В любой момент эту верёвку затянут, а конец её – за океаном, в Белом доме. Ждать от них самостоятельных решений не приходится – они будут продолжать в том же духе.
– Перейдём к нашим проблемам. Каждый день говорят о мигрантах: с одной стороны, нужны рабочие руки, с другой – возникают диаспоры, религиозные лидеры выступают против СВО. Бастрыкин реагирует, но что реально делать? Экономисты говорят, что без мигрантов нельзя.
– Проблема миграции у нас действительно стоит остро. С одной стороны, экономика требует рабочих рук – без мигрантов уже не справиться: в строительстве, промышленности, сельском хозяйстве ощущается серьёзный дефицит кадров. С другой стороны, вместе с ростом числа мигрантов появляются диаспоры, усиливается социальная напряжённость, а порой и открытые конфликты. Мигранты часто сбиваются в группы по национальному признаку, что приводит к случаям давления на местное население, к росту бытовой преступности и даже к попыткам влиять на общественную и религиозную повестку.
Бастрыкин, как глава Следственного комитета, может только фиксировать последствия и реагировать на отдельные инциденты, но решить проблему системно – задача для МВД, Росгвардии и всей государственной политики. Сегодня полиция недоукомплектована, зарплаты низкие, люди уходят, а в регионах патрульных машин не хватает даже на базовое обеспечение порядка. В таких условиях контролировать ситуацию с миграцией крайне сложно. Необходимо увеличивать штат полиции, поднимать зарплаты, чтобы в органы шли профессионалы, а не случайные люди.
Что касается экономической зависимости от мигрантов, тут есть альтернатива. Сегодня всё чаще говорят о привлечении трудовых мигрантов из КНДР. Северокорейские рабочие – это совершенно другой уровень дисциплины, исполнительности и ответственности. Их завозят по строгим контрактам, без семей, на определённый срок, с заранее оговорённой зарплатой и условиями проживания. Они не склонны к экстремизму, не создают диаспор, не нарушают закон, работают много и качественно. В отличие от мигрантов из Средней Азии, которых приходится доучивать и интегрировать, корейцы приезжают уже подготовленными, с нужной квалификацией и знанием основ русского языка и культуры.
Да, есть формальные ограничения, связанные с санкциями ООН, но сейчас, после заключения стратегического партнёрства с КНДР и их участия в СВО, этот вопрос обсуждается на самом высоком уровне. Уже в 2024–2025 годах в Россию прибыли десятки тысяч северокорейских рабочих, и квоты на их привлечение только растут. Российские работодатели отмечают, что северокорейцы – идеальные работники: не пьют, не конфликтуют, не жалуются, работают по 12 часов и не требуют особых условий. Это реальная альтернатива тем проблемам, которые создают традиционные миграционные потоки.
Если мы хотим навести порядок, нужно жёстко контролировать миграцию, ужесточить требования к нарушителям – за два нарушения выдворять из страны, как это делается в США. Отдавать приоритет дисциплинированным и управляемым рабочим из КНДР, которые не склонны к ассимиляции и не создают проблем для общества. Усилить полицию и повысить её престиж, чтобы она могла реально контролировать ситуацию. Требовать от мигрантов знания русского языка и уважения к нашим законам и традициям. Всё это позволит не только сохранить экономику, но и обеспечить общественную стабильность. А главное – появится конкуренция, и мигранты из других стран будут вынуждены вести себя иначе, если захотят остаться на российском рынке труда.
– Есть певица Екатерина Чупринина, известная как Катя Лель. Недавно ей дали звание «Заслуженная артистка России». Мне она известна по двум песням – «Муси-пуси» и ещё какой-то.
– Песни «Муси-пуси» и «Джага-джага» – хороши для ночного заведения или свинг-клуба, но не для сцены и телевидения. Это музыкальное посмешище. Максим Фадеев – гениальный композитор и аранжировщик, но где это применять? В ночном тусняке – идеально, на телевидении – нет. Заслуженная артистка за такие песни? Это глубокомысленные названия? Александр Шаганов написал песни для «Любэ» и Пугачёвой, но у него нет звания – и правильно. Самые талантливые люди за этим не гонятся, а бездари – очень пробивные. Сегодня они могут даже просто купить его.
А вот, к примеру, Кирилл Лавров, великий артист, никогда не упоминал своих титулов. Звание – смешная приставка перед фамилией, в афише, не более. Признание и звание – разные вещи.
Кстати, двадцать лет назад я отказался от всех попыток сделать меня заслуженным артистом. Для меня это как-то унизительно. Нет ничего смешнее поэта, обвешанного званиями, орденами, медалями, вымпелами и грамотами. Поэту это не нужно. Нужно только признание.
– Недавно православный мир отмечал Пасху. Филипп Киркоров хвастался, что купил кулич за 100 тысяч рублей – с сахарной луковицей, дубайским шоколадом, ягодами и яйцами, сваренными в кагоре. Хотели бы попробовать такой кулич?
– Этот циклопический филипковый пищеотход не имеет никакого отношения ни к вере, ни к православной атрибутике. Он создан только для того, чтобы о нём писали и трубили. Я человек православный: на Пасху несу домой традиционные освящённые куличи, вместе с которыми приходит ощущение праздника. А этому творению – место на помойке – мухи и крысы будут в восторге.
– «Евровидение», к счастью, нас больше не касается. Возрождается конкурс «Интервидение». Кто поедет выступать?
– Давайте сразу разделим: есть «Евровидение», а есть «Интервидение». «Евровидение» – это международный пидорасник, где соревнуются не в умении петь, а в степени эпатажа, пошлости и глумления над всем человеческим, что на этой земле есть от Бога. Я много лет назад говорил: участвовать в «Евровидении» для России – это позор. Бессмысленно отправлять туда кого-то своего – ни славы, ни лавров нам там не светит – там всё решают деньги, политика и чуждые нам ценности. Поэтому правильно, что мы оттуда ушли.
Теперь об «Интервидении». Это наш собственный конкурс, который возрождается после долгого перерыва и проводится по указу президента. В этом году он состоится в Москве, на площадке Live Арена, и в нём примут участие представители более двадцати стран – в основном это государства БРИКС, СНГ, Латинской Америки, Ближнего Востока и Азии. Каждая страна самостоятельно выбирает своего участника, а победителя определяет международное жюри из признанных музыкальных экспертов. Главное отличие «Интервидения» – акцент на уважении к традициям, культуре и настоящей музыке, а не на скандалах и эпатаже. Это не площадка для дешёвого шоу, а конкурс, где будут представлены настоящие артисты и подлинные национальные традиции. И победы здесь будут настоящими. Наконец-то мы делаем своё – и это правильно. Пусть у нас будут свои конкурсы, свои спортивные игры, свои праздники.
– Только что закончился очередной цикл программы «Голос». Там участвовала оперная дива Хибла Герзмава, был Баста, Антон Беляев. Как вы оцениваете присутствие оперной певицы в этом шоу?
– Я не смотрю эту передачу. Но участием оперной певицы, думаю, хотели придать статус, чтобы в жюри были не только кривляющиеся. Вот был Градский – огромная фигура, его слово было авторитетом. После его ухода начались эмоции, гримасы, прыжки на столах. Герзмава явно была не в своей тарелке – и правильно. Там люди из другого мира, с другими задачами. Эта передача – пустая: вы много видели победителей «Голоса» на профессиональной сцене? Никого. На сцене и на экране – неприлично возрастные тётки, жертвы пластических хирургов, сморщенные дядьки, победители алкогольной зависимости. Молодых нет. Победителей нет. Молодёжи это неинтересно, у неё другие герои, другие песни. А здесь – дом престарелых, который особенно веселится, изображая радость в Новый год. Причём снимают это летом. Из года в год – одни и те же лица. А передача «Голос» нужна только для рекламы, участники – пушечное мясо, ими заполняют эфир. Дальше они не нужны.
– Ваша история с участием в передаче «Три аккорда» на Первом канале закончена?
– Да, я ушёл со всех каналов и из всех передач, не хочу больше участвовать. Известнее я не стану, безвестнее тоже. Мне надоело придумывать оценки для дурацких или бессмысленных песен, выслушивать советы, кого пожалеть, кому поставить «туза», чтобы не расплакался в гримёрке. Мы с Александром Яковлевичем раз от разу возмущаемся: зачем нам это? Нас четверо в жюри: Александр Розенбаум, Миша Шуфутинский, Люба Успенская и я. Все заслуженные люди, жизнь отдали жанру, нас слушает всё русскоязычное пространство планеты. А нам говорят: это не приём в консерваторию, это шоу, ну поставьте, что, вам жалко? Так зачем мы тут? Пусть искусственный интеллект ставит баллы.
Я за десять лет своего участия не пропустил ни одной передачи, даже билеты на самолёт покупал сам. Деньги для меня не имели значения, важны были идея, жанр. Но обсуждать одни и те же песни из передачи в передачу надоело. И я ушёл. Зрители тысячами писали, просили вернуться. Но я своих решений не меняю.
– Александр Васильевич, хочу спросить о вашей книге. «Записки уголовного барда» не закончены. Планируете ли продолжение?
– Только об этом и думаю. Начинаю писать – не хватает времени, многое стёрлось из памяти, время уходит. Начинал, бросал. Знаю, что надо написать, книга остановилась на полпути. Всё время думаю: надо, надо. Но пока не написал.
– Желаю вам всё-таки дописать книгу. Спасибо большое за разговор!
Похожие новости: