Кто сядет за стол с Путиным? Странам ЕС придется выбрать "мистера Европа"

Стол переговоров — не мягкий диван: если переговоры между Россией и Украиной действительно состоятся, европейцам придется решать, кто будет их представлять.

"Молчаливое поражение". До европейцев дошло: в оружейной промышленности они — ничто

Пять мужчин сидят на плюшевом красном диване, перед ними на столе лежит мобильный телефон — фотография была сделана в прошлую субботу в Киеве и с тех пор репостилась миллионы раз. На ней слева направо изображены премьер-министр Великобритании Кир Стармер, президент Украины Владимир Селенский, глава Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Польши Дональд Туск и новый канцлер Фридрих Мерц. Вместе они разговаривают с Дональдом Трампом по телефону.

Как сообщается, разговор был спонтанным. У французского президента возникла идея просто позвонить в Вашингтон. В то же время сцена отлично срежиссирована. Макрон умеет это делать, он даже выложил предысторию в сети X. На коротком видео можно увидеть, как француз, приложив мобильный телефон к уху, явно разговаривает с Трампом: "Я перезвоню вам через две минуты, вместе с остальными". А тут они впятером уже сидят на диване.

Сцена почти неизбежно напоминает старый анекдот. "Кому мне звонить, чтобы поговорить с Европой?" — спросил однажды бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. В Киеве на линии находились пять глав европейских государств и правительств.

Кто будет вести переговоры от имени Европы? Старый вопрос приобрел драматическую остроту. С тех пор как Дональд Трамп и Владимир Путин грозятся определить будущее старого света между собой, Европа устраивает дипломатический хоровод, который постоянно вращается вокруг одних и тех же вопросов в новых формациях: как мы можем закончить военные действия на Украине? И что будет дальше?

Институты ЕС в настоящее время находятся в подчиненном положении

Почти каждый день проходит новая встреча. В субботу в Киеве, в понедельник в Лондоне, в пятницу в Риме. Иногда встречаются главы государств и правительств, иногда министры иностранных дел, европейские министры или министры обороны. Переговоры проходят в тройках, четверках, пятерках или вообще в составе 27 стран. Веймарский треугольник (Германия, Франция, Польша), E3 (в составе: Германия, Франция, Великобритания. Координация европейской позиции по важным вопросам международной безопасности, особенно в случае, если нет консенсуса в ЕС или если нужно действовать быстро — прим. ИноСМИ.), E5 (Германия, Франция, Великобритания + ЕС (через внешнеполитического представителя) и Италия или Испания по вопросам, где требуется согласование позиций "ключевых" европейских стран — прим. ИноСМИ.) — количество дипломатических форматов кажется неисчерпаемым. Горе тем историкам, которые распутают этот клубок!

Американцы о переговорах в Стамбуле: Украина найдет способ испортить и эту возможность

Поразительно, что традиционные институты Европейского союза играют лишь подчиненную роль. Урсула фон дер Ляйен и Антонио Кошта присутствуют на многих встречах. Однако председатель Еврокомиссии и председатель Европейского совета редко бывают в первых рядах, как и верховный представитель ЕС по иностранным делам Кайя Каллас. Они, конечно, не разговаривают с Трампом по телефону. Это может обидеть европейских федералистов, но для ограниченной роли институтов есть веские причины.

Во-первых, Европа и ЕС не идентичны. Это звучит банально, но об этом часто забывают. Когда принимаются решения о политической жизни Европы, это затрагивает не только 27 стран-членов ЕС. Безопасность Великобритании во многом зависит и от того, чем закончится конфликт на Украине. Поэтому тот факт, что в лондонском правительстве больше нет сторонников Брексита, а есть непредвзятый Кир Стармер, является большой удачей — для обеих сторон. Другие страны также весьма заинтересованы в том, чтобы остановить имперские амбиции Москвы. Именно поэтому в пятницу в албанской столице Тиране проходит встреча Европейского политического сообщества. Более 40 стран, очередной формат.

В вопросах безопасности и обороны все зависит от членов ЕС

Есть и другой момент. Несмотря на то, что Европейский союз был создан на руинах мировой войны, вопросы войны и мира до сих пор не входят в число его основных компетенций. У ЕС нет ни собственного оружия, ни собственной армии. Встречи вне рамок ЕС отражают это положение дел. Как пишет директор Брюссельского института геополитики Люк ван Мидделаар: "Когда речь идет о безопасности и обороне, у ЕС крайне ограниченные возможности для действий", основную нагрузку, разумеется, несут государства-члены. Иначе говоря, только президент Франции может пригрозить развертыванием французского контингента. А Фридрих Мерц должен решать за Германию, какое оружие бундесвер поставит Украине, а какое нет.

MWM: ВКС России получили истребитель-убийцу. Союзники стоят в очереди за ним

Трамп и Путин каждый по-своему воплощают представление о единоличной власти, сосредоточенной исключительно в руках одного политика. Тот, кто хочет чего-то добиться в Вашингтоне или Москве, знает, кому звонить. Европа же не сможет дать окончательный ответ на этот вопрос. Тем не менее вырисовывается дипломатическая модель. Мерц, Макрон, Стармер и Туск оказались в Киеве не случайно. Франция и Великобритания в последние недели взяли инициативу в свои руки. Обе страны являются ядерными державами, обладают уверенным дипломатическим аппаратом и сложившейся культурой в сфере безопасности. Германия присоединяется, поскольку без "державы в центре" (Герфрид Мюнклер, немецкий политолог, профессор политической теории в Университете Гумбольдта в Берлине) стабильность в Европе невозможна. А Польша важна как никогда — как плацдарм на Востоке.

Однако один вопрос остается открытым. В этот четверг президент Украины Зеленский хочет встретиться в Стамбуле с Владимиром Путиным. Состоится ли такая встреча — неизвестно. Но рано или поздно сторонам конфликта придется вести переговоры. Европейцы всегда настаивали на том, что они хотят "сидеть за столом" в такой важный момент. Но кто именно будет сидеть за этим столом от имени Европы? Кто будет вести переговоры от лица других стран ЕС об участи континента в устройстве нового миропорядка — президент Франции, канцлер Германии или представители Европейского союза? То, что так легко выглядело на красном плюше, скорее всего, окажется гораздо сложнее на возможных мирных переговорах.