Храм Софии: как творчество Губайдулиной соединило авангард и религию

Она создавала новаторскую, авангардную симфоническую и камерную музыку — и одновременно писала саундтреки для всенародно любимых фильмов «Вертикаль» и «Чучело», мультика «Маугли». Ее давно уже называли классиком, но, сочиняя до последних дней, она не переставала экспериментировать, стремиться к новому. Пожалуй, нет российского композитора, который бы не смотрел ее партитур и не изучал ее творчество. И уж точно каждый музыкант знал это имя: София Губайдулина. Сегодня,13 марта она ушла из жизни. «Известия» вспоминают ее путь.

«Идите вашим неправильным путем»

Когда говорят об отечественной академической музыке последней трети XX века, всегда называют, в первую очередь, несколько фамилий: Альфред Шнитке, Родион Щедрин, Эдисон Денисов, София Губайдулина. Были, конечно, многие другие прекрасные музыканты, но именно эти четверо стали безусловными классиками, и без их имен уже не обходятся образовательные курсы консерваторий, равно как и концертные программы по всему миру.

До сегодняшнего дня в живых из этой четверки оставалось двое: Щедрин и Губайдулина. Теперь — только Щедрин. Соседство это, впрочем, условно: Родион Константинович представляет все-таки более традиционную ветвь музыки, сохраняющую тесную связь с народной мелодикой и тональностью. Губайдулина же была куда более радикальной фигурой. Фактически, с ее жизнью закончился советский музыкальный авангард.

— Она величайшая, потрясающая. Это из самых исполняемых композиторов в мире, гордость татарского народа. Полвека назад не стало Дмитрия Шостаковича, и уход Губайдулиной — несчастье такого же уровня. Но она останется в своих партитурах, своих экспериментах, в своей любви к музыке, — поделился с «Известиями» худрук Государственного академического симфонического оркестра Республики Татарстан и фестиваля Concordia имени Губайдулиной, народный артист России Александр Сладковский.

София Губайдулина родилась в татарском городке Чистополе в 1931 году. Но уже через семь месяцев семья переехала в Казань, где девочка училась сначала в музыкальной гимназии, а затем и в консерватории (причем на двух специальностях — как пианист и композитор). Ну а после поступила уже в Московскую консерваторию, где ее профессорами были Виссарион Шебалин и Николай Пейко.

Дмитрий Шостакович на тот момент уже не преподавал — 1948 год, в разгаре кампания по борьбе с формализмом, жертвой которой он стал. Но симфонию подающей надежды студентки все же посмотрел по совету коллег. Они, правда, в один голос утверждали, что путь Губайдулиной неправильный. Шостакович же напутствовал ее: «Идите вашим неправильным путем».

И она шла, не позволяя себе ни одной поблажки, ни одного компромисса. Даже когда тот же Шостакович писал произведения во славу Ленина, Губайдулина упрямо отвергала любые конъюнктурные предложения. Ее и не исполняли, не делали заказов. Чтобы выжить, занялась киномузыкой — как, впрочем, и все товарищи по авангарду: Шнитке, Каретников. Однако и в этом вроде бы прикладном творчестве она поднялась на художественную вершину и годы спустя вовсе не сожалела о потраченном времени.

«Этот опыт дал мне очень хорошую практику. Я могла плотно работать с исполнителями. Сочиняла, а на следующий день уже слышала звуковой результат. И могла выбрать любой состав музыкантов — ансамбль, оркестр... Я старалась сочинять для большого оркестра. Причем могла поработать с ударником отдельно, с группой струнных — отдельно. Могла попросить хор. Или если, например, мне нужен детский хор — пожалуйста. Государство это оплачивало, что чрезвычайно важно. Без такой практики просто невозможно было бы двигаться дальше», — признавалась «Известиям» София Асгатовна.

Лучше всего ей удавалась музыка к мультфильмам. По-настоящему народным стал «Маугли», для которого столь органичны оказались дикие ритмы и ударные тембры Губайдулиной: образы опасных джунглей и решительного юноши были бы куда менее выразительными без ее саундтрека.

Но даже не каждый музыкант вспомнит, что Губайдулина же писала музыку к «Вертикали» Станислава Говорухина с Владимиром Высоцким в главной роли, к «Чучелу» Ролана Быкова с маленькой Кристиной Орбакайте.

Иначе говоря, с ее творчеством невольно знаком практически каждый житель СССР, пусть даже он совершенно далек от музыки.

Но при всей яркости этих саундтреков они все же несравнимы по значимости со сделанным ей в академической сфере. Причем, в эпоху постмодернизма, полистилистики, коллажа ее творчество обладало редкой цельностью — стилевой и духовной. Все оно пропитано глубокой верой в Бога, что для 1960-х - 1970-х было не меньшим вызовом, чем авангард. И если попробовать максимально емко сформулировать, почему ее музыка столь значима для советской и постсоветской культуры (да и мировой тоже), можно сказать так: она показала, что самые смелые звуковые эксперименты и религиозная традиция вовсе не противоречат друг другу.

Источник духовной жизни

Среди ее сочинений — «Семь слов Христа» и «Аллилуйя», «Из Часослова» и «Страсти по Иоанну». Последним ее опубликованным опусом стал «Гнев Божий». Она сторонилась музыки оперной и балетной, которой с удовольствием занимались ее коллеги, зато предложила новый взгляд на кантатно-ораториальную традицию, приняв эстафету от Баха, и на жанр инструментального концерта, обретающий у нее тоже сакральный смысл.

Главный исследователь творчества Губайдулиной Валентина Холопова писала в своей монографии: «Духовная жизнь всех времен и народов составляет доминирующую тему творчества Софии Губайдулиной. При этом, западная литургика освоена ею, как если бы это была часть духовной истории ее собственной родины».

Сама же Губайдулина так описала в интервью «Известиям» свое восприятие музыки в целом:
«Музыка — главный источник духовной жизни в современном обществе. Конечно, и поэзия, и литература, и живопись, и архитектура способствуют этому. Но музыка — самый непосредственный способ связи между материальным и духовным. Наша жизнь проистекает в пространстве между вещественностью и не-вещественностью. И музыка обладает материалом, который в наибольшей степени способствует движению в этом пространстве, обеспечивает корреспонденцию между материей и духом».

Без гимна

С 1992 года Губайдулина жила в Германии — период перестройки и девяностые были для серьезного свободного творчества еще менее комфортным временем, чем эпоха застоя, пусть и по иным причинам. Однако эмиграция практически не сказалась на самом искусстве Софии Асгатовны. Она жила уединенно, в деревне, в постоянном контакте с природой. И — продолжала сочинять, минимально контактируя с внешней средой, но, впрочем, сохраняя связи с российскими коллегами, в том числе с молодыми.

Композитор Ярослав Судзиловский показал «Известиям» рукописное письмо 2009 года, которое ему, тогда еще юному автору, прислала Губайдулина, отреагировав на знакомство с его сочинениями. «Самое главное, что меня привлекает, это редкостное сочетание камерного музицирования с освобожденностью от нотного текста», — выведено аккуратным, почти каллиграфическим почерком. Будучи почти 80-летним всемирно известным мэтром, заваленным заказами от лучших коллективов, Губайдулина не переставала интересоваться тем, что создавали новые поколения.

А председатель правления Союза композиторов России Рашид Калимуллин, в прошлом возглавлявший отделение этой организации в Татарстане, рассказал «Известиям», как однажды по просьбе мэра Казани приехал просить ее написать гимн города.

— София Асгатовна сказала на это, что гимн Советского Союза написал Александров, а не Шостакович. И это иная специфика. Она была очень нестандартным человеком. Но по крайней мере мы ей сделали такое предложение, потому что для Татарстана это невероятно важная фигура, — поделился Рашид Калимуллин.

Ее музыка прекрасно интегрирована в мировую, подчеркивает Калимуллин. «Часто бывало, что приезжаю на какой-то крупный зарубежный фестиваль, а там в программе наряду с сочинениями западных мэтров ее произведение».

Красноречивый факт: в 2022 году, несмотря на все санкции и практически полное отсутствие российских музыкантов среди номинантов западных премий, запись «Гнева Божьего» была выдвинута на «Грэмми». Даже крайне политизированному американскому музыкальному истеблишменту было понятно: эта фигура — над сиюминутным. Конфликты пройдут, а творчество Губайдулиной останется.

Не пускала в свой мир никого

На родине ее ценят не меньше. В Казани по инициативе Рашида Калимуллина еще при жизни Софии Асгатовны был открыт Центр современной музыки им. Губайдулиной, успешно функционирующий по сей день, а ГАСО РТ и Александр Сладковский создали фестиваль Concordia, которому она тоже разрешила дать свое имя.

И дело, конечно, не в самолюбии, не в стремлении к лаврам. Ей вообще, казалось, чуждо мирское. Она жила в своей собственной Вселенной.

—Она была выдающимся и самодостаточным человеком. Любила всех людей одинаково, хоть ты дирижер, хоть оркестрант, но и держала дистанцию со всеми тоже одинаково. Она слышала и видела мир по-своему и не пускала туда никого, — отмечает Александр Сладковский.

Когда «Известия» брали у нее интервью, последний вопрос был таким: правда ли, что вы включаете телефон всего на пять минут в день? София Асгатовна на это ответила: «Я не включаю его вовсе». Теперь замолчал не только ее телефон, но и она сама. Хотя музыка ее продолжит говорить с публикой.