НОВОСТИ СЕГОДНЯ
Продолжаем знакомство с музыкой зарадившейся как карибский феномен и распространившейся по всему миру со скоростью лесного пожара, обладающей способностью будоражить тело и исцелять душу, выпуск 1 здесь , выпуск 2 здесь , выпуск 3 здесь ,
20. Orchestra Harlow, ‘Salsa’ (1974)
Родившийся в Бруклине американский пианист еврейского происхождения Ларри Харлоу (Larry Harlow) увлекся кубинской музыкой, за что получил прозвище эль-Джудио маравильосо – в честь своего кумира Арсенио Родригеса (Arsenio Rodríguez). Что касается сальсы, то Харлоу использовал название альбома, чтобы заявить о своей причастности к происходящей революции, тщательно подобрав кубинские стандарты, которые он нашел, просматривая записи своего друга-коллекционера из Нью-Йорка. При поддержке пуэрториканского вокалиста Джуниора Гонсалеса (Junior González), группы выдающихся користов, а также музыкантов, играющих на тромбоне и скрипке, Льюиса Кана (еще одного не латиноамериканца) Харлоу придал своему оркестру парадоксальный оттенок: с одной стороны, он заказал прогрессивные аранжировки, которые модернизировали такие мелодии, как “Эль Пасо де Энкарнасьон”. Но он также выступал за возвращение к старому кубинскому формату чаранги для флейты и скрипок. Как и следовало ожидать, спиралевидные мелодии “La Cartera” стали величайшим хитом за всю его долгую карьеру.
19. Rubén Blades y Seis del Solar, ‘Buscando América’ (1984)
Освобожденный от оков Fania Records, панамский гений Рубен Блейдс (Rubén Blades) переосмыслил звучание сальсы восьмидесятых, создав дерзкий секстет с использованием вибраций, синтезаторов и ударных-ловушек. "Бушандо Америка" - это лаконичная эпопея, в семи эпизодах которой рассказывается о красоте и безумии Латинской Америки. Добавив невинного служку к своей хронике убийства сальвадорского священника Оскара Ромеро (Oscar Romero), Блейдс превратил региональную трагедию во всеобщее горе. ”Decisiones" с сарказмом описывает мозаику повседневных городских дилемм, а его обложка “Todos Vuelven” – перуанского вальса Сезара Миро (César Miró) – раскрывает несбыточную мечту латиноамериканского иммигранта: бесконечное возвращение к началу. В то время, когда движение было в упадке, Blades создали классику, которая была пронзительной и близкой – и под нее все еще можно было танцевать
18. Joe Arroyo y La Verdad, ‘Musa Original’ (1986)
Всякий раз, когда полиция совершала налет на бордель в Картахене, где по ночам пел подросток Джо Арройо (Joe Arroyo), проститутки прятали будущую легенду сальсы под своими кроватями. Эти красочные впечатления и переплавка звуков, которые населяли колумбийский портовый город в 60–е годы, разожгли воображение Арройо. Насладившись славой в супергруппе Fruko y sus Tesos, Арройо в восьмидесятых начал сольную карьеру и создал joey-song, игривый сплав сальсы и калипсо, кумбии, компаса и фанка. Во всей дискографии этого человека нет ни одного равнодушного момента – альбомы, подобные Musa Original, наполнены бензином и медом. Авторская песня “Rebelión”, возможно, является самым возвышенным моментом в колумбийской сальсе - это история о рабстве и неповиновении, дополненная кристальным соло пианиста–мастера Челито де Кастро (Chelito de Castro). Проникновенная ода о любви “Mary”, исполненная на трубе, и заглавный трек "carnival ready" не менее пронзительны.
17. Tito Puente, ‘Para Los Rumberos’ (1972)
В пятидесятые годы нуйориканский перкуссионист и лидер группы Пуэнте вывел тимбалес на авансцену и провозгласил себя королем мамбо и ча-ча-ча-ча. Пережив шестидесятые, старательно вникая в босса-нову и бугалу, человек, записавший более 100 альбомов, был более чем готов принять вызов сальсовой лихорадки и поразить новое поколение танцоров. “Para Los Rumberos” начали этот процесс с обновленной версии заглавного трека 1956 года и прочтения "Niña y Señora" в исполнении панамской певицы Менике Баркаснеграс (Meñique Barcasnegras). Карлос Сантана (Carlos Santana) сделал Пуэнте богатым человеком, исполнив “Oye Como Va” на альбоме Abraxas, а Тито игриво кивнул гитаристу из Тихуаны, исполнив кавер-версию “Batuka” группы Santana III в стиле трайбл.
16. Fania All-Stars, ‘Live at the Cheetah, Vol. 1’ (1972)
К 1971 году сальса потрясла основы латиноамериканской культуры. Подтверждение этого сдвига – ее символическое крещение – состоялось вечером 26 августа, когда группа Fania All-Stars выступила перед большой аудиторией в нью-йоркском Cheetah Lounge. Идея группы – создать мега–оркестр, в котором каждый участник - звезда, - была разработана специально для концертов, которые были бы грандиознее, чем в жизни. К счастью, выступление было записано и снято на видео, в результате чего вышел документальный фильм ("Наша латиноамериканская песня") и двухчастный альбом. Лучшим является первый том, где Чео Феличиано (Cheo Feliciano) исполняет великолепную “Anacaona”, а группа soneros обменивается юмористическими импровизациями на “Quítate Tú”. За этим последовали более масштабные концерты, в том числе историческое выступление в Африке, но именно концерт Cheetah запечатлел молнию в бутылке.
15. Mark Dimond, ‘Brujería’ (1971)
Марк Александр Даймонд – Марколино ( Mark Alexander Dimond – Markolino), сын кубинца по происхождению, обладал даром сочетать элементы сальсы с туманными оттенками прогрессивного джаза. Будучи клавишником в раннем составе группы Вилли Колона (Willie Colón), он получил возможность записать сольный альбом для Fania под руководством Джонни Пачеко и Ларри Харлоу (Johnny Pacheco and Larry Harlow). Одного прослушивания первых тактов “Brujeria” достаточно, чтобы понять, что он перешел в совершенно иную сферу – в мир тонкой светотени и экстравагантного гармонического богатства. Будущая звезда сальсы Анхель Каналес (Ángel Canales) отлично справляется с передачей духа района, но соло Марколино (Markolino) завораживают (посмотрите “Aguardiente”). В 1975 году он объединился с Фрэнки Данте (Frankie Dante) для более амбициозного бетховенского "V". Но звуки "Брухерии" завораживают, как никакая другая сальса запись.
14. Grupo Niche, ‘No Hay Quinto Malo’ (1984)
Другие нишевые альбомы Grupo могут быть более скромными – вспомните "Cielo de Tambores" 1990–х, - но именно с этой пятой пластинкой колумбийский оркестр заявил о себе как о маяке сальсы восьмидесятых. Детище композитора Хайро Варелы (Jairo Varela), “Niche” до предела затянула музыку, находя красоту в маковых вставках и плутовской игре слов (дерзкие басовые акценты и гнусавые припевы делают "Rosa" захватывающей). “Cali Pachanguero”, ставшая национальным гимном, стала поворотным моментом для группы – духовой оркестр в конце исполняет одну из самых зажигательных мелодий этого жанра. В последующие десятилетия, вплоть до своей внезапной смерти в 2012 году, Варела (Varela) отправлял свою группу в безумное путешествие по горячим следам романтической сальсы, а затем выключал свет, выполняя танцевальные тренировки нового тысячелетия с потрясающей четкостью и аккуратностью.
13. Willie Colón & Héctor Lavoe, ‘Cosa Nuestra’ (1969)
Ходят слухи, что "старая гвардия" почувствовала угрозу с приходом двух сальса-панков, которые восполнили недостаток академической подготовки новым захватывающим звучанием и отношением к плохим парням. Но за архетипом гангстера – на обложке изображен молодой Вилли Колон с сигаретой в зубах, готовый утопить труп в реке Гудзон, – скрывались блестящий тромбонист с новаторскими идеями и Гектор Лаво ( Héctor Lavoe), певец из Понсе, чей голос мог передать всю радость и тоску в мире. Если их первые три альбома были многообещающими, то Cosa Nuestra ознаменовала собой переломный момент, когда все сошлось воедино. Вы можете услышать это в “Che Che Colé” – африканской детской песенке, ставшей гимном сальсы, – и в рваных тромбонных рифах, которые превращают “Juana Peña” в восторженный хор, сотрясающий землю. Именно в этот момент сальса стала нуйориканским эквивалентом рок–н-ролла, а ее гламурными звездами стали Вилли и Эктор (Willie and Héctor).
12. Roberto Roena y su Apollo Sound, ‘6’ (1974)
Несмотря на то, что при жизни Роберто Роэна (Roberto Roena) прославился как харизматичный танцор и исполнитель на бонго, который десятилетиями успешно руководил оркестром Apollo Sound, его по-прежнему преступно недооценивают. Его высмеивали за то, что он был самоучкой, но он управлял тесным судном, чье изысканное звучание заигрывало с авангардом. В его руках ожидаемые композиции сальсы и латиноамериканского джаза были дополнены фрагментами фанка, бразильской музыки и психоделии. Он также предвосхитил тренд на романтическую сальсу в песне “El Progreso” 1978 года. Песня "tough-as-nails 6", вероятно, является его лучшей работой. Он начинается с дани уважения коллеге по борикуа Тито Родригесу (Tito Rodríguez) – электрического “El Que Se Fue” – и никогда не заканчивается. Соло Энделя Дуэньо (Endel Dueño) на тембре “Herencia Rumbera” подытоживает звучание Apollo, которое всегда звучит на краю пропасти.
11. Rafael Cortijo & Ismael Rivera, ‘Con Todos Los Hierros’ (1967)
До того, как разразилась история с наркотиками, которая разрушила их карьеру, лидер пуэрториканской группы Рафаэль Кортихо (Rafael Cortijo) и певец Исмаэль "Маэло" Ривера (Ismael ‘Maelo’ Rivera) закрепили за собой звучание pre-salsa bliss. В 1966 году Маэло отпраздновал свое освобождение из тюрьмы альбомом с удачным названием Bienvenido (Добро пожаловать), но что-то пошло не так. Con Todos Los Hierros - последний совместный альбом, выпущенный дуэтом до того, как певец начал сольную карьеру. В “Arrecotín Arrecotán” мамбо и бугалу сочетаются на высочайшем уровне, а Ла Лупе (La Lupe) на coros и Maelo по-прежнему владеет своим неуемным вокалом. В “Негритянке из Алабамы” Бобби Капо (Bobby Capó) есть социальная сатира, в “Каламбуре” - забавная игра слов, а в “Любви к спасению” Риверы - отрезвляющее "болеро мизери". Инновации этой пары наложили отпечаток на все последующее.
Похожие новости: